Король Волшебников - читать онлайн книгу. Автор: Лев Гроссман cтр.№ 75

— Хорошо ему там? В смысле, упокоился он или как?

— Не могу сказать. Человеческую натуру я понимаю не до конца. Для ленивца покой — нормальное состояние.

Хорошо быть ленивцем, как видно. Квентина беспокоило, что Бенедикт, будучи мертвым, остается… в сознании, что ли? Жутко. Как будто его похоронили живым.

— Но его там не мучают? Такие ребята с рогами и с вилами? — Кто разберет, что возможно в Филлори, а что нет.

— Нет, не мучают.

— Но на небо он все-таки не попал.

— Какое такое небо? Есть только нижний мир.

— Так как мне поговорить с ним? Ты можешь… как бы это сказать… обеспечить нам связь?

— Нет, Квентин. Я не медиум, а проводник, психопомп. С мертвыми не общаюсь, но дорогу в нижний мир могу показать.

Квентин не был уверен, что хочет этого. По перевернутому лицу Абигейл он ничего не мог прочитать.

— Физически то есть? Так прямо возьмем и пойдем?

— Ну да.

Глубокий вдох.

— Я бы очень хотел помочь Бенедикту, но не хочу оставлять мир живых.

— Я тебя не заставляю. При всем желании не смогла бы.

В трюме, освещенном только свечой, было довольно страшно. Свеча горела совершенно ровно вопреки качке, зато Абигейл раскачивалась как маятник. Гнутые бока корабля казались ребрами поглотившего их чудовища. В каком мире они пребывают сейчас — в нижнем, подземном, подводном?

Ленивица начала прихорашиваться со свойственной ей методичностью, действуя сперва языком, потом когтем, который отцепила от балки.

— На свой лад, — говорила она в процессе, — мы, ленивцы… сами как маленькие миры.

Никто не держит паузу так, как ленивцы… и никто меньше их не зависит от реплик, подаваемых собеседником. Люди для них, вероятно, движутся в ускоренном темпе — так же, как Абигейл в замедленном, на взгляд Квентина.

— Есть водоросль, живущая только в нашем меху… это она придает нам уникальный зеленоватый оттенок. Благодаря ей мы можем… сливаться с листвой. Кроме того, она питает… целую экологическую систему. Определенный вид моли обитает… только в густом, насыщенном водорослью… мехе ленивца. Когда моль поселяется на ленивце… — Абигейл помолчала с минуту, расчесывая колтун, — у нее отпадают крылышки. За ненадобностью. Ей больше никуда не надо летать. — Закончив, она вернула коготь на балку. — Она так и называется: ленивая моль.

— Знаешь что, давай внесем ясность. Нет у меня сейчас времени идти в нижний мир. Когда-нибудь я сполна воздам долг памяти Бенедикта, но сейчас во вселенной кризис, и все наши усилия вложены в поиски ключа. Филлори настанет конец, если мы его не найдем. Ждать нельзя.

— Время тебе не потребуется. В мире мертвых времени нет.

— Да хоть бы и не было. — Квентин твердо решил не поддаваться на уговоры. — Какая от этого польза? Назад я его не верну.

— Нет.

— Зачем тогда это надо, извини за прямоту?

— Ты можешь принести Бенедикту утешение. Это единственное, что живой может дать мертвому, а он, возможно, даст тебе что-то взамен. В человеческих эмоциях я разбираюсь… — Ленивица умолкла, подыскивая нужное слово.

— Не совсем хорошо? — подсказал Квентин.

— Не совсем хорошо, да. Но Бенедикт, по-моему, недоволен тем, что он умер.

— Это была ужасная смерть. «Недоволен» еще мягко сказано.

— По-моему, об этом он и хочет тебе сказать.

Это Квентину в голову не приходило.

— И предложить тебе что-то.

Абигейл закрыла свои желатиновые глаза, отражавшие еще какой-то свет помимо свечного.

Корабль покряхтывал под монотонными ударами волн. Квентин знал по опыту, что если его раздражает кто-то другой, то он сам скорее всего в чем-то ошибся или чего-то не сделал. Он представил себе Бенедикта, заточенного в мультяшном подземном царстве: неудивительно, если парень хочет, чтобы его кто-нибудь навестил.

Квентин чувствовал за него ответственность — это входило в круг королевских обязанностей. Бенедикт умер, не успев узнать, для чего им нужны ключи, и думает, что погиб ни за что. Хорошенькое дело, коротать вечность с такими мыслями.

Из историй о короле Артуре Квентину помнилось, что рыцарям, имевшим на совести грех, не везло с поисками Грааля. Исповедайся сначала, а потом уж двигай искать. Не покаешься в своих пакостях — фиг найдешь. Квентин никогда не понимал, почему Гавейн и другие рыцари не сообразили этого вовремя. Лезли в драку, поддавались соблазнам и даже близко к Граалю не подошли.

Наверно, такие вещи понятны только со стороны. Гибель Бенедикта вообще-то не грех, но она отягощает его, Квентина, совесть и, возможно, препятствует их собственным поискам. Быть героем иногда означает не просто проявить смелость, а сделать то, что ты должен. И это как раз тот случай.

Подведем черту: надо идти в нижний мир, тем более что время на это затрачивать не придется. Если ленивица говорит правду, никто и не заметит, что он уходил.

— То есть я уйду и в ту же секунду вернусь? — спросил Квентин.

— Возможно, не совсем так. Перед уходом нужно будет сделать кое-какие приготовления.

— Но я смогу вернуться?

— Да, сможешь.

— Ладно, начнем. — Не переодеться ли? Как-то несолидно покидать мир живых в пижаме. — Что надо делать?

— Я забыла сказать, что обряд следует провести на суше.

— Вот как. — Слава тебе господи, пока можно пойти и лечь спать. — Я думал, мы прямо сейчас отправимся. Я заскочу к тебе сразу, как… — Наверху затопали и ударили в колокол. — Там только что заметили землю, да?

Абигейл в знак согласия прикрыла глаза. Квентин хотел спросить, как она это сделала, но промолчал: пришлось бы дожидаться ответа, да и ленивцевой мудрости ему на данный момент хватало.

Час спустя, глухой ночью, он уже вышел на плоский берег. Ему хотелось смотаться в нижний мир быстро, чтобы никто не узнал. Потом об этом можно было бы вскользь упомянуть в разговоре: побывал, мол, в аду, что такого. Привет вам от Бенедикта. Делать это на публике он отнюдь не планировал, однако публика собралась: Элиот, Джош, Поппи, даже Джулия, вышедшая на время из ступора. Бингл и один из матросов держали на плечах весло, на весле болталась ленивица: доставить ее на берег таким манером было проще всего.

В целесообразности предстоящей Квентину экспедиции сомневалась одна только Поппи.

— Не знаю, Квентин… как-то в воображении не укладывается. Это ведь не больничный визит: поправляйся, вот мы тебе шарики к кровати привяжем. Представь, что ты мертвый — хотел бы ты, чтобы живые к тебе приходили? Ты ведь знаешь, что не сможешь с ними уйти. Я, например, не уверена, что хотела бы. Ему только хуже станет — может, оставим Бенедикта в покое?