Солдат на войне. Фронтовые хроники обер-лейтенанта вермахта. 1939 – 1945 - читать онлайн книгу. Автор: Вильгельм Прюллер cтр.№ 51

…Последний раз я писал, что думаю по поводу V-2 [баллистическая ракета Фау-2]: огромное преимущество во всем, по сравнению с V-1 [самолет-снаряд Фау-1]… Думаю, возможно, что мы сможем разработать процесс деления атома до того уровня, когда его можно будет использовать в военных целях…

Прюллеру удалось увидеться с женой, прежде чем он был отправлен в госпиталь для выздоравливающих под Дрезденом, куда он прибыл 11 января 1945 г.

…Мою кандидатуру предложили на прохождение учебы в национал-социалистической школе офицеров-руководителей. Имеются в виду офицеры дивизионного и полкового звена, которые будут заниматься идеологической подготовкой и обучением войск на своем уровне. Разумеется, нацистский офицер-руководитель не идет ни в какое сравнение с русским комиссаром. Офицер-воспитатель здесь считает, что я просто создан для такой работы. Я был бы рад, если это соответствует действительности.

Пожалуйста, вышли мне заказной почтой все мои политические документы: карточку члена СС, карточку беженца [подтверждающую, что Прюллер покинул территорию Австрии до аншлюса и проживал в Германии], мою карточку члена партии. Я не помню ни даты, ни номера, а они мне понадобятся для школы… Что касается моего мундира СС, я полностью согласен с тем, чтобы ты отдала его на общие нужды, потому что знаю, что значит для солдата мерзнуть. Я не хочу только отдавать его в пункт сбора. Отдай его в мой штурм СС для тех членов СС, кто запишется в фольксштурм, или для тех руководителей СС, кого назначили командовать фольксштурмом. Я уверен, что ты думаешь так же, как я.

…Вчера с нами говорил Ганс Фриче (главный комментатор новостей на немецком радио). Это было интересно в основном потому, что мы видели его лично: обаятельный, аккуратный, с ироничными уголками рта, примерно 45 лет. Но он не мог нам сказать ничего нового. Он говорил, что для нас важно сохранить силы, когда плутократы и большевики вцепятся друг в друга. Очень призрачная надежда, и я не думаю, что это сработает во время этой войны. На Востоке снова наступают, успели уже завоевать большие территории… Они [советские войска] уже находятся в 120 км от Махриш-Острау [Моравска-Острава]. Хенни, мы не должны оставлять надежды; я все еще надеюсь, что весной или летом ход войны изменится. Тем не менее они (старая юнкерская гвардия) там все еще никак не решат, стоит ли отменить обращение «герр» или нет! Как будто у нас нет других проблем. Или о том, не увеличить ли срок службы от звания лейтенант до обер-лейтенант с трех до трех с половиной лет!

…Сложившееся положение угнетает, и похоже, что все наши прошлые жертвы были напрасны, и будто напрасны 25 лет борьбы, а значит, все это было большой ложью. Но и это еще не все. Вскоре они, наши проклятые враги, испытают свой триумф, а наша чаша весов уже переполнена. Хеннерль, если тебе доводилось видеть, через какие бедствия пришлось пройти всем этим беднягам из Верхней Силезии или Бреслау, [122] ты заплачешь от жалости.

Бреслау пришлось эвакуировать в течение одного часа; последние поезда из Глейвица [123] отходили под огнем артиллерии противника, которая уже вошла в город; сотни человек погибли в пути – замерзли насмерть. Большинство не имело возможности взять с собой больше одного чемодана, на руках несли детей; и при этом впереди ни цели, ни надежды, ни даже теплого помещения… То, что случилось в Дрездене, в Праге, на пути к Вене – это величайшая трагедия Германии… И когда ты позднее доберешься до Вены, тебе останется только стыдиться того, как много хваленых «золотых венских сердец» погрязли в самом отвратительном эгоизме и себялюбии. То, как население обращается с этими несчастнейшими из несчастных (беженцами), просто ужасно. Женщину из Судетской области выбросили из трамвая со словами: «Сначала венцы, потом уже богемцы!» (на венском диалекте они выражались еще более грубо)… Завтра я уезжаю в Дрезден…

Дорога была ужасной – поезда больше не ходят по расписанию. Поток беженцев постоянно растет (вместо того чтобы уменьшаться), а я все время думал о тебе с детьми и молился, чтобы с тобой такого не случилось… Положение стало значительно хуже. Вскоре что-то должно произойти, то или иное.

…Несмотря на мой оптимизм, я уже оценил то, что может произойти: есть только две возможности – либо русская оккупация, либо автономия Австрии. Это немыслимо, так как и то и другое было бы ужасно…

А в это время Прюллера, как он и хотел, направили в школу офицеров идеологического надзора (NSFO) в окрестностях Бамберга в Баварии, куда он прибыл ночью 9 февраля.

…Здесь ничего не происходит – длинные ряды казарм, там и тут встречаешь людей из организации. На то, чтобы все организовать, понадобится какое-то время.

…Помещения для фаненюнкеров (кандидатов на должности офицеров, в данном случае – офицеров идеологического надзора) школы NSF– все еще не готовы, все еще нет тепла (не работает отопление). Нет постельного белья, нет письменных принадлежностей, нет личного состава – словом, все, черт возьми, организовано абсолютно таким образом, как это не должно быть. И ко всему прочему, фаненюнкеры со вчерашнего дня слоняются без дела. Можешь себе представить, что несколько раз они близки к тому, чтобы начать жевать ковровые дорожки.

Когда видишь что-то подобное, то можно лишь процитировать слова одного из моих друзей, который заявил год назад: «Немцы – умная нация, все организовано сверх меры».

Большинство преподавателей – «старые свиньи» из военных школ, поэтому для меня будет трудно держать свой нос по ветру. Первый вопрос: учился ли я в специальной школе? Нет, но пять лет проходил учебу на фронте. Очень хорошо, заявляет мне он, но здесь это не считается, у нас другие основополагающие принципы… Бамберг – довольно маленький город, в нем много старинных зданий. Прекрасный забытый уголок, который я помню с 1939 г., когда побывал здесь. И вот я снова здесь, как в те первые дни… Положение за последние несколько дней снова ухудшилось: русские опять значительно продвинулись в направлении на Дрезден. Но, как я уже говорил, мы еще не разыграли свою последнюю карту; через несколько недель все должно измениться в ту или иную сторону – это ясно и здешним господам.

У меня такое впечатление, что началось генеральное наступление в воздухе, в конце которого они [союзники] попытаются принудить нас капитулировать. То, что происходит здесь и во всем рейхе, – это просто безумие. И на Западе тоже начались бессистемные бомбежки с целью сровнять с землей любую мало-мальски заметную деревушку. Они стремятся покончить со всем любой ценой. Но мы вовсе не так близки к финишу, как они полагают…