PASSIONARIUM. Теория пассионарности и этногенеза. Этногенез и биосфера земли. Конец и вновь начало - читать онлайн книгу. Автор: Лев Гумилев cтр.№ 97

Подавляющее большинство этносов, без учета их численности, обитает или обитало на определенных территориях, входя в биоценоз данного ландшафта и составляя вместе с ним своего рода «замкнутую систему». Другие, развиваясь и размножаясь, распространяются за пределы своего биохора, но это расширение оканчивается тем, что они превращаются в этносы первого типа на вновь освоенной, но стабилизированной области приспособления. Наблюдается полная аналогия с космическими процессами термодинамики: «В замкнутой системе энтропия непрерывно увеличивается. Следовательно, организм (или система организмов – этнос. – Л. Г.) должен систематически удалять накапливающуюся энтропию. Поэтому живое вещество должно постоянно обмениваться с окружающей средой энергией и энтропией. Этот обмен регулируется управляющими системами, использующими для этого запасы информации. Совершенно невероятно, чтобы запасы информации возникали в организме или системе самопроизвольно. Следовательно, они передаются по наследству» [194, с. 112].

Как было показано выше, отмеченная физиками передача информации по наследству на языке историков называется «традицией», а на языке биологов – «сигнальной наследственностью». Исходя из всего, что было отмечено выше, этногенез – это процесс энергетический, а пассионарность – это эффект той формы энергии, которая питает этногенез.

Но спокойные состояния геобиценозов не вечны. Они прерываются спазмами странной активности, губительной для ее носителей. Кузнечики, мирно скачущие по лугу, внезапно превращаются в саранчу, которая летит навстречу гибели, уничтожая все на своем пути. Тропические муравьи покидают свои благоустроенные жилища и движутся, истребляя все, что находят… для того чтобы погибнуть по дороге. Лемминги проходят сотни верст, чтобы броситься в волны океана. Микроорганизмы… и те поступают так же, порождая губительные эпидемии. Как объяснить эти странные явления? Видимо, нам следует снова обратиться к трудам В. И. Вернадского по биогеохимии.

Первый биогеохимический принцип гласит: «Биогенная миграция атомов химических элементов в биосфере всегда стремится к максимальному своему проявлению. Все живое вещество планеты является источником свободной энергии, может производить работу», разумеется, в физическом смысле, а под «свободной энергией» В. И. Вернадский понимает «энергию живого вещества, которая проявляется в сторону, обратную энтропии. Ибо действием живого вещества создается развитие свободной энергии, способной производить работу». Следовательно, наша планета получает из космоса больше энергии, нежели необходимо для поддержания равновесия биосферы, что ведет к эксцессам, порождающим среди животных явления, подобные описанным выше, а среди людей – пассионарные толчки, или взрывы этногенеза.

Обязательным условием возникновения и течения процесса этногенеза (вплоть до затухания его, после чего этнос превращается в реликт) является пассионарность, т. е. способность к целенаправленным сверхнапряжением. Объяснить ее мы пока можем, лишь приняв гипотезу, т. е. суждение, объясняющее отмеченные факты, но не исключающее возможности появления других объяснений: пассионарность – это врожденная способность организма абсорбировать энергию внешней среды и выдавать ее в виде работы. У людей эта способность колеблется настолько сильно, что иногда ее импульсы ломают инстинкт самосохранения, как индивидуального, так и видового, вследствие чего некоторые люди, по нашей терминологии, – пассионарии, совершают и не могут не совершать поступки, ведущие к изменению их окружения. Это изменение касается в равной степени природной среды и отношений внутри человеческих сообществ, т. е. этносов. Следовательно, пассионарность имеет энергетическую природу, а психика особи лишь трансформирует на своем уровне импульсы, стимулирующие повышенную активность носителей пассионарности, создающей и разрушающей ландшафты, народы и культуры.

Наше утверждение отнюдь не парадоксально. Оно опирается на бесспорные положения физиологии. Еще И. М. Сеченов определил роль среды как физиологического фактора: «Организм без внешней среды, поддерживающей его существование, невозможен, поэтому в научное определение организма должна входить среда, влияющая на него» [189, с. 142]. А если так, то не может быть исключен из рассмотрения и энергетический баланс среды.

