Проклятие Батори - читать онлайн книгу. Автор: Линда Лафферти cтр.№ 32

Вскоре ветер донес стоны. Девочка… Нет, молодая женщина, и ее лицо было искажено нестерпимой мукой.

Янош направил к ней коня.

– Кто это? Эй, девица, что у тебя за горе?

Вида подставила руки под моросящий дождь со снегом, и Янош увидел обожженные, обуглившиеся и сочащиеся кровью ладони.

– Боже! – воскликнул он, а потом слез с усталого коня и взял девушку за запястья. – Что случилось? Кто это сделал?!

– Графиня, – зарыдала девушка. – Я украла кусочек гусиного жира.

Янош посмотрел на бестелесную, как тень, девушку, на ее сочащиеся раны. Потом поднял голову и прищурился. На горизонте маячил высокий замок, заслоняя тусклое солнце. Лошадь пронзительно заржала, и ржание эхом отдалось в воздухе.

– Нужно как-то тебе помочь, – сказал Янош. – Я отвезу тебя домой. Ты ведь из Чахтице?

– Да, – всхлипнула девушка. – В деревне живет одна женщина… Она умеет готовить целебный бальзам.

Янош сел верхом и успокоил коня. Потом схватил девушку за костлявое предплечье и закинул ее легкое тело в седло перед собой.

Лошадь рысью двинулась по дороге, унося двух седоков в сторону деревни Чахтице.

* * *

Янош ехал по грязным улицам Чахтице. Канавы по обе стороны дороги были залиты смердящими нечистотами. Какая-то женщина распахнула ставни и вылила из окна содержимое горшка.

Янош обернулся на звук и сердито прикрикнул на нее: отбросы чуть не выпачкали коня и двух седоков.

Женщина скрылась, испуганно захлопнула ставни.

Вида была в полуобморочном состоянии. Что-то шепча сквозь стоны, она указала на лачугу с серой соломенной крышей. Перед домом на колышках болтались связки трав и корешков, высыхая в холодном зимнем воздухе.

– Знахарка, – вскрикнула девушка. – Она поможет мне.

Янош помог ей спуститься на землю. Она повисла на нем, не в силах двинуться дальше.

Вокруг собралось несколько местных зевак.

– Помогите же ей! – крикнул Янош. – Отведите к колдунье!

– Мне не льстит, когда меня зовут колдуньей, – послышался голос, старый и суровый. – Я знахарка, целительница.

Женщина осмотрела изувеченные руки Виды и мрачно покачала головой.

– Графиня?

Девушка кивнула.

– Отведите ее внутрь. Я посмотрю, что можно сделать.

Двое мужчин перенесли девушку через порог и исчезли в доме.

– Спасибо тебе, незнакомец, – сказала знахарка.

– Янош Сильваши. Конюший в замке Батори.

– Ну, тогда да хранит тебя Бог. И не говори никому, что ты помог этой несчастной, а то не избежать тебе беды. Графиня терпеть не может, когда кто-нибудь вмешивается в ее дела.

Старуха исчезла во мраке хижины и закрыла дверь перед чужаком из Чахтицкого замка.

Чахтицкая лютеранская церковь

19 декабря 1610 года

Лютеранский священник Якуб Поникенуш положил свою Библию на грубо обтесанный стол у камина, постаравшись поместить ее подальше от чернильницы. Когда он писал проповеди, его часто охватывало лихорадочное возбуждение, и он начинал размахивать руками, словно борясь с демонами, которых всячески обличал.

Его письма королю не производили никакого эффекта. И так до прошлого воскресенья, когда в чахтицкую протестантскую церковь вошел изысканно одетый мужчина в шелках и искусно покроенном шерстяном камзоле и встал позади прихожан.

Скамьи в маленькой каменной церквушке были, как обычно, битком забиты, и сесть было некуда. И все же, увидев богато одетого незнакомца, стоявшего у крестильной купели, пастор Поникенуш заподозрил, что этот человек пришел сюда не ради молитвы.

Священник гремел со своей кафедры:

– Графиня кормится за счет нашего простодушия, она пожирает наших детей, сестер и даже молодых матерей. Доколе мы будем терпеть в ошеломленном молчании, пока эта ведьма хватает наших любимых дочерей, мучает их и сводит в преждевременную безымянную могилу?

– Вы клевещете на имя Батори, святой отец! – послышался голос незнакомца из-за спин прихожан.

Все головы, молодые и старые, повернулись к знатному господину.

– Я говорю правду! – ответил пастор Поникенуш, и его голос эхом разнесся по церкви. – И в храме Господнем именем Иисуса Христа, князя мира и милосердия, будет говориться только правда!

Деревянная кафедра задрожала. Поникенуш ощущал, как сила праведного Бога направляет его слова.

Вельможа нахмурился. Толстокожие крестьяне уставились в каменный пол, чтобы не смотреть в глаза могущественного господина.

– Я поговорю с вами после службы, – проговорил он, морща свой орлиный нос от запаха мокрой шерсти, вареной капусты и кислого пива в тесной церкви.

– Он и сам наверняка из семейства Батори, – прошипел бондарь. – И вздернет теперь нашего доброго священника за кощунство.

– Я знаю этого человека, – сказала повитуха, присвистывая сквозь промежутки меж своих немногих оставшихся зубов. – Это граф Турзо, ее родственник.

– Палатин? [46] Не иначе, он явился казнить нашего пастора.

Но священник еще сильнее выпрямился и гордо вздернул подбородок.

– Бог почитает мир истины и защищает верующих!

* * *

Граф Турзо ждал у своей кареты. Он сморщился от отвращения, глядя на выходящих из церковных дверей крестьян-прихожан.

Пожелав каждому прихожанину доброго дня, священник обратил строгий взор к графу.

– Как вы смели прерывать мою проповедь, господин!

От удивления граф Турзо разинул рот.

– Твою проповедь? Ах ты, болван! Твои слова положат конец твоей жалкой жизни.

– Бог свидетель, я говорил правду.

– Ты выбрал себе могущественного противника, – сказал граф; он бросил взгляд на кучку оборванных крестьян, наблюдавших за ними с почтительного расстояния, а потом опять посмотрел в лицо священнику. – До тебя разве не доходит?

– Я веду мою паству и противостою злу, где бы оно ни находилось. И мне нестрашны люди политики и золота. Вы явились, чтобы заточить меня в тюрьму?

– Нет, хотя, если твои утверждения окажутся ложными, тебя ждет тюрьма. Я лично прослежу за этим.

– Темницы мне не страшны, – сказал священник. – Бог знает истину, узнает ее и король.

Граф Турзо приосанился и плотно сжал губы.