Русские распутья или Что быть могло, но стать не возмогло - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кремлев cтр.№ 36

Причём надо говорить не только и не столько о величии большинства русских князей – они-то как раз чаще всего его не проявляли, а о величии народа, жившего повседневной жизнью, но именно этой повседневной жизнью создававшего силу и благосостояние Русского государства

Не князья создавали историю великого народа, а сам этот народ… И великой её делал народ, поскольку великим оказывался масштаб его деяний – материальный, географический, исторический.

Если великий князь оказывался и впрямь великим не только по титулу, но и по историческому калибру – как Владимир Святой, Ярослав Мудрый, Мономах, Боголюбский, Всеволод Большое Гнездо, то успехи Руси и её народа оказывались особенно яркими и значимыми.

Если великий князь был фигурой исторически мелкой, что ж – народ всё равно жил и самим фактом своей жизни продолжал русскую историю.

Князья строили, а потом сами же нередко и разрушали выстроенное при них же, поскольку переходили из удела в удел, и город, ранее бывший во владении, мог оказаться враждебным, подлежащим разграблению.

Народ же только строил: возводил храмы, детинцы, каменные палаты и бревенчатые избы, ковал топоры и пики, амбарные замки и гвозди, мял кожи, шил кафтаны, ткал холсты, плёл лапти, бортничал, выжигал уголь, резал деревянные ложки, обжигал горшки, пахал, сеял, жал…

Слагал былины, легенды и песни…

Как часто мы говорим и пишем: «Владимир взял…», «Ярослав построил…», «Мономах основал…», «Всеволод присоединил…» и т. д. А ведь закладывали каменный фундамент Софийского собора и возводили его стены, готовили раствор для каменной кладки, обтёсывали камни, безымянные сыны русского народа… И они же грудью вставали на заслон степняков, и грудь эту защищала скованная не князем, а русским кузнецом кольчуга.

Они, эти давным-давно обратившиеся в прах люди – наши соотечественники, пусть и разделяет нас почти тысяча лет… У них не было айфонов и Интернета, но ходили они по той же земле, что ходим и мы, под тем же небом.

По этим землям прошли, конечно, многие – и воины Батыя, и гвардия Наполеона, и белокурые арийцы из «Ваффен-СС», но все они были чужды той земле, на которую пришли издалека, и которую любил автор «Слова о полку Игореве».

А те, к кому обращалось «Слово…» – это ведь были не только князья, но и вообще русские люди. Они жили и умирали в городах, носящих названия, родные им и дорогие с рождения… Но эти же названия дороги и нам: Киев, Овруч, Чернигов, Суздаль, Полоцк, Торжок, Владимир, Новгород и прочая, и прочая, и прочая…

Автор «Слова…» не говорит обо всём подобном прямо, но его не местнический, а общерусский патриотизм и любовь к русскому народу несомненны… Это была политическая публицистика, но – в отличие от фактографии летописей, она содержала анализ положения дел и, что самое существенное, – рекомендации князьям использовать свои «златы шеломы, и сулицы и щиты» не для отбивания друг у друга волостей, а для отпора внешнему врагу.

Были в «Слове» и упрёки князьям за то, что они «своими крамолами» наводят «поганыя на землю Русскую»…

В системном смысле всё это било не в бровь, а в глаз, однако практических последствий не имело – если иметь ввиду вещественные, реально осязаемые положительные последствия. Отрицательных же последствий хватало: в текущем масштабе времени – в виде половецких набегов, а в достаточно близкой уже перспективе – в виде монгольского нашествия.

Говоря о княжении Всеволода Большое Гнездо, Ломоносов отметил и то, что «в его время киевское княжение весьма обессилело и другой престол был основан был в Галиче»…

Последний момент надо осветить хотя бы кратко…

Галицкое княжество было одним из древнейших на Руси и входило в состав достаточно самостоятельной части Киевской Руси – Червонной Руси (возможно – по городу Червеню) с Галичиной, Перемышлем, Владимиром-Волынским, Теребовлем…

Земли были пограничными с Польшей и входили в состав то Польши, то Руси. Так, в 981 году великий киевский князь Владимир отвоевал Перемышль, Червень «и иные грады»… Позднее их захватил польский король Болеслав I Храбрый, а в 1031 году Ярослав Мудрый вернул их под власть Киева.

Через сто лет перемышльский князь Владимирко Володáревич, княживший с 1141 по 1153 год, объединил галицкие земли под своей рукой и стал независимым от Киева. Он даже столицу свою перенёс подальше от Киева – в более западный Галич, почему и княжество стало называться Галицким. Пытался Владимирко присоединить и волынские земли, но успеха не имел. Тем не менее сыну Владимирко – Ярославу, достались в наследство огромные владения от верховьев Сана и Горыни до среднего течения Днестра и Дуная.

Ярослав получил характерное прозвище «Осмомысл», то есть, имеющий восемь «смыслов», умов. И прозвали его так по заслугам – при нём Юго-Западная Русь достигла наибольшего расцвета – развивались города, ремёсла, торговля, образование… Осмомысл умело использовал своё срединное положение и обеспечил себе если не дружественность, то относительную лояльность всех соседей, опасавшихся того, что Осмомысл примкнёт к кому-то одному. Он сажал своих ставленников на киевский великокняжеский стол, был в хороших отношениях с чешским королём и польскими князьями, успешно сдерживал венгерского короля Белу III.

В «Слове о полку Игореве» автор обращался и к Осмомыслу, говоря: «Галичкы Осмомыслѣ Ярославе! Высоко сѣдиши на своемъ златокованнѣмъ столѣ, подперъ горы угорскыи (Карпаты. – С.К.) своими желѣзные пълки (железными полками. – С.К.), заступивъ королеви (Беле III. – С.К.) путь, затворивъ Дунаю ворота, … суды рядя до Дуная…». Далее же автор «Слова» писал: «Стрѣляй, господине, Кончака, поганого кощея, за землю Русскую, за раны Игоревы…».

Увы, подобные призывы были тщетны и, как уже сказано, не имели желаемого результата – княжеские раздоры продолжали блокировать единство Руси.

Осмомысл был женат на дочери Юрия Долгорукого Ольге и имел от неё законного сына Владимира, однако ни жену, ни сына не любил, обращался с ними грубо, и в 1173 году они бежали вначале в Польшу, а затем на Волынь. Умерла Ольга в 1181 году, приняв пострижение в одном из суздальских монастырей во Владимире-на-Клязьме.

1 октября 1187 года Осмомысл скончался, началась смута, и в итоге Роман Мстиславич, второй из сыновей великого князя киевского Мстислава Изяславича, после упорной борьбы с боярами Галича в 1199 году захватил Галицкое княжество и объединил его с Владимиро-Волынским княжеством в единое Галицко-Волынское княжество.

Трудно поверить в то, на каких протяжённых пространствах в те немоторизованные и бездорожные времена разворачивались драмы и трагедии русской истории. Трудно понять и переплетения княжеских усобиц… Так, юный Роман был посажен отцом в 1168 году на новгородское княжение с согласия новгородцев. А в 1170 году на Новгород двинулось суздальское войско во главе с сыном Андрея Боголюбского Мстиславом. Боголюбский, изгнав в 1169 году из Киева отца Романа – Мстислава, теперь вознамерился изгнать из Новгорода Романа. Однако жестокую осаду удалось отбить…