Разумеется, необходимую для жизнедеятельности энергию организм получает не только путем питания, которое поддерживает температуру тела и восстанавливает отмирающие клетки. Ведь и дыхание, т. е. окислительные процессы в легких, не менее необходимо для жизни организма. То же самое следует сказать про взаимодействие с другими формами энергии: электрической (ионизация покровов), световой, радиационной, гравитационной. Все они по-разному влияют на организм, но без любой из них жить нельзя. Поэтому механизм переработки энергии внешней среды в энергию организма – это предмет физиологии. Для этнологии важно другое: почему у человека в отличие от животных колебания степени активности столь велики?

Тут можно предложить две равноправных гипотезы. Либо пассионарная особь захватывает больше энергии, нежели нормальная, либо она при равном захвате направляет энергию концентрированно (разумеется, бессознательно) на достижение той или иной цели. В обоих случаях результат будет тот же: высшая нервная деятельность особи будет более активной, нежели это характерно для нормальной, свойственной виду как таковому.

Таким образом, если социальные условия определяют направленность поступков человека, то энергетическое их напряжение зависит от состояния организма, в том числе генетически обусловленных признаков. Здесь мы соприкасаемся с некоторыми явлениями биологии: возникновением нового признака, появившегося внезапно не вследствие смешения. Это значит, что взрыву пассионарности (или пассионарному толчку) сопутствует мутагенный сдвиг, порождающий разнообразные отклонения от нормы. Однако большая часть физических и психических уродов гибнет без последствий, пассионарность же, являясь также продуктом мутации, в этом смысле – исключение.

Я. Я. Рогинский и М. Г. Левин, отмечая малую пластичность расовых признаков сравнительно с нерасовыми, тем не менее указывают на наличие даже расовых соматических изменений, возникших помимо метисации за исторический период [173, с. 465–468]. Изменения признаков идут либо вследствие адаптации к новым условиям, либо вследствие мутаций.

В последнем случае полезный признак сохраняется, а вредный – удаляется естественным отбором. Пассионарность – признак нерасовый и вредный, если не сказать губительный, и для самого носителя, и для его близких. И вот почему. Если войны происходят за пределами страны, то пассионарии отправляются в далекие походы, покидая свои семьи, хозяйство которых приходит в упадок. Так было в Испании в XVI в., когда конкистадоры сражались в Анауаке, Перу, на Филиппинах, а регулярные войска – в Нидерландах и во Франции. Нехватка умелых работников ощущалась столь остро, что даже гвозди дня строительства кораблей приходилось закупать в Нидерландах и Германии. А ведь за 100 лет до того толедские брони считались лучшими в Европе.

Но это еще не самое плохое. При пассионарных перегревах часто возникают кровавые усобицы, жертвами которых становятся не только соперники, но и их семьи. Таковы войны гвельфов и гибеллинов в Европе и эпоха «войны царств» (403–221 гг. до н. э.) в Китае [76]. В этих и аналогичных войнах уцелели не те, кто воевал, а те, кто умел искусно прятаться. Однако особенности пассионарности как признака состоят, кроме прочего, в том, что она задерживается в популяции благодаря наличию так называемых «незаконных детей», наследующих биологические, а не социальные особенности родителей. Наличие же системных связей, как жестких (социальных), так и корпускулярных (этнических), повышает значение признака для системы в целом, будь то «социальный организм» [188] или суперэтнос. Ведь степень воздействия на природную среду и этническое окружение зависит не только от уровня техники, но и от пассионарной напряженности этноса как целостности, проходящей ту или иную фазу этногенеза. Но мало того, Г. Ф. Дебец [92] И.А. и Н. Н. Чебоксаровы указывают, что мутации охватывают не всю ойкумену, а определенные географические регионы: «Наши предки имели коричневую кожу, черные волосы, карие глаза, а блондины со светлыми глазами появились путем мутаций, сосредоточившихся главным образом в Северной Европе у берегов Балтийского и Северного морей» [209, с. 121].