Постумия - читать онлайн книгу. Автор: Инна Тронина cтр.№ 206

Петренко сетовал на то, что муж старшей дочери Галины после ссор не разрешает вывозить внуков за границу. И этим вынуждает супругу поступать так, как надо ему. А разводиться и лишать его прав Ганка не хочет. Говорит: «Вообще-то он хороший, только с тараканами в башке…»

– Вот-вот, всегда с этого начинается! – тоном вещего кудесника провозгласил Старик. – А потом – убийство или исчезновение без вести. Прости, тёзка, но гнать его должна твоя Галька – ссаными тряпками. Только детям нервы треплет…

– Да я и сам знаю, – вздохнул Геннадий Иванович. – Понимаю, что не дело это. А что я могу? Они же взрослые люди. Наверное, раньше много воли давал.

– А вот я, наоборот, жалею, что Михона строжил, – тихо сказал дядя. Вот уже почти три месяца он говорит так – медленно, обдумывая каждое слово. – Пискнуть ему не разрешал. Сразу орал: «Какой ты мужик после этого?!» И чего добился? Новой могилы на Южном кладбище?

– Героя ты воспитал, Всеволод, героя! – заспорил Старик. – Скажешь, что мне легко рассуждать? Нет, мне очень трудно. В первую очередь, потому, что, с точки зрения формалиста, его подвиг считается просто «криминальной петлёй». Твой сын, будучи жертвой преступления, совершил в ответ противозаконное действие – убил одного из бандитов. Но, как известно, совесть бывает чистой только тогда, когда она не была в употреблении. То же самое относится и к Владу Брагину. Лучше ему пока из Белоруссии не возвращаться. В ВМА чудо сделали – спасли его, выходили. Не успел Сердюков разогнать военных медиков, а ведь хотел…

– Да, а где сейчас тот врач, Асхабадзе? Тот, который свояков-то прикончил? – оживился Петренко.

– Сидит! – махнул рукой Грачёв. – По статье за убийство двух и более человек. Мы с Богданом, Халецким и прочими сотрудниками все пороги обили. Никакой реакции. Говорят, даже о превышении необходимой обороны речь не идёт. Свояки ведь ни на кого не нападали. Есть версия, что врач специально пристрелил главарей – чтобы молчали. Полный абсурд, клевета в чистом виде. А вы, говорят, складываете килограммы с метрами и длинное с зелёным. И верите бандиту, который просто захотел выскочить.

– Да что ты говоришь?! – Петренко стащил очки и беспомощно заморгал глазами. – Этот доктор двух человек спас, в том числе беременную женщину. Помог схрон этот взять практически без потерь. Ведь ни один бандит не ушёл! А теперь человек сидит. Хуже получилось только с Михоном…

Услышав дорогое имя, генерал спрятал постаревшее лицо в лодке ладоней. Жаркий ветер трепал его седую шевелюру.

– Троих ведь, троих я схоронил – отца, брата, сына. И у всех было одно имя. Сегодня ведь день памяти Архангела Михаила. Именины у всех троих. На иконах Архангел изображён со щитом и огненным мечом, так как возглавляет борьбу со злом. Он строго карает несправедливость и коррупцию. Не одобряет стремление к власти для удовлетворения гордыни. Такими и были все мои родственники. Помянем их позже, по обычаю – когда Марьяна сможет выпить с нами…

Я испугалась дядиных глаз. Раньше яркие, чёрные, блестящие, как у меня, теперь они походили на старые остывшие угли.

