Грань бездны - читать онлайн книгу. Автор: Роман Глушков cтр.№ 104

Нет, не пошел. И даже не хлопнул от избытка чувств по плечу мне или Гуго, хотя было заметно, что краснокожего аж распирает от желания стукнуть кого-нибудь на радостях. Но как бы то ни было, Убби сумел проникнуться значимостью момента и обуздал свои низменные порывы. Более того, он даже ни разу не чертыхнулся, что было для этого грубияна и вовсе немыслимо.

Описывать ритуал вхождения в «Инфинито» как некое торжество было бы глупо, поскольку ничем подобным он и не пах. А пах он обычным иногазом – так, как пахнут ветры, дующие со стороны погашенных Вседержителями вулканов. Так же пахло из пасти вакта, который едва не порвал меня на коралловой «терке» и которого затем подстрелила из лука Малабонита. Холодный горьковатый запах, который вкупе с замкнутым пространством шлюза и принудительностью процедуры раздражал меня больше обычного. Папаша еще в детстве настрого наказал мне не приближаться к вулканам и заполняющим их кратера озерам. И потому неудивительно, что пока табуиты подвергали нас иногазовой обработке, мой инстинкт самосохранения настойчиво этому протестовал.

Шлюзовый коридор разделялся герметичными заслонками на три камеры, и в каждой из них нас продержали около пяти минут. Судя по длительности процедуры, на которую наверняка расходовалась драгоценная энергия, обитатели станции не бегали наружу и обратно когда им это в голову взбредет, а выбирались из-под куполов лишь по уважительным причинам. Поскольку нам не выдали дыхательных масок, стало понятно, что концентрация иногаза в камерах безвредна для здоровья. Однако слишком частый контакт с летучим инопланетным веществом вряд ли мог принести человеку пользу, что также вынуждало хозяев «Инфинито» не покидать свою обитель без особой надобности.

Слезящиеся глаза и перхота в горле – вот и все негативные последствия, какие мы ощутили, выйдя из шлюза под главный купол храма. Хотя вряд ли кто-то из нас обращал сейчас внимание на эти мелкие неудобства. Гораздо интереснее было прислушиваться к иным собственным ощущениям. Ранее неизведанным и оттого вызывающим в равной степени и любопытство, и опаску.

Дышалось под куполом иначе, чем снаружи. Изобилие растений, что были рассажены повсюду, даже под сводами, на подвесных карнизах, делало воздух похожим на тот, каким он обычно бывает после дождя – редкого и оттого хорошо запоминающегося нынче явления. Но не только избыток влажности и кислорода отличал атмосферу внешнего мира от атмосферы «Инфинито». Было в ней нечто такое, отчего, несмотря на легкость, какую я здесь ощущал, меня терзал также подсознательный страх. Мне казалось, что с непривычки я вот-вот начну задыхаться. И за те четверть часа, пока меня выведут наружу, успею задохнуться насмерть. Малабонита и Гуго тоже то и дело озирались на оставшийся позади шлюз, а значит, их обуревал аналогичный страх. Из нас четверых лишь Сандаварг не выказал в эту минуту признаков паники, а, поводив ладонью перед собой, словно бы разгоняя невидимую нам пыль, осведомился:

– Вы тоже чуете, что в воздухе чего-то не хватает, или я один так думаю? Все равно что жуешь хлебную пасту без соли. Вроде бы жрать можно и желудок доволен, а приятного мало.

– А по-моему, здесь не только всего хватает, но и присутствует что-то лишнее, – не согласилась с ним Долорес. – По крайней мере, мне именно так кажется. Воздух как будто… живой, что ли? Напоминает стаю мелких прозрачных мошек, которые не кусают, а просто летают без остановки туда-сюда, вверх-вниз… А при каждом вдохе они набиваются мне в легкие и продолжают летать там. Не скажу, что это приятно, но отвращения тоже не вызывает.

