Джокер старого сыскаря - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Шурупов cтр.№ 41

«Если Бог с любовью относится к каждому человеку, – однажды задумался Глеб, – почему же Он так рано забрал у меня родителей? Чем мы настолько сильно прогневили Его? А может, это пока предупреждение, что так будет, если… – От внезапно пронзившей его мысли, Глеб чуть было не вскрикнул. – Ведь неслучайно отец Константин категорически отказался отпевать родителей, пока не убедится в их смерти! В полиции они считаются пропавшими без вести. И Сергей Михайлович говорил то же самое. А вдруг придёт добрая весть? А вдруг…» И робкая надежда начинала озарять сознание Глеба, как с трудом пробивающий ночную тьму рассвет в хмурое ненастное утро. Но потом почему-то этот плавающий, таинственный свет потухал, оставляя перед глазами только облик самых дорогих, милых, самых близких на земле людей… Глеб не был ещё готов смиренно встать перед иконой, перекреститься и сказать: «Господи, на всё святая воля Твоя!» Парень находился во власти сомнений, которые периодически напрочь сметали всё уже вроде бы твёрдо усвоенное из духовных книг, взятых у отца Петра.

Пользуясь избытком свободного времени, Глеб читал и читал, думал, сравнивал, анализировал, что-то вспоминал из жизни их семьи. Снова читал и снова сомневался в достоверности прочитанного. От постоянных раздумий у него иногда начинала болеть голова. Тогда он уходил к отцу Петру или брал гитару, или включал магнитофон и слушал записи любимых рокеров. Но лучшим лекарством для него в такие минуты стало общение с Венькой.

Несмотря на возраст, Венька был очень внимательным и рассудительным человеком. Из всех книг, полученных Глебом от отца Петра, больше всего Веньке понравился «Закон Божий». Он листал, читал, в нескольких местах даже сделал закладки календарными листками.

– Вень, а почему ты не ходишь в воскресную школу? – как-то спросил Глеб. – Там отец Пётр интересно рассказывает, всё объясняет, фильмы демонстрирует.

– Ну да, блин, с мальками буду я сидеть! Чего надо, я и так спрошу батюшку.

– Напрасно ты так. Там не только мальки. Сашка Мохов, Димон Нестеров, Настёна Пырьева. Потом этот… как его? Ты ему ещё нос расквасил, скандал был на всю Сосновку…

– А, Галяндай! Его типа Витькой звать, фамилию не знаю…

– Они ведь все старше тебя, а в воскресную школу ходят.

– Ну и пусть. Я же с тобой хожу в церковь… Не всегда, конечно… Они тоже не на всех службах бывают. И вообще, Глеб, если быть таким уж верующим, набожным, тогда и гитару надо забросить, и про рок-группу забыть.

– Кстати, на следующей неделе привезут инструменты, которые ты заказывал. Максим Иванович сказал…

– Правда?! Вот, блин, ни фига себе! – Венька подскочил на стуле. – И мы начнём играть?

– Начнём! – Глеб тоже был рад возможности сколотить в приюте хорошую рок-группу. Их группа «Кий» в городе распалась, а играть очень хотелось. – Вот только кого поставим на клавишные?

– Димона попробуем. Он же типа в музыкалке учился. Я с ним уже разговаривал, он не против… Ты сам-то как? Рок-музыка и «Закон Божий» – это нормально, греха большого нет?

– Нет в этом греха, Венька. Ты больше грешишь, когда дерёшься на улице… Я вот недавно прочитал, что у старца Макария Оптинского, например, была скрипка и он иногда на ней играл. А ещё у некоторых монахов в кельях стояли даже клавишные инструменты. Ученик оптинских старцев, многим известный, кроме нас с тобой, подвижник Амвросий Балабановский играл на фисгармонии. Знаешь, что это за штука? Внешне она похожа на пианино, только миниатюрнее, а звук на ней извлекался воздухом, как у баяна или аккордеона. Там педаль была специальная для нагнетания воздуха. Так что музыки бояться не надо. Мне отец говорил, когда был… – Глеб запнулся, но не дал себе расслабиться. – …Что Бог оставил людям один только понятный всем язык – язык музыки. А Бог, похоже, ничего зря не делает…

Венька молчал. Он только снова придвинул к себе «Закон Божий» и, положив на книгу обе руки, долго-долго смотрел в открытое окно, за которым как на ладони раскинулась в летней благодати Сосновка. О чём он думал, что творилось в его душе – знал только он сам.

