Чемодан миссис Синклер - читать онлайн книгу. Автор: Луиза Уолтерс cтр.№ 28

И тем не менее мы неплохо воюем. Вчера моя эскадрилья сбила два «юнкерса». Удачный день. Как я уже писал выше, один сбил я. Однако мысль о том, что я погубил чужие жизни, печалит меня. Почему, и сам не знаю. «Юнкерс» рухнул прямо в море. От немецкого экипажа ничего не осталось. Казалось бы, я должен их ненавидеть. Но есть ли во мне эта ненависть? Являюсь ли я убийцей? Не знаю. Могу лишь сказать, что я боец.

Как протекает Ваша жизнь? Спокойны ли небеса над Вами? Начался ли уже сбор урожая? Надеюсь, Эгги и Нина все так же работают и развлекаются, как могут. Они по-прежнему крутят пластинки на патефоне?

Простите, Доротея, но я вынужден заканчивать это письмо. Нужно за короткое время успеть слишком многое. Написать донесения. К тому же я веду летопись эскадрильи и стараюсь все туда записывать по горячим следам, пока события еще свежи в памяти. Время сейчас – половина второго ночи. Я усталый, но живой. Не бойтесь.

До следующего письма.

Ваш Ян

19 августа 1940 г.

Дорогой Ян!

Наверное, Вы не поверите, но я ничего не придумываю. Это письмо – первое, которое я написала, не считая трех или четырех, написанных матери после моего замужества. Они не в счет. Простите, что не ответила Вам раньше. У меня нет никаких причин затягивать с ответом, кроме собственной глупости и замкнутости. Слова, перенесенные на бумагу, уже никак не изменишь, и это меня почему-то пугало. Но Вам я пишу по-дружески и с доверием.

Спасибо Вам за все Ваши добрые слова. Ваши письма приходили очень быстро, и каждое доставляло мне радость. Те несколько недель были особым временем, которое я всегда буду помнить. Ян, Вы хороший человек. Даже слишком хороший для такой женщины, как я. Пожалуйста, не терзайтесь мыслями обо мне, находясь в гуще событий. У вас и так забот с избытком. Я совсем не сто́ю глубины высказанных Вами чувств. Они мне понятны, и я хотела бы ответить на них своими. Но ситуация безнадежна.

Уверена, с Вами и дальше все будет благополучно. Если только позволят обстоятельства и Вы получите увольнительную, всегда рада Вас видеть. Мы с девочками все рады Вас видеть.

Дороти

25 августа 1940 г.

Моя дорогая Доротея!

С радостью получил и прочел Ваше письмо, все 180 слов. Вы ошибаетесь. Вы достойная женщина, а надежда есть всегда. Надежда – единственное, что у нас остается. У каждого из нас. Боюсь, новыми целями немецких бомбардировок станут Ваши города. В этом я уверен. Помнится, Вы говорили, что Ваши девочки из Лондона. У них там остались близкие? Минувшей ночью люфтваффе бомбили Лондон. Надеюсь, этого не повторится. Наши потери продолжаются, и все же нас пока достаточно, чтобы сражаться с немцами. Ваш Уинстон Черчилль с большой похвалой отзывался о военных летчиках, в том числе и о польских. Может, вы слышали его речь по радио? Мы становимся героями, а вовсе не убийцами! Несмотря на смерть вокруг, настроение у нас боевое. Чудо, что нам удается сдерживать немцев. Но, конечно же, все имеет свою цену.

Как Вы? Продолжаете стирать и шить? Вы образец усердия и трудолюбия. Думаю, Вы сознательно нагружаете себя работой. Если Ваши мысли не будут постоянно заняты текущими делами, Вы начнете думать о другом и волноваться. Верна ли моя догадка?

После письма Вам мне предстоит написать другое. В Polska, матери, чей сын погиб вчера. Его сбитый самолет упал в море. Не знаю, дойдет ли вообще мое письмо к ней, но я обязан его послать. Пусть рассказ о мужестве сына послужит хотя бы слабым утешением для его матери.

Ваш Ян

16 сентября 1940 г.

