Аквариум (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Шкловский cтр.№ 48

Но это там, в глубине, в не заметных поверхностному взгляду омутах. Неудивительно, что многие толкутся здесь целыми днями, нимало не печалясь и чувствуя себя как рыба в воде.

И зачем столько? И кто все это покупает?

Меж тем народ сюда валит и валит целодневным непрекращающимся потоком, с привязанными к тележкам огромными баулами и без них, в горящих глазах испуг, азарт и усталость, в душе – тайная жажда причаститься этой языческой стихии…

Попадая сюда, посетитель с непривычки чувствует себя огорошенным, крутит растерянно головой, подавленный нависающими над ним грудами тряпок, игрушек, мелкой электроники и всякой прочей полезной и бесполезной всячины. Нет, далеко не сразу втягивается он в этот водоворот. Ему надо адаптироваться, приноровиться, привыкнуть. Постепенно, впрочем, взгляд становится более осмысленным, лицо менее напряженным. Впрочем, некоторые так и не могут выйти из грогги, то и дело в страхе хватаются за карманы, с блуждающими, полными ужаса глазами носятся вместе с толпой вдоль лотков, чтобы в конце концов протолкаться, выдраться из потока и еще долго отдыхиваться возле высокой металлической ограды.

Из окна видны головы и развевающиеся на ветру, как знамена в праздник, тряпки. Куполом пыльные кроны деревьев. От раскаленного асфальта поднимается вверх африканский жар. От людского дыхания потеют стекла окружающих домов, аура страстей высоковольтной дугой протягивается над этой частью города (говорят, мэр приезжает сюда играть в теннис). Туда, туда, на этот праздник, вкусить пряность жизни. Там игра не менее азартная, чем в лучших казино Лас-Вегаса. Туда, туда…

Марат проталкивается за узкоплечим пареньком, который уверенно и шустро скользит между огромными сумками, между задыхающимися и обливающимися потом тетками, меж тележками и лотками, пока наконец не останавливается возле одной из торговых палаток. Все, говорит паренек, дальше сам. И тут же растворяется в толпе, Марат даже не успевает ничего ответить. Верней, спросить.

Честно признаться, такого поворота он не ожидал. Он не очень понимает, как начать, и, стоя перед прилавком, вопросительно смотрит на низкорослого торговца с раскосыми азиатскими глазами – то ли вьетнамца, то ли китайца. Торговлю тут держат в основном кавказцы, но попадаются и из более далеких краев, преимущественно из Вьетнама, реже из Китая или Индии.

– Что хочешь?

– Чжи Тай, поговорить, – отрывочно произносит Марат.

Дежурное выражение радушия на лице торговца сменяется настороженностью. Он пристально вглядывается в Марата, потом исчезает в палатке. Отсутствие его длится не более минуты:

– Э-э-э… Заходи давай! – и, пропуская Марата, сам выскальзывает наружу.

Ох уж эти лисьи повадки азиатов, кошачья ловкость и вкрадчивая легкость движений!

В углу человек (его ли это имя – Чжи Тай?) отхлебывает из пиалы дымящийся зеленый чай. Широкое, абсолютно невыразительное широкоскулое смуглое лицо с щелками глаз и как бы придавившими их тяжелыми веками. Молча он кивает Марату на стоящий перед ним раскладной брезентовый стульчик.

Несколько минут напряженного молчания.

Чжи Тай (так?) продолжает отхлебывать чай, искоса взглядывая на Марата, а тот пытается расслабиться – в конце концов, он уже здесь, дальнейшее зависит от судьбы. Повезет или не повезет.

– Знаю, зачем пришел, – неожиданно говорит Чжи Тай, и по губам его проскальзывает тень улыбки.

«Ну-ну, – соображает Марат. – Неплохое начало».

– Сколько дашь?

– А сколько попросишь?

– Много попрошу, очень много, у тебя таких денег нет.

– А я думал, ты мне так отдашь, – простодушно улыбается Марат.

– Не надо шутить, – глаза Чжи Тая остро взблескивают из-под тяжелых желтых век. – Не люблю.

– А что? Разве Синь Ю запрещал смех? – спрашивает Марат.

– Синь Юй? – Чжи Таю не удается скрыть изумления.

– Синь Юй сказал мне о Чжи Тае. – Довольный произведенным впечатлением Марат чуть наклоняется и складывает ладони перед грудью. – Палец Будды должен перейти ко мне, такова его воля, ты знаешь.

Чжи Тай задумывается.

– Воля Синь Ю – закон. Но знаешь ли ты, что´ берешь на себя и какой опасности подвергаешься? Многие хотели бы получить Будду. Палец Будды – это сам Будда, понимаешь?

Марат вздыхает:

– Синь Ю лучше нас знает, что делает, не нам обсуждать его волю. Надеюсь, что сумею выполнить ее.

– Надеешься или выполнишь? – Чжи Тай немигающе всматривается в Марата.

– Человек знает многое, но не все, – отвечает голосом Синь Ю Марат. – И не все он может. Все может только Будда. Он сохранит и меня, и тебя, потому что ему ведомы наши добрые намерения. Теперь мой черед, потом придет черед еще кого-то, так выстраивается цепь добрых дел, которыми держится наш мир. С помощью Будды мы сможем осуществить мечту человечества об освобождении от зла. Будда и укажет нам путь.

– Ты хорошо помнишь наставления ламы, похвально, – одобрительно кивает Чжи Тай. – А сумеешь ли ты защитить Будду в случае опасности?

Марат еле успевает увернуться от просвистевшего прямо возле виска блестящего продолговатого предмета и тут же чувствует, что стула под ним нет и он почти висит в воздухе. Рядом раздаются хлопки, от которых закладывает уши, но он внутренне отстраняется от себя и видит, как Чжи Тай производит руками быстрые, почти неуследимые движения.

– Будда защитит себя сам, – говорит Марат чуть надтреснутым, глуховатым голосом Синь Ю.

– Да поможет нам всем Бог, – откликается Чжи Тай.

Он копается в углу, достает из кучи тряпок небольшую шкатулку из какого-то желтого дерева. Под крышкой в углублении – розовый кусок гладко отполированного камня, похожего на человеческий, только чуть больший размером палец. Если присмотреться внимательней, то в этом камне проступает фигурка, похожая на здешнюю скульптуру вождя: лысая голова, кепка в руке…

Лицо китайца тоже розовато вспыхивает, словно подсвеченное камнем, и становится похоже на лицо Просветленного.

Минуту они созерцают Будду.

– Возьми, это твое, – тихо и как бы с грустью произносит Чжи Тай. И тут же добавляет: – Только уходи отсюда скорей, это очень опасное место. Нехорошая энергетика. Выбирайся через те же дальние ворота, через какие вошел.

Марат осторожно засовывает коробку в наплечную сумку, до упора застегивает молнию, закидывает ремень через плечо. Чжи Тай молча кланяется.

В это мгновение где-то рядом, совсем близко, глухой ярмарочный гул разрывают резкие гортанные выкрики.

– Уходи скорей, – повторяет Чжи Тай.

Из окна видна только часть ярмарки, сравнительно небольшая. Крыши палаток, машины, какие-то бултыхающиеся на ветру тряпки – может, джинсы, может, спортивные куртки, может, футболки… И устремившийся туда поток людей, не устающих вожделеть всю эту дребедень, словно от нее зависит их личное счастье. Если прийти сюда перед самым закрытием, то все отребье бросается в глаза – рваные пакеты, бесхозная мятая бумага, оторванные подошвы, куски хлеба и материи, окурки и зажигалки, шприцы и презервативы, бутылки и пробки, чего тут только не валяется…