Поздняя огородная пора стояла в разгаре, а Тимофей Кузьмич Репнин целыми днями не бывал дома. Глафира Трофимовна потихоньку ворчала, но привыкшая за много лет к специфике работы мужа, понимала его и даже старалась, чем могла, помочь.

– Смотрю, Тимоша, ты совсем извёлся с этими антикварами. И Шура дома как млад месяц появляется, и ты пропадаешь где-то. – Глафира Трофимовна поставила перед Репниным тарелку горячих наваристых щей и села напротив, улыбнулась. – Ешь хорошо, а то обессилишь, как бандитов-то ловить будешь?

– Поймаем, мать, никуда они от нас не денутся, понимаешь. Ты себе наливай… Ох, вкуснотища какая. Давай, давай… А то я один есть не буду.

Глафира Трофимовна налила и себе маленькую тарелку щей. Она любила и умела готовить. Ей нравилось, когда люди ели с удовольствием. Не просто чтобы набить желудок, утолив чувство голода, а получить истинное наслаждение от пищи. Особенно её радовал аппетит мужа, всегда восхищавшегося её кулинарными способностями. Вкусно готовить научила она и дочь, тоже теперь балующую капитана Жарова изысками поварского искусства.

– Я ведь что думаю, мать… Тот самый Кнут, понимаешь, о котором я тебе рассказывал, задницей чую, жив.

– Всё может быть, – уклончиво ответила Глафира Трофимовна, убирая тарелки со стола. – Ты, Тимоша, чай с пирогом будешь или с печеньем? У меня сегодня пирог с яблоками…

– Что за вопрос, мать? Конечно, с пирогом… Так ты как думаешь, где он может скрываться?

– Вот чего не знаю, Тимоша, того не знаю. – Глафира Трофимовна на мгновение задумалась. – Но от сгоревшей машины, если он и вправду остался жив, далеко уйти вряд ли бы смог. Вы округу-то хорошо обшарили?

Тимофей Кузьмич громко хлопнул в ладоши.

– Спасибо, мать! – Он торопливо вышел из-за стола. – Сначала – за обед, а потом – за подсказку. – Репнин игриво обнял и поцеловал жену. – Пожалуй, сейчас перекурю, да и… Я быстро, мать, не переживай. А вечером, понимаешь, грядку тебе перекопаю. Перекопаю, перекопаю, не улыбайся.

– Да уж, дождёшься вас с Шуркой… Копальщики! Поезжай по своим делам и не беспокойся. Удачи тебе…

Репнин вышел на улицу. Глубоко вдохнул свежий воздух, застегнул свой старый выцветший плащ. Постоял у подъезда, привычно огляделся по сторонам. Закурил. Погода стояла отличная, благотворно действуя на настроение Тимофея Кузьмича. Только что услышанные слова жены заставили его в который раз мысленно восстановить следственные действия на месте гибели то ли Кнута, то ли лишь его вишнёвого «Форда» – пока непонятно. Подумав, Репнин тщательно затоптал окурок сигареты и решительно направился к своему «Москвичу», стоявшему тут же во дворе.

Остановившись под указателем поворота на Сосновку, Тимофей Кузьмич открыл дверку машины, но выходить не стал. Куда мог подеваться Кнут – вот вопрос, который не давал покоя все эти дни, а сегодня завладел им с новой силой. Если бы сгорел, то был бы обнаружен труп. Кто-то подобрал раненого водителя и отвёз в больницу? Но тогда это давно стало бы известно следователям. Зять говорил, что Кротов в тот же день обзвонил все больницы и морги, однако никаких обнадёживающих сведений не получил. Полковник Игнатов не исключает, что к случившемуся дорожно-транспортному происшествию имел отношение ещё один автомобиль, возможно, транзитный большегруз. Испугавшись ответственности, его водитель мог забрать труп Кнута. А что? Сразу за городом начинается тайга, обочины дороги обрывистые, заросшие кустарниками… Бросил труп – и нет забот. Конечно, наткнётся кто-нибудь, но когда ещё это случится. Но опять же, если хорошо подумать, нужна ли была эта лишняя обуза транзитному водиле? Ему бы после столкновения только жать на газ, чтобы как можно скорее и дальше уехать от злополучного места, а не с трупом возиться…