Империя. Роман об имперском Риме - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Сейлор cтр.№ 161

– Я буду рад, Цезарь. – Марк посмотрел на мальчика и моментально понял, какое выражение попробует запечатлеть в камне: смесь невинности и мудрости, утонченности и простодушия.

– Насколько я понимаю, твой отец был близким другом и ныне покойного… – Мальчик запнулся и вопрошающе взглянул на Адриана.

– Вериссимус понимает, что ты еще не знаешь новости, доставленной сегодня утром имперским курьером, – сказал Адриан. – Умер Эпиктет.

Марк глубоко вздохнул и опустил глаза.

– Воистину, он был последним из отцовского круга.

Вер взял Марка за руку:

– Возможно, мы утешимся словами самого Эпиктета: нас огорчают не события, но собственный взгляд на них. Ведь так и есть, даже если умирают близкие.

Марк грустно улыбнулся:

– В отличие от отца, я не философ. Вряд ли я понимаю смысл изречения.

– Если ты страдаешь от внешнего события, то тебя мучает не оно, а собственное суждение о нем. И в твоей власти прямо сейчас отбросить свои мысли. – Вер говорил с пылкой убежденностью, естественной для его лет.

– Хорошо сказано, Вериссимус! – похвалил Адриан и обратился к Марку: – Генеалоги утверждают, что мальчик является потомком мудрого царя Нумы, и я думаю, они не ошиблись.

Марк кивнул. Как его неуклюжий сын-молчун найдет общий язык с юным Вером?

– Пусть мальчики поживут у меня в Тибуре, – предложил Адриан. – Как, Луций, ты смотришь на то, чтобы немного поохотиться и поездить верхом?

– Аполлоний Тианский был против убийства животных, – серьезно ответил Луций.

– Превосходно! – рассмеялся Адриан. – У вас с Вериссимусом уже готова тема для спора: может ли любитель философии получать удовольствие от охоты? Ты поедешь с нами, Пигмалион. Я выбрал место для гробницы Антиноя и хочу показать тебе другие локации – под термы, библиотеку, большой бассейн…

– С превеликой радостью, Цезарь, – ответил Марк и поднял взгляд на статую Антиноя – бога, принесшего ему неслыханную удачу.

136 год от Р. Х.

В шестой день перед майскими нонами Марк Пинарий с сыном Луцием стояли в толпе придворных, заполнившей портики вокруг древнего Авгуратория на Палатинском холме. У алтаря сам император осуществлял авгурство по случаю достижения зрелости Марком Вером, который, наряженный в свою первую тогу, стоял в центре гравийного двора.

В пятнадцать лет, при всей зрелости ума, Вер еще не обзавелся бородой и нежными чертами лица походил скорее на мальчика, чем на мужчину. Борода и волосы Адриана совсем поседели, а лицо приобрело нездоровую бледность; Марк решил, что император выглядит намного старше своих шестидесяти. Поговаривали, будто Адриан тяжело болен. Он начал сооружать себе мавзолей.

К строительству привлекли Марка. «Все императорские гробницы уже полны, – сказал ему Адриан, – и я не намерен провести вечность в тесной колонне по соседству с Траяном». Здание задумали огромным и круглым, похожим на мавзолей Августа, но гораздо больше, а возводили его на берегу Тибра напротив Марсова поля. Иногда Марку казалось, что Адриану нет покоя без строительства чего-нибудь грандиозного. Теперь, когда храм Венеры и Ромы был наконец завершен, как и Пантеон с его величественным куполом, а заодно и просторная императорская вилла в Тибуре, – что еще возводить, как не мавзолей?

На торжественных открытиях каждого из небывалых сооружений Марк был в числе избранных архитекторов и художников, которые удостоились от императора высших похвал, но те почести не шли в сравнение с сегодняшней. Получив ауспиции для Марка Вера и объявив их весьма благоприятны ми, Адриан велел выйти Луцию Пинарию.

Юноша, внезапно охваченный ужасом, взглянул на отца – чуть сверху, ибо в пятнадцать уже успел перерасти Марка. Сочетание могучего сложения и застенчивости сделало Луция идеальным товарищем для Вера; они прекрасно дополняли друг друга. Но случай был не тот, чтобы робеть. Марк наградил сына выразительным взглядом, сочетающим строгость и поддержку, а затем слегка подтолкнул: давай.

Луций пошел: сперва нерешительно, но после с большей уверенностью. Вер же, вместо того чтобы остаться на месте, шагнул поприветствовать друга. Адриан не возразил против нарушения правил; за последние месяцы он сильно полюбил Луция и сам решил сделать церемонию облачения во взрослую тогу двойной.

Марк подумал, что тога очень идет Луцию, хоть он и неловок в ней. В глазах отца мальчик опровергал расхожее мнение о человечестве, которое якобы приходит в упадок как в умственном, так и в физическом смысле. На взгляд Марка, в сыне сошлись лучшие качества обоих родителей, и он не видел причины, почему бы Луцию не превзойти предков во всех отношениях. Перед цветом Рима император лично получил ауспиции, объявил их благоприятными и провозгласил, что Луций Пинарий, сын Марка Пинария, приобретает все привилегии и обязанности гражданина величайшего города на земле.

Среди тех, кто устремился поздравить юношей, был человек, которого Адриан усыновил и назвал своим преемником. Луцию Цейонию было изрядно за тридцать – слишком взрослый, чтобы привлечь императора в эротическом смысле, но тем не менее статный красавец. Адриан как-то раз обронил:

– Во всей империи не сыщешь мужа прекраснее Луция Цейония.

– Разумеется, ты выбрал его преемником не поэтому, – пошутил Марк.

– Не будь так уверен, – отозвался Адриан. – Если красота есть знак благосклонности богов, то Цейонию ее не занимать. Порой, глядя на него, я думаю, что усыновил бога.

Нынче же Марк не мог не заметить, что Цейоний выглядит не слишком хорошо: такой же, как Адриан, болезненно-бледный, да еще на глазах Марка он зашелся в таком приступе кашля, что был вынужден уйти со двора. Адриан проводил его обеспокоенным взглядом. Кто-то склонился к Марку и произнес в ухо:

– Юношу явят земле на мгновенье су́дьбы – и дольше жить не позволят ему [36] .

– Фавоний! – вскинулся Марк. – Перестань извращать строки Вергилия и делать из них дурное знамение.

– Вергилий? Я и не знал, – ответил скурра. – Вообще-то, я цитировал императора. Я подслушал, как он сегодня пробормотал такие слова, едва увидел беднягу Цейония.

– Он тяжело болен?

– Похоже, Цезарь так думает. Мне сказали, что он составил для Цейония гороскоп и получил в высшей степени тревожные результаты. Несчастный Адриан! Стройно спланировал будущее, огородил империю, достроил храмы, мавзолей уже на подходе, очередной император выбран – и на́ тебе! Судьба преподносит непредвиденное фиаско. Поздравляю, кстати, с тем, что твой сын достиг зрелости, да еще в такой почтенной компании. Будущее Пинариев выглядит весьма радужным.

– Благодарю. – Марка привело в раздражение легкомыслие скурры, но он сумел любезно кивнуть.

– И даже блестящим, если позволишь, как забавная безделушка у тебя на груди. Как солнце, отраженное золотом!