Ворон. Сыны грома - читать онлайн книгу. Автор: Джайлс Кристиан cтр.№ 13

Да, я знал, какой будет моя первая битва на море. Знал я и то, что видело мысленное око Сигурда. Люди Эльдреда, возможно, никогда не дрались на воде, и сейчас они не готовы к битве. Едва мы ступим на борт «Фьорд-Элька», начнется настоящая резня. А когда мы всех перебьем, Сигурд возьмет три трофея, каждый из которых по-своему бесценен: голову Эльдреда, которую он, наш ярл, насадит на свое копье, принадлежавший олдермену сундук с сокровищами (где хранится кроме прочего священное евангелие Иеронима) и, наконец, сам «Фьорд-Эльк» – корабль, краше которого нет в сером море.

– Боги улыбаются нам, Ворон, – прорычал Свейн за моей спиной.

Теперь меня охватило беспокойство. Я даже стал бояться, что от волнения обмочу штаны. Мы уже почти подошли к краю бухты, и Эльдред вот-вот должен был нас увидеть. Лишь бы только Кинетрит держалась поближе к берегу и мы ее не задели.

– Откуда ты знаешь, Свейн, – спросил я, – что боги на нашей стороне?

Наши весла поднимались и опускались как одно, и капли воды едва успевали с них упасть, прежде чем лопасти вновь погружались в позолоченное солнцем море.

– Сегодня нет ветра, парень. При любом дуновении, даже если оно не сильнее того, что испускает твой зад, нападать и драться нельзя. Мой дядя Бодвар утонул, когда его ярл, Рагнвальд, начал бой во время шторма. – Свейн сделал глубокий вдох. – Они зацепили неприятельский корабль и крепко связали суда борт к борту для битвы. Но, видно, Ньёрд в тот день напился и рыгал. Оба корабля снесло на подветренный берег. Никто не выжил. Отец Бодвара сам видел все это со скал. – Под плеск весел «Змей» скользил по воде, как живая змея. – А сейчас ветра нет, и море спокойное, – заключил Свейн. – Боги с нами.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы представить себе улыбку, расплывшуюся на лице Свейна. Я стал шепотом просить у Одина дать мне храбрости и остановить дрожь, которая овладела моими мышцами, наполняя кишки водой и замораживая желудок.

Бросив взгляд назад, на берег, я, к своему облегчению, увидал Кинетрит. Она вышла из пологих волн и теперь стояла в мокрой рубашке рядом с отцом Эгфритом. Даже издалека виднелись ее груди под прилипшей к ним тканью, и я порадовался тому, что Эгфрит – раб Христов и, сколько я мог видеть, до женщин ему дела не было. Лица Кинетрит я сейчас не видел, хотя отчетливо его помнил. Я ощущал на себе ее запах, словно чары, и только он заставлял меня верить: мы вправду лежали вместе, это был не сон, навеянный мне Фрейей, богиней любви, что плачет красным золотом.

– Вот они, паршивые сукины дети! – взревел Сигурд, подавшись вперед так страстно, как Фенрир рвется на своей цепи. Мне несподручно было вертеться, но я представлял себе, какой ужас исказит лица Эльдреда и его людей, когда они прочтут узор своих судеб. – Бейте их всех! – крикнул Сигурд, и слюна, брызнувшая ему на бороду, блеснула в утреннем свете. – Только Эльдреда оставьте мне! Снесу голову любому, кто тронет это говно!

Я посмотрел на Пенду. Он стоял у мачты в нескольких футах от меня, держа наготове меч и щит, с деланой улыбкой на отмеченном шрамом лице. Весло ему пока не доверяли. Если желаешь быть принятым на такой превосходный боевой корабль, как «Змей», нужно уметь грести долго и быстро – так, чтобы прогнать судно через весь океан. А сражаться нужно, как сам черт. Грести англичанин вряд ли умел (весь первый день плавания он блевал в воду), зато воин из него был славный, и Сигурд это знал. Пенда родился для боя и достиг редкого искусства в ратном деле. Потому ярл прощал ему неумение работать веслом. А стоял он еще и потому, что, хотя многие наши товарищи пали, нас все равно осталось больше, чем нужно гебцов на одном корабле.

– Придется тебе не трогать Эльдреда, – прокричал я по-английски.

– Кто сказал? – отозвался Пенда сквозь вопли викингов, приводивших себя в неистовство молитвами, проклятиями или просто завыванием.