– Какой интересный разброс мнений, – заметил де Бодье. – А я вот, кстати, ничего подобного не замечаю. Разве что голова слегка кружится да в ушах позванивает. Но со мной всегда так, когда я захожу в оранжереи. Непривычные запахи, много кислорода и все такое… А вы что скажете, мсье шкипер?

Поделиться своими впечатлениями я не успел, поскольку в этот момент из ближайшей аллеи нам навстречу вышли два табуита. Один из них являлся уже знакомым нам супремо-селадором Кэрью. Второй, судя по более изысканному мундиру и крупным знакам отличия, был не кто иной, как сам гранд-селадор Тамбурини.

Рядом со статным комендантом Гексатурма маленький, полненький, сутуловатый и плешивый генерал капитула выглядел не слишком авторитетно. И кабы не его красноречивая форма, а также скованность, с какой держался рядом с ним супремо-селадор, я бы ни за что не определил, с кем именно идет по аллее Кэрью.

При виде Тамбурини я и прочие гости тоже невольно подобрались и примолкли. Кроме него, Кэрью и дежурящего у шлюза привратника, иных табуитов поблизости не наблюдалось. Единственный долетающий до нас шум был пением птиц, что порхали в ветвях растущих повсюду кустов и деревьев. Поэтому мы без труда расслышали негромкий голос гранд-селадора, когда тот обратился к нам еще на подходе:

– Добро пожаловать, господа, в святая святых не только нашего ордена, но и, без преувеличения сказать, всего человечества! – Глава ордена выразительно кивнул и развел руками, давая понять, что он не только радушный хозяин, но и потомок той темпераментной нации, для сынов которой вести беседу, не подкрепляя ее жестикуляцией, было все равно что пить воду не открывая рта. – Премного обязан вам за отличную работу, господин Проныра! Имею честь наконец-то увидеться с вами лично, господин Сандаварг! Наслышан о вашем невероятном таланте механика, господин де Бодье! Весьма польщен вашей красотой, госпожа Проныра! – пожимая нам по очереди руки, протараторил Тамбурини. Как оказалось, в нем напрочь отсутствовало высокомерие, что должно было бы отличать от других человека его ранга. Кэрью во время приветствия тактично отшагнул назад, дабы нам не мешать. – Вижу, вы впечатлены тем, что открылось здесь вашим глазам. Прекрасно вас понимаю. Всем, кто впервые переступает порог станции, кажется, что они попали в другой мир. Что не так уж далеко от истины, ибо мир, чья крохотная частица заключена под этими куполами, давным-давно не существует. А на легкий дискомфорт, какой вы испытываете, не обращайте внимания. Это нормальная реакция организма, давно утратившего связь со средой, которая вряд ли может теперь считаться для него родной… Однако не будем топтаться у входа. Раз капитул согласился с моей просьбой разрешить вам посетить «Инфинито», значит, было бы крайне невежливо не угостить вас обедом. Прошу вас, пройдемте в столовую. Отведаем райской по вашим понятиям пищи и заодно побеседуем…

Кэрью посмотрел на меня и сдержанно ухмыльнулся. Сообщая мне утром итоги вчерашнего заседания коллегии супремо-селадоров, он ни словом не обмолвился о том, что они рассматривали и одобрили также этот вопрос. Видимо, нас должен был ожидать приятный сюрприз. Хотя причина комендантской недомолвки могла крыться и в обычной мнительности табуитов, остерегшихся разглашать нам раньше времени главный секрет своего ордена.

– Райская пища! – в один голос вымолвили с придыханием Убби и Гуго. Приглашение отобедать с Тамбурини ошарашило их намного сильнее, чем меня и Малабониту. Далекому от науки, а тем паче от науки прошлого северянину посещение храма Чистого Пламени виделось лишь как почетный ритуал, вникать в смысл которого у Сандаварга не было никакой нужды. А для Сенатора – большого любителя плотно и вкусно поесть – знакомство с райской пищей обещало стать главным гастрономическим приключением в его жизни.