Мэри Роуз - читать онлайн книгу. Автор: Шарлотта Лин cтр.№ 74

— Возможно, он лучший из всех, кто нам мог достаться, — сказал как-то Сильвестр отцу. — Все остальные, о ком может идти речь, входят в число охотников за еретиками, которые хотят осветить Англию пламенем костров.

Летом он частенько вспоминал Анну Болейн, но все откладывал попытку написать ей письмо. Когда настала осень, она написала ему сама.

Разве так обращаются с друзьями, милорд?

Ее послание обычно начиналось в шутливо-насмешливом тоне, и молодому человеку казалось, что он слышит ее голос.

Разве не посылают им хотя бы поздравлений, когда они становятся примасом английской Церкви? Храбрый Кранмер — слишком робкий человек, чтобы пожаловаться на Ваш афронт. Строго говоря, он все никак не может поверить, что он действительно назначен на верховную церковную должность страны. А лично я очень обижена на Вас за то, что Вы игнорируете моего капеллана и исповедника столь мерзким образом.

Сильвестр опустил письмо, словно громом пораженный. Томас Кранмер назначен архиепископом Кентерберийским! В Англии что-то происходит — действительно, вниз покатился камень, который повлечет за собой лавину. Если бы он верил в подобные глупости, то, возможно, сам счел бы Анну колдуньей, правда, повелительницей белой магии, которая своими поступками творит чудеса.

А ведь мне пора было бы уже и привыкнуть к тому, что Вы забываете своих друзей, — писала она дальше. — Сколько раз я приглашала Вас решиться и нанести мне визит? Что ж, мой господин, с этим покончено. Вы как-то утверждали, что я могу рассчитывать на Вас в любой момент, когда мне это потребуется, и именно это я и собираюсь сделать теперь. Как Вам известно, в своем великом деле король восстановил против себя почти все католические государства Европы, однако вынужден умасливать всех потенциальных союзников. Поскольку наш мир с Францией оказался довольно стабильным, король Франциск представляет собой одного из таких союзников. Поэтому в октябре мы плывем туда, и короли заключат договор о дружбе, а дворы обменяются любезностями.

По этому случаю мне переданы украшения английской королевы, хотя Екатерина Арагонская и не хотела выпускать их из своих цепких когтей. С недавних пор меня выставляют везде в изысканной золотой парче, чтобы Франциск мог убедиться, что я достойна многолетних усилий. Но теперь, кажется, Франциск вообще не хочет видеть меня, поскольку Клод, его королева, отказывается принимать безбожницу-шлюху. Можете себе представить, как ликуют по этому поводу при дворе. Судя по всему, меня оставят в Кале вместе со свитой клеветников, в то время как почтенные дамы и господа будут присутствовать при их встрече.

В первую минуту гнева я отказалась ехать вообще. Но в конце концов король убедил меня, что речь идет о нашем общем будущем и что мы не можем позволить себе излишней гордости. И тут мы подходим к сути моего вопроса: желаете ли Вы своей подруге Анне остаться с этим сонмом придворных льстецов, которые будто бы без греха, но позволяют бросать в нее камни? Мне нужны союзники среди этих отравителей, нужно приветливое лицо, нужна шутка, которая поддержит меня. Что скажете, Сильвестр? Сдержите ли Вы свое обещание и будете ли мне таким другом?

Сильвестр думал недолго. Если он и был в долгу перед кем-то, так это перед Анной Болейн. И, вероятно, будет совсем неплохо съездить во Францию. Это может сдвинуть с мертвой точки ситуацию, которая кажется безнадежной и отчаянной.

Из-за своего пюпитра в кабинете на верфи сквозь открытую дверь он видел почти всю территорию. Вгтдел своего друга, горбатившегося без остановки и не разговаривавшего ни с кем.

— Энтони!

Казалось, друг не услышал его. Сильвестр позвал его во второй раз, и, когда Энтони снова не поднял головы от тесла, с помощью которого он щепка за щепкой вытачивал из твердого куска древесины нужную форму, он набрал в легкие побольше воздуха и заревел:

— Проклятье, Флетчер, может быть, ты послушаешь, когда я с тобой разговариваю?

Спокойным, плавным движением Энтони довел инструмент до конца доски, проверил пальцем получившуюся поверхность и только после этого поднял голову. В былые времена он усмехнулся бы, ответил бы Сильвестру такой же дерзостью, но сейчас походил на человека, равнодушно ожидающего приказа.

— Иди сюда, — произнес Сильвестр мягче, чем сам того хотел.

— Энтони нахмурился.

— Неудачный момент, Сильвестр. Этот кормовой шпангоут — последний из двадцати. Дай мне закончить, пока еще хорошая видимость, иначе завтра утром мы не сможем его поставить.

— Да брось ты свои шпангоуты и тащи сюда свою задницу! — засопел Сильвестр. — Ты знаешь, чего я хотел с тех самых пор, как мы с Фенни сидели на стене дока, а ноги наши даже не доставали до воды? Оказаться с тобой на одном корабле. В море. — Он не мог удержаться от улыбки, увидев, что Энтони выпустил из рук тесло. — Правда, ехать недалеко. Только через пролив.

— На каком корабле? — Голос Энтони дрожал.

Сильвестр притворился, что перелистывает письмо.

— «Генри Грейс э’Дью» тебе подойдет, сэр? Или ваша милость не удовлетворится столь скромным судном?

Энтони бросил тесло, которое снова взял в руки, на скамью и скривился.

— Интересно, кто-нибудь, кроме меня, знает, каким идиотом ты можешь быть, Сильвестр Саттон?

Вечером Сильвестр написал Анне Болейн, что для него будет честью сопровождать ее во Францию. С ее позволения он взял бы с собой своего друга, который обладает многолетним опытом в морском деле и который наверняка понравится офицерам на корабле.

Доктора Кранмера я не поздравляю, — написал он в конце, — поскольку опасаюсь, что он не очень счастлив своему назначению. Вместо этого я поздравлю нас, потому что нам достался в примасы Церкви такой человек. Будьте благословенны и до встречи, Анна. Если королева Клод Французская отказывается принимать Вас, то это потому, что она боится, что Вы затмите ее.

Не прошло и недели, как они уехали в Дувр, где должны были сесть на корабль. Стояло чудесное утро, небо было безоблачным, а воздух настолько прозрачным, что все краски, казалось, стали ярче. «Генри Грейс э’Дью», несмотря на все свои недостатки, был грандиозным кораблем. При виде его размеров и мощи сердце любого корабела начинало биться чаще, а длинные знамена, отличавшие флагманский корабль короля, многообещающе трепетали на ветру. Сильвестр покосился на Энтони, которого не получилось разубедить в необходимости тащить за собой огромный ящик из древесины грецкого ореха.

— Какая роскошная каракка! Тут даже у самого равнодушного человека дух захватывает, я прав?

На миг ему показалось, что он увидел былую ухмылку на лице друга.

— Не хвастайся. Но я согласен, мы его неплохо модернизировали.

— Мы?

— Граф Рипонский и я.

— Я же говорил тебе, что не хочу слышать это имя из твоих уст!

— Тогда заткни уши, Сильвестр.

— Этот человек — сущий дьявол!