Берега. Роман о семействе Дюморье - читать онлайн книгу. Автор: Дафна дю Морье cтр.№ 78

К началу лета Кики оправился достаточно, чтобы побывать наездом в Дюссельдорфе, однако нервы его по-прежнему были на пределе, и вид его ошеломил Эллен. Какой же ее милый мальчик сделался худой и бледный, трудится по девять часов в день, чтобы жениться на Эмме и забрать ее из мрачного дома Уайтвиков. Эллен, вообще-то, собиралась предложить ему оплатить некоторые их дюссельдорфские счета, однако, едва его увидела, тут же приняла твердое решение никогда больше не просить у него ни пенни. Не такая она бессердечная, чтобы вешать на него лишние заботы. Впрочем, она, конечно, не удержалась от того, чтобы не нажаловаться на Джорджи и ее беспринципность, а тут еще Бобби заболел корью, а Изобель ни с кем не знакомится и пускает по ветру последние возможности. Она так долго держала все это в себе, что не могла не выплеснуть на сына.

– Когда мы поженимся, Изабелла будет жить с нами, – сказал Кики. – Может быть, в Лондоне она найдет себе пару.

Эллен только поджала губы и повела плечами: ей решительно невдомек, как Кики сможет содержать не только жену, но еще и сестру.

– Мамочка, милая, зачем думать про дождь, пока еще сухо? – спросил он в отчаянии. – Рано или поздно все у нас сложится хорошо. Пока глаза мои видят, мы точно не будем голодать.

– Я получила еще одно письмо от Эжена, – не унималась Эллен. – Он просит в долг пять тысяч франков. А у меня попросту нет такой суммы.

– Я на прошлой неделе отправил ему три фунта, – устало проговорил Кики. – А он в ответ написал, что мы ничего для него не делаем и он собирается в Мексику или куда-то еще. Один Бог ведает, что он станет в этой Мексике делать.

– Все его беды – плод его собственного недомыслия и безалаберности, – отрезала мать. – Если бы он усерднее занимался своим делом, его бы уже произвели в лейтенанты. Теперь слишком поздно; из него никогда ничего не получится.

– Будь я богат… – начал было Кики.

– Будь ты богат, ты бы прежде всего обеспечил своей матери достойное существование, – перебила его Эллен.

Кики умолк и подумал про бедняжку Эмму, терпеливо дожидавшуюся в Лондоне.

– В нынешних обстоятельствах нам пригодилась бы даже самая незначительная сумма, – продолжала Эллен. – Питаемся мы отвратительно, вина, как ты знаешь, себе не позволяем, хотя мне часто очень хочется, а Изобель от его отсутствия и от плохой пищи так ослабла, что не может нормально заниматься музыкой, не говоря уж о том, что с двенадцати лет у нее, за отсутствием денег, ни разу не было педагога. Столовое белье у нас совсем истрепалось, а еще есть несколько неприятных долгов перед торговцами. Впрочем, мой милый, я и думать ни о чем не хочу, кроме твоего будущего счастья, и если ты считаешь, что для поднятия духа тебе нужно жениться, женись. Мне остается только надеяться, что тебя это не сгубит.

– Эмма очень экономна; она будет тратить совсем мало, – поспешил вставить Кики.

– Понимаю, только не забывай, что она единственная дочь и привыкла ко всяким мелким удобствам, а если даже и не привыкла, уж ее мамаша проследит, чтобы ты ей их предоставил. Мистер Уайтвик определился, что он за ней даст?

– Мама, с меня довольно и того, что он отдает мне свою дочь.

– Кики, сынок, я ровным счетом ничего не имею против Эммы; она прекрасная барышня, хотя в том, что касается интеллекта, разумеется, тебе не ровня; но считать мистера Уайтвика щедрым, когда щедрость проявляешь как раз ты! И это при том, что ты мог бы жениться куда удачнее. Взять хотя бы старшую мисс Льюис. А когда я думаю о тысячах дочерей джентльменов – красивых, образованных, – которые не в состоянии найти себе мужа, меня попросту возмущает – и это еще мягко сказано, – что Уайтвики, которым делают такое одолжение, в ответ не готовы раскошелиться ни на су.

– А знаете, почтенная дама, что священник, который живет на первом этаже, сказал мне про вас вчера вечером?

– Полагаю, какую-нибудь гнусность.

– Он сказал: «Миссис Дюморье не готова смириться с мыслью, что сын ее женится, но для матерей это совершенно обычное дело!»

– Этот священник – пренеприятнейший человек и вечно цепляется ко мне с тех самых пор, как Изобель отказалась выпить с ним чая, а вместо этого пошла на концерт с Джорджиной и двумя молодыми принцами. Он решил, что это я подстроила.

– А разве не так?

– Я всего лишь сказала Изобель, что пить чай с нищим молодым священником, у которого нет никаких перспектив устроиться в Англии, совершенно бессмысленное занятие. А сходить на концерт с немецким принцем – из этого может что-то и получиться…

Кики рассмеялся и погладил мать по руке:

– Ты у нас неисправимая старая сводница – по крайней мере, когда речь заходит об Изобель. Жаль, что ко мне ты относишься иначе. Ну, не важно, мама; ты со всем смиришься, когда возьмешь на руки первого внука.

– Когда я была молода, о таких вещах до брака даже не заговаривали, – вскинулась Эллен.

– Правда? А я твоих внуков уже даже нарисовал! – заявил Кики. – Все они – с большими голубыми глазами и кудрявыми головками, ну прямо ангелочки.

– Надеюсь, Эмме ты этих рисунков не показывал.

– Каюсь, показал. Она их вставила в рамки и повесила у себя в комнате.

– Тогда чем скорее вы поженитесь, тем лучше, – заключила Эллен, цокнув языком.

Кики вернулся в Лондон сильно ободренный и сразу же уехал на две недели в Рамсгейт с Эммой и ее родителями. Старики, похоже, ладили здесь лучше обычного – возможно, морской воздух оказал на них умиротворяющее воздействие, – так что обычного накала страстей не чувствовалось. Эмма выглядела очаровательно, она вновь слегка поправилась. Кики поставил себе задачу всенепременно сыграть свадьбу в начале следующего года, даже если придется напрячь каждый нерв, чтобы заработать необходимую сумму. Уайтвики твердо стояли на том, что не отдадут за него Эмму, пока у него на банковском счету не будет двухсот фунтов, – он рассчитал, что, если повезет, заработает эти деньги к весне. «Панч» давал ему довольно много заказов: выдалась неделя, когда ему заказали семь буквиц и иллюстрации к двум статьям на злободневные темы, – и он даже стал гадать, хватит ли ему храбрости спросить Марка Лемона, главного редактора, обещает ли тот обеспечивать его работой каждую неделю, поскольку он, Кики, надумал жениться. Две буквицы и серия иллюстраций – этих денег хватит на оплату жилья и на жизнь им обоим; кроме того, он ведь сможет еще подрабатывать в других изданиях – «Раз в неделю», «Корнхилле» и «Лондонском обществе».

Марк Лемон был человеком добросердечным, ему импонировал трудолюбивый молодой человек, который с одним только глазом рисовал такие талантливые иллюстрации, и он пообещал сделать для Кики все, что сможет. Даже намекнул, что если Кики и далее будет расти так же стремительно, как сейчас, ему, как только откроется вакансия, предоставят в «Панче» штатное место. Такого счастья Кики не мог себе представить даже в самых буйных своих мечтах. Он, запинаясь, пробормотал слова благодарности и буквально вывалился из кабинета; мозг его пылал огнем.