Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми - читать онлайн книгу. Автор: Бор Стенвик cтр.№ 71

Со временем у Дэя появилось множество богатых клиентов, но его собственная слава сыграла с ним злую шутку. Журналы оказались наводнены снимками рэперов и спортсменов в одежде от Fendi и Gucci, которой никогда не было ни в одной из коллекций этих модных домов, а потом еще и Майк Тайсон затеял драку прямо возле магазина Дэя в пять часов утра. Адвокаты модных домов принялись выяснять, откуда эта одежда взялась и почему магазин одежды в Гарлеме работает круглосуточно. Судебные разбирательства и жалобы не заставили себя ждать, и в начале 1990-х Дэю пришлось закрыть магазин. Тем не менее следователи, посетившие его склад и мастерские, не остались равнодушными: эти подделки в корне отличались от тех некачественных дешевок, что наводнили Чайна-таун. Целью подделок Дэя было не повторять оригинал, а превзойти его.

Согласно Люку Ван Кемпену, дешевые подделки отделяют статус от цены предмета. Например, пуховик Parajumpers стоимостью 800 долларов действительно очень теплый, благодаря чему создается впечатление, будто он такой дорогой из-за высокой стоимости материалов. Однако если вы купите подделку, похожую с виду на оригинал, хотя и чуть менее теплую, то внешний эффект сохранится, но вам удастся сэкономить.

Итак, Дэниэл Дэй доказал, что эффект, создаваемый подделками, не всегда основан на иллюзии. В его случае все знали, что одежда не настоящая, однако такая же уникальная, как и оригинал. Но тогда зачем вообще на такой одежде логотип Gucci? Может, проще было бы его вообще убрать? Вовсе нет. Логотипы брендовой одежды стали настолько популярными, что в какой-то степени приобрели самостоятельную, не зависящую от предмета ценность. И порой эта ценность даже выше ценности самого предмета.

— Помню, как я впервые увидел так называемые часы-трансформер, — рассказывает юрист Даг Бротен Торесен. Случилось это до того, как он отправился учиться в Правовую академию интеллектуальной собственности в Мюнхене. В то время он работал в Осло в торговом доме «Часовщик Бьерке», где, к собственному удивлению, понял, что часы частенько подцелывают.

— Однажды мне принесли Rolex Day-Date с золотой президентской цепочкой. Я даже и не сомневался, что часы настоящие. От меня требовалось оценить их и слегка отрегулировать. Вообще почему-то принято считать, что такие механические часы часто бывают неточными. Я вскрыл корпус и сразу понял, что это вовсе не Rolex, а дешевая подделка. Покопавшись в механизме еще немного, я выяснил, что от настоящих часов Rolex в них только корпус и циферблат. Значит, кто-то приобрел Rolex и сделал из одних часов трое: в первых был подлинным корпус, во вторых — цепочка, а в третьих — механизм.

Иначе говоря, и в те времена психологический прием, о котором мы ведем речь, неплохо срабатывал.

— Когда часовщика просят установить подлинность часов, он ведет себя, как любой другой человек, — объясняет Торесен. — Вначале мастер осматривает корпус и циферблат, а если у него возникают сомнения, то он снимает цепочку, чтобы проверить номер модели и серийный номер. И если он по-прежнему сомневается, то вскрывает корпус и изучает часовой механизм. Часы с подлинным корпусом и циферблатом выглядят настоящими. Велика вероятность, что часовщик поверит первому впечатлению и не станет их проверять. Когда подозрения вызывает корпус, часовщик проверяет цепочку, и если она подлинная, то мастер, возможно, успокоится и прекратит проверку. Итак, двое из сборных часов признаны подлинными. У третьих подозрительными выглядят и корпус, и цепочка, но зато, вскрыв их, мастер увидит явно не фальшивый механизм и придет к выводу, что сами часы тоже не подделка, особенно если к ним прилагается сертификат. И все три экземпляра признают подлинными.

В последние годы мировой экономике пришлось несладко, однако часовая индустрия Швейцарии от этого совершенно не пострадала. Ежегодно продажа дорогих часов (таких, стоимость которых превышает 100,000 долларов) увеличивается на 20%, причем, как утверждает Торесен, часы пользуются спросом в самых разных уголках земного шара. Ему даже известно, в какой стране оседает большинство таких часов. В Китае.

— Я недавно прочел интервью с одним из руководителей инвестиционного банка Goldman Sachs, и тот рассказал, что американцы покупают фальшивые азиатские часы и продают их в США, а китайцы предпочитают настоящие европейские товары. В Китае с его давними традициями подражания прекрасно умеют изготавливать подделки. Китайские художники и ремесленники не стремятся к самовыражению, а доводят до совершенства искусство копирования. Тем не менее в самом Китае подделки успехом не пользуются, зато подлинные предметы роскоши среди представителей китайской элиты считаются статусными. У меня сложилось впечатление, что они используют эти вещи как символы статуса и власти. Когда двое китайских бизнесменов заключают договор, их часы являются своеобразной гарантией того, что каждый из них выполнит обещанное.

Подобно честному сигналу у животных, дорогие часы на руке бизнесмена становятся доказательством его потенциальных способностей. В громадном китайском обществе деловые партнеры не всегда знакомы друг с другом и поэтому заранее не настроены на доверие. Но, если ваш партнер носит дорогие часы, вы можете по меньшей мере надеяться на то, что денег у него достаточно, — а этот сигнал честный. К тому же в Китае имеется традиция скреплять договор подарком, и в этом случае на выручку опять приходят дорогие часы.

— Но сейчас даже самые дорогие часы уже не считаются эксклюзивным подарком, — рассказывает Торесен. — На случай, если у вас появятся вдруг лишние деньги, дам совет: вкладывайте в винтаж, если, конечно, к тому времени часовая промышленность не придумает что-нибудь новенькое.

Старые часы уже сейчас можно купить как напрямую у владельцев или посредников, так и на аукционах. Такие часы обладают всеми достоинствами более новых моделей: они были выпущены в ограниченном количестве и отличаются высоким качеством. Помимо этого, у них есть история, а историю на заводе не изготовишь. Некоторые из них хранят отпечаток эпохи, а у других был знаменитый владелец, например пилот или полярный исследователь. Теперь, когда стоимость часов уже не производит должного впечатления, главное — история предмета. Винтажные часы не только отличное вложение денег — их владелец выглядит более опытным. Чтобы купить дорогие часы у официального поставщика, достаточно быть состоятельным. А вот чтобы отыскать среди множества подделок подлинный, хорошо сохранившийся и достойный экземпляр, нужно обладать определенным культурным багажом.

В этом случае сравнение с миром животных и честными и ложными сигналами уже не работает. Статус больше не зависит от материальной стоимости предмета, а складывается из культурных, исторических и социальных факторов. В какой-то степени наша беззаботность тоже связана с роскошью: экономическое благополучие позволяет нам, в отличие от жителей современного Китая, не тревожиться. В Норвегии договоры регулируются законодательством, поэтому нам не обязательно носить на руке часы стоимостью в целое состояние. Благодаря правовой защищенности мы можем немного иначе демонстрировать собственный статус, а наиболее влиятельные и знаменитые норвежцы даже позволяют себе намеренно занижать его. Например, наш в высшей степени рафинированный министр иностранных дел Юнас Гар Стёре долгое время щеголял обычными пластмассовыми часами Swatch, которые, по его словам, «купил на бегу в каком-то аэропорту».