– Сигурд! – ответил я.

Сакс плюнул под ноги и пробормотал себе под нос какое-то ругательство. Он хотел отомстить предателю сам, но, как и все мы, должен был набраться терпения. В нашем братстве слово Сигурда считалось законом, и закон этот ярл охранял собственной правой рукой и мечом своего отца.

При новом взмахе весла я откинулся назад, наслаждаясь тем, как играют мышцы плеч (моя спина раздалась вширь, и я гордился этим). Под кольчугой и кожаной курткой заструился пот. Удивительно, что Пенда может плеваться; у меня самого рот пересох, как иглы старой сосны. Правда, не я один был растревожен ожиданием боя. Двое викингов из тех, что не сидели на веслах, мочились через борт – это теперь, когда мы прямиком неслись на врага. С носа «Змея» слышались крики Асгота. Жрец взывал к Одину, властелину войны, Тору, победителю великанов, храброму Тюру, хозяину поля брани, и другим богам, о которых я раньше и не слыхивал, дабы они помогли нам одержать верх над врагами и всех их уничтожить – за то, что поклоняются Белому Христу, богу прокаженных и слабаков. При всей моей нелюбви к Асготу его неистовое вытье меня успокаивало. Все мы верили в чары жреца, ведь он, старый и тощий, служил еще отцу Сигурда, но был до сих пор жив, хотя многие более сильные мужи погибли.

– Убрать весла! – крикнул Сигурд.

Громко застучав деревом о дерево, мы торопливо исполнили приказ и заткнули отверстия кожаными пробками. Теперь я мог видеть то, что творилось на «Фьорд-Эльке». Люди Эльдреда в ужасе носились по палубе. Видно, олдермен узнал «Змея» по змеиной голове и понял: Сигурд пришел с ним поквитаться. Если предатель был не совсем глуп, ему следовало устрашиться. Его кормчий хотел увести корабль с нашего пути в устье реки… Ха! С таким же успехом он мог надеяться, что юные непорочные девы приплывут за ним в лодке, сделанной из золота и серебра. «Змей» шел прямо на «Фьорд-Эльк»: скоро суда столкнутся и хлынет кровь.

– Давай, Кнут! – гаркнул Сигурд, махнув рукой и сверкая очами, в которых вдруг загорелось неистовство.

Кнут рванул румпель. «Змей» страшно накренился, некоторые из нас попадали. Обернувшись, я увидел, как поднятая нами волна ударила «Фьорд-Эльк», качнув его, будто колыбель, и выбив палубу из-под ног наших врагов.

– Бейте их! – заорал Сигурд, швыряя копье в испуганную толпу неприятелей, отчаянно пытавшихся защититься.

– Потрошите этих жалких кобыл! Вы, кровожадные волки! – проревел Улаф и тоже бросил копье, угодившее в лицо огромному седовласому воину.

Мы все принялись, крича, бросать копья, и выпущенная нами туча принесла на борт «Фьорд-Элька» неминуемую гибель: когда викинг, чьи плечи за годы гребли превратились в железо, кидает копье, человеческая плоть порой не задерживает острия, и оно пронзает тело насквозь. Неприятель шел по спокойному морю, не чая беды, поэтому на людях не оказалось кольчуг. Теперь бедолаги толкались и бранились возле неглубокого трюма, где лежало их снаряжение. Когда враги сбиты в тесную кучу, промахнуться нелегко. Утреннее небо содрогнулось от воплей. В давке некоторые саксы пытались использовать друг друга как щиты. Флоки Черный и Брам уже вонзили крюки в борт «Фьорд-Элька» и, дико скалясь, потянули за веревки, чтобы связать два корабля. Оск и Арнвид бросили еще несколько крючьев. Тот, что кинул Оск, слетел, но Арнвидов крюк зацепился. Бьярни схватился за канат. Теперь враги могли от нас оторваться, лишь перерезав веревки, что им едва ли удалось бы сделать, когда наши копья разили их, точно молнии. Трое саксов с побелевшими лицами и вытаращенными глазами стояли на корме, натягивая тетивы луков, однако корабли раскачивались в пылу сражения, и стрелы не попадали в цель. Лишь немногие из них долетели до нас, отскочив от наших щитов и кольчуг, в тот миг, когда суда с глухим стуком сошлись бортами.