Русские распутья или Что быть могло, но стать не возмогло - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кремлев cтр.№ 38

Тогда в распрю вмешался сидевший в Новгороде Мстислав Мстиславич Удатный (Удалой или Удачливый). Юрий и Ярослав угрожали Новгороду, и Мстислав выступил против них в союзе с псковскими, смоленскими князьями и сидевшим в Ростове Константином. В битве 1216 года на реке Липице у Юрьева-Польского верх взял Мстислав, и его союзник Константин занял великий владимирский стол.

После кончины Константина в 1218 году Юрий II вернул себе великое владимирское княжение и правил до 1236 года, совершив немало полезного и значительно расширив территорию Владимирского великого княжества. Так, в начале 20-х годов XIII века он основал в земле мордвы один из крупнейших в будущем русских городов – Нижний Новгород. И сегодня на высоком берегу Волги здесь стоит Печерский Вознесенский монастырь, заложенный великим князем владимирским Юрием II Всеволодичем.

Брат же его Ярослав – отец будущего Александра Невского, то княжил в Новгороде, то ссорился с новгородцам и его изгоняли, а потом вновь призывали…

Во всей этой княжеской «чересполосице» и «калейдоскопе» тщеславий легко запутаться – тут сам чёрт ногу сломит.

Но так было…

И мы должны об этом знать, и об этом помнить.

Из средневекового «парада» «суверенитетов» и княжеских тщеславий выросло и особое явление уже постмонгольской государственной жизни Московской Руси – местничество. Его определяют как «условное» распределение служб между лицами в зависимости от степени их родовитости, а также связанное с родовым статусом право отказаться от предлагаемого великим князем (позднее – царём) поста или должности. Если боярин считал, что ему «невместно» делать то или это, то принудить его к службе никто не мог.

Ещё бы – обойдённый чином «терпел поруху».

На «место» в государственной иерархии влияла древность рода, но со временем имели своё значение и заслуги предков; «отечество», унаследованное сыном от отца, и т. д., и это приводило к крайней запутанности системы местнических «разрядов». Вряд ли будет преувеличением сказать, что местничество как факт постмонгольской жизни Руси принесло ей добрую половину её внешних невзгод.

Истоки появления местничества – чисто русского государственного (собственно – антигосударственного) института, объясняют по-разному, в том числе – «семейными застольными обычаями»… Однако, весьма вероятно, что свою роль сыграл здесь и монгольский период жизни Руси, поскольку у монголов вопросы чинопочитания и подчинённости приобретали гипертрофированный характер.

Но, всё же, основы этого разрушительного для русского единства явления были заложены, надо полагать, ещё в домонгольский период.

В домонгольский период сложилось и такое явление русской жизни, как ушкуйничество. Оно процветало и до монголов, и при монголах, и позднее, и не упомянуть о нём в обзоре русской истории нельзя.

Ушкуйники – это русские речные пираты, а точнее – новгородские пираты. Новгород был и родиной ушкуйничества, и его питательной средой – ни в одной другой русской провинции ушкуйничество не достигало такого размаха, как в Новгороде. Уже к 1032 году относится поход ушкуйников на Югру, но летописи отмечали далеко не всё…

Возникновению ушкуйничества (слово происходило от названия судна – ушкуя) способствовала вся атмосфера Новгорода – торговая, богатая, «калейдоскопическая», мало сдерживаемая княжеской властью, зато наполненная борьбой боярско-купеческих партий с разных «концов» Новгорода.

Всё это и породило в Новгороде особую социальную группу, члены которой не приписывались ни к одной из городских общин, как того требовали новгородские установления для гражданской полноправности, а примыкали к той или иной партии, и в руках «сильных», богатых людей становились орудием смуты.

Власти стремились освободиться от постоянного присутствия вольницы в городе и указывали ей дело вне его – расширение пределов Новгородской земли. Второй побудительной причиной становились разбой и грабёж, но, естественно – тоже вне Новгорода. Оба момента были новгородским «верхам» выгодны и ими поощрялись.

Так походы и набеги ушкуйников стали элементом русской жизни на века. Новгородские бояре и купцы использовали ушкуйников – а их число всегда было немалым – как для захвата и колонизации новых земель, так и для организации торгово-разбойничьих экспедиций на Каме, Волге и т. д.

Ушкуйники – как и вообще любые пираты, представляли собой серьёзную военную силу, но, как и любые другие пираты, были силой, по сути, вненациональной, космополитической. Ушкуйники грабили волжских булгар, но так же они грабили и суда русских купцов, и русские города. В летописи отмечено, что в 1088 году камские булгары взяли Муром, и Татищев и Соловьёв считают, что это было сделано в отместку за разбои ушкуйников по Оке и Каме, вредившие булгарской торговле.

Ушкуйничество было явлением неоднозначным и разноликим. Скажем, в 1174 году дружина ушкуйников основала самостоятельную Вятскую землю, а это уже – некоторая оседлость, администрация, развитие городов.

В период становления ушкуйники оказались элементом борьбы в Новгороде различных политических противников, но затем приобрели и самостоятельное значение, а разбои ушкуйников нередко становились причиной неприятностей для Новгорода и претензий к нему со стороны других русских земель, особенно – Москвы.

Приход на Русь монголов и возникновение в Поволжье Золотой Орды не изменили преимущественно разбойничьего характера ушкуйничества и даже усилили в нём элемент чистого разбоя. Походы ушкуйников – они и на монгольскую столицу Сарай-Бату набеги совершали – подрывали экономические ресурсы Золотой Орды, но, в то же время, осложняли и развитие русской торговли по рекам Волжского бассейна.

Показательно, что активность ушкуйников усилилась с ослаблением Золотой Орды. Но она была обременительна и для Руси. В 1360 году ушкуйники во главе с боярином Анфалом Никитичем взяли город Жукотин на Каме и перебили там множество татар и армянских купцов. В результате князья Суздальский, Нижегородский и Костромской были вынуждены, по приказу хана, предпринять против ушкуйников репрессии и изловленных направлять в Орду. Имел неприятности из-за ушкуйников с монголами и московский великий князь Дмитрий Иванович Донской.

В 1363 году ушкуйники под начальством Александра Абакуновича и Степана Ляпы воевали Обь, в 1366 году побили татар под Нижним Новгородом, в 1369 году грабили по Каме, в1370 году – по Волге. Состав и число ушкуйников, как и масштабы их набегов, менялись в достаточно широких пределах – от тысячи до двух-трёх и более тысяч человек на когда десятке, а когда и на сотне ушкуев.

В 1371 году ушкуйники разграбили Ярославль и Кострому, в 1374 году – Вятку, Засурье, Ветлугу… А в 1375 году полторы тысячи ушкуйников под начальством некоего Прокопа разбили пятитысячную рать костромского воеводы Плещеева, захватили и вновь неделю грабили Кострому, а потом спустились вниз по Волге, взяли Нижний Новгород и пошли далее вниз, грабя всех подряд до Астрахани, где ушкуйную экспедицию перебили татары.

Как видим, активность ушкуйников приобретала всё более разбойный смысл по отношению к русским же городам. В то же время они досаждали и булгарам, и татарам. В 1379 году «Новгородци и Устюжане и прочие, к тому совокупишася, и идоша в насадах и рекою Вяткою на низ и взяша Жукотин и Казань, и паки въидоша на Волгу и пограбиша гостей всех, и так возвратишася во свояси со многою корыстью и богатством».