Угол падения - читать онлайн книгу. Автор: Роман Глушков cтр.№ 41

Наконец до ослепленной гневом Викки дошло, почему ее оружие не стреляет, и она, чертыхнувшись, поползла обратно к телу Алгола, намереваясь отыскать у него в кармане запасной магазин, прежде чем враг до нее доберется. Но едва девушка высунула руку из-под стола и взялась обшаривать труп, как подскочивший макаронник тут же изловил ее сверху за запястье и легко, будто тряпичную куклу, выдернул из убежища. Кастаньета от неожиданности вскрикнула и в сердцах что было мочи швырнула бесполезный пистолет киллеру в голову.

Бросок получился довольно удачным. Рукоятка «Дезерт игла» съездила посланцу картеля точно в лоб, оставив на нем большую кровоточащую ссадину. Впрочем, ею нанесенный врагу ущерб и ограничился. Пистолет отлетел в сторону, а сицилиец хоть бы хны! – только поморщился, бросил в ярости «porca stronza !» и засветил Виктории в ответ прикладом автомата по темечку. Не сказать, что чересчур крепко, но все равно сопротивляться в полную силу после такого удара она уже не могла. Взялась лишь вяло вырываться, однако палач так и так вскоре ее отпустил. Протащив Кастаньету по заваленному трупами и залитому кровью полу, он отцепился от запястья жертвы, а затем, не дав той прийти в себя, нанес ей второй удар ботинком в живот.

У Викки перехватило дыхание, и она, откатившись к стене, так и осталась лежать на полу, корчась от боли. Остаточная память, или как там называется это явление на медицинском языке? Настоящее тело Наварро было давно разобрано на органы и распродано по миру, но пока ее сознание жило в Менталиберте, оно помнило, что чувствует человек, когда его пинают ногами по больным местам. И тут уж никакая ментальная анестезия не могла полностью избавить М-дубль от намертво въевшихся в память воспоминаний.

– Перестань кривляться, потаскуха! – презрительно сказал сицилиец, пряча оба «Томмигана» под плащ и доставая из кармана длинный выкидной стилет. Выскочившее со щелчком из рукоятки узкое лезвие зловеще блеснуло в свете единственной не разбитой люстры, и мало-мало оклемавшаяся Викки поняла, почему палач не нашпиговал ее свинцом, как остальных. Главному виновнику гибели дона Сальвини предназначалась особая казнь, на порядок более мучительная и кровавая. Что-то наподобие «мексиканского галстука» – наверняка у сицилийских гангстеров тоже имеется какая-нибудь фирменная методика свежевания заживо своих врагов. При желании боль в М-эфире можно растянуть на какой угодно срок. А с учетом того, что креаторы Эберта больше не следили за состоянием М-дублей своих клиентов, никто не заметит мучений Виктории и не придет ей на помощь.

Но, как выяснилось, макаронник достал нож не за тем, чтобы прямо на месте располосовать Кастаньете ее смазливую мордашку. Бесцеремонно ухватив девушку за собранные в конский хвост волосы, киллер силой поставил ее на ноги, после чего приставил стилет ей к горлу, да так крепко, что Викки тут же ощутила текущую по шее кровь.

– Двигай задницей! – грубо приказал сицилиец, увлекая Наварро к выходу. Куда убийца ее ведет и каким образом планирует с ней расправиться, он не уточнил. Голова у Виктории гудела, глаза застилала багровая пелена, в горло впивалось острое лезвие, а ноги подкашивались и едва шевелились. Пленница уже смирилась с судьбой и не пыталась трепыхаться, повинуясь палачу, словно ведомая на бойню овечка.

Одинокая мысль, что вертелась в голове у Викки, казалась довольно практичной и могла враз прекратить ее страдания. Она была уверена, что если соберется с духом и резко подожмет ноги, то вражеский нож сразу перережет ей горло, а макаронник не успеет и сообразить, как заложница будет уже мертва. Но вот именно силы духа ей сейчас почему-то и не хватало. И Наварро, укоряя себя за слабоволие, выбрала жизнь в ожидании грядущей казни вместо решительной попытки покончить с собой и присоединиться к погибшим друзьям, чьим душам был уготован не рай и не ад, а вообще неизвестно что. В Менталиберте еще не родилось красивой легенды о том, куда после смерти отлетают души тех либерианцев, для кого М-эфир был сегодня единственным родным миром…

Естественно, автоматная канонада в апартаментах на втором этаже «Старого маразматика» была услышана всеми посетителями этого идиотского, по мнению Аглиотти, заведения. Но он нисколько не переживал по данному поводу. Это в реальности здесь было бы сейчас не протолкнуться от полицейских. В Менталиберте же насильственная смерть М-дублей, даже массовая, не вызывала ажиотажа ни у местных квадрокопов, ни у самих либерианцев. Как следствие этого, первые не неслись к месту преступления сломя голову, а вторые совершенно не впадали в панику при звуках выстрелов и виде трупов. Вдобавок ступившего на тропу мести Доминика прикрывали его приятели, обязанные явиться в бар точно в полночь, а также Грег Ньюмен, который посредством своей магии сотворил из Тремито натурального боевого монстра, и креатор Клод Гомар, шифрующий от администрации Менталиберта алгоритмы входа-выхода шестерых убийц Южного Трезубца. В общем, карательная М-эфирная машина картеля работала так, что комар носа не подточит. Аглиотти мог учинять локальный беспредел в любом районе Бульвара или квадрате, правда, при условии, что беспредел этот не затянется на слишком долгий срок.

Доминик волочил по лестнице захваченную им звезду популярного сегодня в Менталиберте боевика «Резня в Палермо» и думал о том, что все сложилось как нельзя более удачно. Возможно, уже завтра всех любителей подобных зрелищ ждало продолжение этой захватывающей кинокартины под названием «Южный Трезубец наносит ответный удар». Концепция «сиквела», что, по прогнозам, должен был разойтись на мнемоампулах не меньшим тиражом, была придумана опять-таки гораздым на выдумки де Карнерри. Разумеется, с привлечением к работе режиссера первой серии – Грега Ньюмена. Это по его идее Тремито вооружился «Томмиганами» и произвел расправу над «Дэс клабом» в классическом чикагском стиле – так называемый привет из далекого прошлого. Съемочная камера Демиурга заработала на всю катушку, и хоть сам Мичиганский Флибустьер был не в восторге от своего предстоящего публичного выхода на сцену, стратегия ответного удара решалась без участия Доминика. Он был и оставался всего лишь исполнителем, обязанным довести дело до конца.

После поимки проклятой cagnetta и расправой над ее приятелями следующим шагом Аглиотти должна была стать доставка пленницы обратно в квадрат Палермо и разделка ее на куски в том же самом зале, где скончался дон Дарио. Косматый Джулиано и братья Саббиани уже потирали в азарте руки. Еще бы: ведь им предстояло войти в историю М-эфирной порноиндустрии, поскольку перед казнью де Карнерри разрешил палачам позабавиться с Кастаньетой любым понравившимся им способом. Тремито, Мухобойка и Ностромо являлись принципиальными противниками подобных акций. Эти трое считали ниже собственного достоинства опускаться до уровня сексуальных насильников, коих никогда не жаловали в тюрьмах собратья-заключенные. Но карательная политика Трезубца допускала и такие методы сведения счетов с врагами, да и исполнителей для этой работы всегда находилось куда больше, чем, к примеру, для обычного убийства. И раз уж половина команды высказалась за надругательство над пленной киллершей, значит, Доминик как босс обязан был считаться с мнением подчиненных.