– Марьяна, только на тебя надежда! Верни мне Мишку, умоляю. Страшно такую дань платить, непонятно за что. Ведь на меня многие смотрят, как на врага. Вроде как жалеют, что план свояков не удался, и не получилось меня сожрать. Зачем мне это? Сидел бы спокойно, на свадьбе сына гулял. А теперь опять в трауре…

– Очень влиятельным людям наступили мы на хвост, – задумчиво сказал Ерухимович. Понятно, что у свояков была крепкая крыша – как у их гуру Аргента в своё время. И если бы не Давид Асхабадзе, не сидели бы мы тут с вами. И ребятам спасибо – Михону, Владу, Марьяне. Свояки надеялись на лёгкую прогулку, а увязли в трясине. Молодёжь наша собой стариков прикрыла. Дай они слабину – и полетело бы дерьмо лопатами на вентилятор! Закат свояков был ярким – ничего не скажешь. Но теперь даже бригада лучших лоеров не вытащит тех, кто выжил. При таких обстоятельствах они попались, что и доказывать ничего не надо. А разбежались бы – и ищи ветра в поле!

– Слишком ставки были высокие, – подтвердил Петренко. – Но и улов того стоил. Целых три богатыря – Металлург, Улан, Финансист! Да ещё Глинникова взяли в ресторане «Ангелина». Кстати, его ЧОПовцы участвовали в захвате на вечеринке Евгения Озирского, в Горьковском. Так что эту фирму можно со спокойной совестью налысо выбрить. Разогнать, то есть. А как виртуозно сработал Подводник! Да он просто «зажёг» в ту ночь. На раз-два «братков» расколол. Про эту его химию даже Дрон ничего не знал. Взял бандюков, в натуре, на зефхер! Говорят, они сияли от счастья, попав в изолятор. И такой кадр пропадает! Я говорил с Русланом, просил пойти на место Дрона. Отказался. Говорит, что подчиняться больше никому и никогда не будет. Хочет остаться свободным. Сделал дело – и уплыл в неведомые глубины. Это же бриллиант настоящий, один из миллиона…

– Вот его и выперли с флота, – закончил Грачёв. – Он, как истинный чеченец, прекрасно воюет, но совершенно не терпит муштры. И на любви к Родине бизнес не делает, не орёт про это на каждом углу. Об одном я Руслана просил – никуда не исчезать, помогать по возможности. Обещал. А он слово держать умеет…

Я понемногу щипала рубиновый римский виноград – очень крупный и сладкий. Его вывели в Японии. Виноград был самым дорогим в мире; и сюда попал неведомыми путями. Наверное, опять постаралась Евгения Грачёва. Ей всё время кажется, что мне не хватает витаминов.

Сейчас мы уже перешли к десерту. Только что подали гигантский сахарный арбуз. Впереди были ещё чай и куча сладостей. Старик анонсировал пирог с творожной начинкой, яблоками и лимоном. Кроме того, в программе значились штрудель «Венский», ещё один пирог под названием «Иванна» и треугольники «Везунчики».

Ожидалось также странное блюдо «Северное сияние», которое больше походило на коктейль с овсяным печеньем и со сливками. Кушанья готовили дома, а не привозили из ресторана. Использовали очень редкие рецепты – это Старик подчеркнул особо.

Закуски и горячее тоже сильно удивили. Лично я, например, никогда такого не ела. Белорусская рыбка с зеленью, сызранская курица с орехами, ставропольская свинина с шампиньонами вызвали у меня живейшее любопытство. Поскольку я всегда предпочитала остренькое, то оценила рыбу по-мексикански.

Старик радовался, что у него до сих пор нет диабета, как у родного отца. И потому он мог есть всё, что захочет. Ну, или почти всё.

– Вот, сказали, для почек полезно. Приходиться следить. Там у меня «бомба» заложена. Подложил мне батя. – Старик аккуратно ел арбуз, собирая семечки на салфетку. – А мать моя была здоровая. Она сто лет, наверное, прожила бы. Её лучшая подруга скончалась в девяносто пять. Так ведь она воевать не пошла. Работала на заводе в Ярославле. Родитель-то мой, царствие небесное, высокий, сильный с виду был. А оказался гнилой. Не его вина, конечно. И сделал для меня очень много. Где б я так жил?

Ерухимович с откровенной гордостью обозревал свои нынешние владения. Или не свои – какая разница! Действительно, его семья устроилась неплохо.