Моя дорогая Доротея!

Вот и осень наступила, а с нею – перемены в тактике войны. Я так и думал. Помните, я вам писал, что это может произойти?

Все ли тихо и благополучно в Ваших краях? Я очень сильно сомневаюсь, что люфтваффе захочется бомбить миссис Доротею Синклер и ее уютный домик среди полей Линкольншира. Но Вы находитесь рядом с аэродромом, а потому должны сохранять бдительность. Немцы, не раздумывая, могут атаковать кого угодно, в том числе женщин и детей. Им это безразлично. К сожалению, мои предположения оправдываются. Эти немцы, эти нацисты – трусы. Но они опасны в своей трусости. Нам сообщили, что вчерашний день был успешным для королевских ВВС. Мы продолжаем сражаться и сбивать вражеские самолеты. Для люфтваффе настают тяжелые времена.

В ближайшие недели надеюсь получить увольнительную. Возможно, где-то в октябре. Если получу, могу ли я приехать к Вам? Мне так хочется посидеть с Вами в Вашем уютном доме. Эти мечты согревают меня.

До встречи.

Ян

20 сентября 1940 г.

Дорогой Ян!

Бедняжка Эгги получила известие о гибели своего жениха. Его звали Роджер. Он был военным летчиком в эскадрилье «спитфайров». Я и не знала, что она помолвлена. С ним она познакомилась незадолго до отъезда из Лондона. Говорит, что очень его любила. Она в отчаянии. Мы с Ниной пытаемся хоть как-то отвлечь ее от тяжелых мыслей, но она решила вернуться в Лондон. При одной мысли об этом я вздрагиваю. Вы же знаете, каково сейчас в Лондоне. Здесь ей намного спокойнее, и здесь она в относительной безопасности. Кстати, она продолжает регулярно ходить на танцы и в паб.

Гибель жениха Эгги заставила меня задуматься о моем муже Альберте. Не ждет ли подобная участь и его? Правда, он находится в армии. Поскольку мы с ним не разведены, наверное, мне пришлют телеграмму. Я думаю о Вас каждый день. Должна признаться, что начала молиться за Вас. По-своему. Может, это глупо?

Становится все холоднее. В воздухе пахнет зимой. Деревья быстро сбрасывают листья. Ночью вокруг дома часто завывает ветер. Пожалуйста, приезжайте в октябре. Я постелю Вам в свободной комнатке. Там тесновато, но вполне уютно. Если возможно, известите меня заранее о своем приезде. Удастся ли Вам получить увольнительную на Рождество? Конечно, до Рождества еще далеко, но нам необходимо смотреть вперед.

С Ниной все хорошо, если не считать небольшого вчерашнего происшествия. Она попыталась расшевелить Эгги и позвала танцевать (Вы же знаете, как девочки любят танцевать). И вдруг упала, потеряв сознание. Мы, как могли, привели ее в чувство, уложили в постель, и я заставила ее выпить горячего пунша. Эгги потом говорила, что Нина спала не просыпаясь. Утром, когда они собирались на работу, Нина выглядела вполне бодрой. Думаю, она просто перетрудилась.

На прошлой неделе немцы бомбили Лоддерстонский аэродром. Как я слышала, разрушения незначительные. Погибли двое механиков из наземной службы. Зато шум стоял неописуемый. Даже не представляю, как все грохочет при бомбежках Лондона или Ливерпуля.

Других новостей у меня нет. В основном день сменяется ночью, а она – утром. События сохраняют свой привычный ход, и это дает мне спокойствие.

Дороти

Моей лучшей подруге Шарлотте в день ее 30-летия, поскольку она тоже любит ходить по магазинам!

(Надпись, сделанная на форзаце романа Гюстава Флобера «Мадам Бовари», изданного «Пингвин классикс». В отличие от хождения по магазинам, читать Шарлотта не любит. Если бы не эта надпись, книга сошла бы за новую. Я поставила ее в первом зале, на полку с классической литературой, среди книг стоимостью по два с половиной фунта. Через пару недель я купила ее сама и прочла дважды.)