Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю - читать онлайн книгу. Автор: Томас Эсбридж cтр.№ 145

Иннокентий также пытался создать новую финансовую систему, согласно которой бремя финансирования Крестового похода возлагалось на церковь. Система включала налог размером в одну сороковую часть на все доходы церкви на год и десятипроцентный налог на доходы папства. Новый папа поставил сундуки для пожертвований в церквах по всей Европе. В них прихожане должны были складывать подаяние в поддержку механизма священной войны. Папа также объявил, что эти монетарные дары сами по себе принесут дарителям индульгенцию, такую же, как те, что получают крестоносцы. Со временем эта идея изменила идеологию движения и имела далеко идущие последствия для всей истории римской церкви.

Иннокентий открыто признал, что бремя многочисленных обязанностей в Риме не позволяет ему возглавить Крестовый поход лично, но в 1198 и 1199 годах он назначил целый ряд папских легатов представлять его интересы и следить за ходом священной войны. Он также установил точные границы, обозначив тех, кто имел право проповедовать Крестовый поход, и мобилизовал для этой цели известного французского проповедника Фулька из Нейи. В то же самое время папа стремился установить для будущих крестоносцев строгий минимум службы, объявив, что, только проведя определенный период времени в Крестовом походе, человек сможет получить индульгенцию (сначала это было два года, потом срок был снижен до года).

Все это казалось удивительно эффективным, и все же, несмотря на энергию и уверенность Иннокентия, все его усилия привели к весьма скромным результатам: ожидаемых толп исполненных восторженного энтузиазма воинов не было (хотя крест приняли многие бедняки); сундуки для подаяния стояли пустыми. Первая энциклика Иннокентия призвала начать Крестовый поход в марте 1199 года, но эта дата наступила и прошла, а никаких признаков активной деятельности так и не было. Наконец в декабре 1199 года появился второй призыв. К этому времени контроль над тем, что могло стать Четвертым крестовым походом, постепенно ускользал из рук папы.

В действительности концепция крестоносного движения папы Иннокентия была некорректна в своей основе. Абсолютистская по тону, она не обеспечивала интерактивного сотрудничества между церковью и лидерами из числа мирян. Папа воображал, что короли и аристократия латинского христианского мира легко склонятся перед его волей, поскольку это якобы угодно Богу. Но это оказалось совсем не так. Начиная с Первого крестового похода европейская мирская знать была чрезвычайно важна для крестоносного движения. Именно ее лихорадочный энтузиазм мог вызвать увеличение набора рекрутов благодаря социальным сетям родства и вассальной зависимости, а их военное лидерство могло стать решающим в священной войне. Иннокентий определенно надеялся привлечь для участия в Крестовом походе рыцарей, феодалов и даже королей, но только в качестве послушных пешек, а не как равных или союзников.

Историки обычно предполагали, что Иннокентий намеренно ограничивал степень королевского участия в Крестовом походе, однако это не совсем так. Для начала, по крайней мере, он намеревался договориться о мире между анжуйской Англией и капетингской Францией и даже сделал попытку убедить короля Ричарда I принять крест. Но когда Львиное Сердце в 1199 году умер, несбыточные планы как-то включить Анжуйскую монархию в «папский Крестовый поход» испарились. После смерти Ричарда его брат Джон был слишком занят борьбой за власть в Англии и в анжуйских владениях, чтобы думать о Крестовом походе. Французский король Филипп-Август также дал понять, что не намерен покидать Европу до тех пор, пока не будут решены все вопросы с анжуйцами. А непрекращающаяся борьба за власть в Германии не позволила участвовать в Крестовом походе Гогенштауфенам. Но даже когда стало очевидно, что коронованные особы этих трех государств не будут участвовать, Иннокентий не попытался обратиться к высшей аристократии. Возможно, он думал, что представители этого класса соберутся на его призыв по доброй воле, обрадовавшись возможности быть у него на побегушках. В этом папа ошибся, и эта ошибка имела самые трагические последствия для всего христианского мира. [336]

Вопреки надеждам и ожиданиям папы Иннокентия III в Четвертом крестовом походе участвовали в основном светские люди, он подчинялся нецерковным лидерам и находился под влиянием мирских проблем. Настоящий энтузиазм и активный набор в экспедицию европейской элиты начался только после того, как приняли крест два известных аристократа из Северной Франции — граф Тибо Шампанский и его кузен Людовик, граф де Блуа. Это произошло на рыцарском турнире в Экри (к северу от Реймса) в конце ноября 1199 года. В феврале 1200 года к ним присоединился граф Бодуэн Фландрский. Все они были представителями высшей латинской знати, имели обширные связи при дворах Англии и Франции. Каждый обладал бесценной «крестоносной родословной», поскольку уже несколько поколений их семейства сражались на Святой земле. И все же, хотя все они, безусловно, знали о проповедях Фулька из Нейи, нет никаких свидетельств, позволяющих предположить, что с ними входил в непосредственный контакт тот или иной представитель папства. Конечно, как и ранние крестоносцы, они считали, что откликнулись на призыв к оружию, санкционированный папой, но, судя по всему, они не ощущали потребности во взаимодействии с Римом в вопросах планирования и осуществления экспедиции. В результате возникло тревожное разобщение между их видами на будущее и идеализированными представлениями Иннокентия III.

В апреле 1201 года группа послов крестоносцев — представлявших Тибо, Людовика и Бодуэна — заключила злополучное соглашение с венецианскими моряками. Согласно договоренности необходимо было построить флот для перевозки 33 500 крестоносцев и 4500 лошадей через Средиземное море в обмен на выплату 85 тысяч марок серебром. Масштабная задача потребовала от венецианцев временного приостановления торговли и использования всей своей энергии и возможностей для постройки необходимого количества судов в ограниченные сроки.

План был ненадежным с самого начала. Использование морского транспорта для достижения Святой земли стало популярным во время Третьего крестового похода, когда и англичане, и французы следовали на войну по морю. Проблема заключалась в том, что морское путешествие было дорогостоящим и, в сравнении с сухопутным маршем, требовало больших начальных денежных вложений. Флоты, используемые участниками Третьего крестового похода, оплачивались королевскими домами, но и тогда собрать требуемые суммы было не так легко. При отсутствии участия и поддержки короны Четвертый крестовый поход неизбежно столкнулся с большими трудностями при оплате долгов венецианцам. Договор 1201 года также основывался на заведомо нереальной предпосылке, что каждый латинянин, принявший крест, согласится отправиться из одного и того же порта в указанную дату, даже несмотря на то, что пока не было прецедентов систематических отправок такого типа, и в клятве крестоносцев ничего не говорилось об обязательстве отплыть непременно из Венеции. План мог сработать, если бы светские лидеры скоординировали свои действия с папством, чтобы устроить общий сбор. На деле Иннокентий, похоже, даже не знал о договоре с Венецией. Осознав, что он быстро теряет даже видимость контроля над экспедицией, папа неохотно подтвердил договор. После этого Иннокентий постепенно оказывался между двух огней: желанием заставить Крестовый поход повиноваться, отозвав свою поддержку, и надеждой, что кампания все же как-то найдет способ сделать то, что угодно Богу.