Зачем нам стыд? Человек vs. общество - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Джекет cтр.№ 15

Тем не менее малые изменения, осуществляемые крупными институциями, могут привести к масштабным сдвигам, в отличие от малых изменений, совершаемых отдельными потребителями. В 2010 году одна только Chevron отравила атмосферу в 11 раз сильнее, чем все выбросы, сопутствующие освещению всех американских домохозяйств. Заставив одну-единственную компанию снизить выбросы на 10 %, можно добиться значительно большего, чем уговорив жить в темноте всех и каждого жителя США. Но, в отличие от отдельных людей, Chevron не заставишь сделать хоть что-то, если давить на чувство вины.

Вспомните знаменитую фразу антрополога Маргарет Мид: «Никогда не сомневайтесь в том, что небольшая группа мыслящих, активных граждан способна изменить мир; на самом деле всегда именно так и происходит». Мид имеет в виду граждан, а не производителей или потребителей, хотя ее мысль полезно рассмотреть и с точки зрения рынка. Поведение на рынке немногих сознательных людей не решит проблему, сопряженную с коллективным риском, будь то бесконтрольный вылов рыбы, уничтожение дикой природы или изменение климата. Но относительно небольшая группа производителей или потребителей может создать такую проблему. При непропорционально сильном воздействии спроса или предложения маленькая группа целеустремленных людей на рынке действительно способна изменить мир, но только к худшему. Это тема следующей главы, и это же объясняет, почему в решении серьезных проблем вина нам почти наверняка не помощник.

Род человеческий получил господство над миром и возможность уничтожать другие виды живых существ, нагревать атмосферу и разрушать все вокруг по своему усмотрению, но у этой привилегии есть своя цена: в смертном теле человека заключен мозг, способный постичь вечность и мечтающий о вечности.

Джонатан Франзен. Поправки (2001)

«Животные созданы не равными друг другу», – сказал мне биолог Боб Пейн, перефразируя свою самую знаменитую идею. Пейн – человек во всех смыслах выдающийся, и ростомер в его лаборатории в Вашингтонском университете подтверждает, что он может взирать на своих студентов сверху вниз в буквальном смысле. Отметка с надписью «Бог» выставлена над линией, отмечающей рост самого Пейна: 1 м 95 см. (Крис Харли, один из последних – и самых высоких – дипломников Пейна, признался, что со страхом ждал измерения. И действительно, он оказался выше Пейна, но до Бога все-таки не дорос.)

В качестве эколога-экспериментатора Пейну нравится выступать в роли Бога в приливной зоне – части побережья, которая освобождается от воды во время отлива и с приливом вновь оказывается под водой. Здешние виды остро конкурируют за территорию. Пейн изменяет различные переменные, изучая взаимоотношения животных и среды их обитания, хотя и жалуется, что интереса поубавилось с тех пор, как его природную лабораторию заселили морские выдры, сместив его с вершины пищевой цепочки. Почти полвека он был единственным представителем позвоночных среди беспозвоночного населения побережья штата Вашингтон. «Я привык считать себя кем-то вроде болотной цапли, размером она примерно с меня», – говорит Пейн.

В конце 1960‑х он поставил эксперимент, главная роль в котором отводилась пятиконечным хищникам. Каждые две недели в течение лета он приходил на свою экспериментальную площадку в заливе Маккоу и удалял с нее всех красных морских звезд. В результате невероятно расплодились мидии – их основная добыча, – а все остальные обитатели почти исчезли. Не стало морских звезд, и мидии выиграли конкурентную борьбу у губок. Без губок исчезли голожаберные моллюски. Анемоны также лишились кормовой базы и вымерли, поскольку они питаются животными, вспугнутыми морскими звездами. Попутно перевелись морской мох, морские желуди, ракушки Tegula funebralis и морские ежи {42}.

Поскольку исчезновение красных морских звезд имело непропорционально масштабные последствия для системы, Пейн назвал их «ключевым видом». С точки зрения природоохранной деятельности именно такие виды в первую очередь нуждаются в защите. Но в общем и целом ключевым является такой вид, который оказывает на структуру сообщества большее влияние, чем все прочие. Применима ли теория ключевого вида к людям и их потребительскому поведению? Обдумывая мой вопрос, Пейн устремляет взгляд вверх с видом, словно говорящим: «Почему бы нет?» И отвечает: «Человек – куда хуже».

Всего один вид – Homo sapiens – оказывает колоссальное воздействие на экологию Земли. Оно настолько многообразно и безжалостно, что нынешняя геологическая эпоха была прозвана антропоценом. (На 2016 год намечено голосование по поводу того, чтобы это название стало официальным.) Одна из множества особенностей антропоцена: нашими стараниями нынешний уровень вымирания биологических видов в тысячу раз превысил средний за всю историю планеты. Ученые уже начинают задаваться вопросом, не живем ли мы в разгар шестого массового вымирания. (Так называются периоды, когда более трех четвертей видов исчезает за короткий в геологическом исчислении промежуток времени, причем последнее массовое вымирание, покончившее с нептичьими динозаврами, случилось 65 млн лет назад, и человек тут был совершенно ни при чем.) {44}

Проблема уязвимости биологических видов стала беспокоить человечество не так давно. Феномен вымирания был осознан примерно в то же время, когда обнаружились свидетельства существования динозавров, то есть лет 200 назад. Хотя, наверное, доисторические люди дивились, что стряслось с шерстистыми мамонтами или гигантскими ленивцами. В 1824 году, вскоре после того как французский зоолог Жорж Кювье установил и сделал всеобщим достоянием факт полного и окончательного исчезновения некоторых биологических видов, английский палеонтолог Уильям Бакленд впервые описал ископаемые останки динозавра. Само слово «динозавр» лишь через 18 лет ввел в обиход Ричард Оуэн, ученый, хранитель музея и противник дарвиновской теории естественного отбора.

Свыше 90 % живых существ, когда-либо обитавших на земле, на сегодняшний день вымерли, но не приходится удивляться, что люди не обнаружили этот факт раньше. По большей части вымирания происходили задолго до появления человечества. Например, после столкновения Северной Америки с Южной, примерно 3,5 млн лет назад, значительная часть южноамериканской фауны вымерла под натиском пришельцев с севера (это событие получило название великой американской смены видов). Сегодня люди оказывают на биосферу большее воздействие, чем слияние континентов.

Зачастую совершенно конкретный представитель Homo sapiens смотрел в глаза последнему представителю исчезающего вида, прежде чем окончательно уничтожить его. Прощайте, стеллерова корова (некогда самое крупное морское травоядное, в последний раз замеченное русским гарпунщиком в 1768 году), додо (съеденный подчистую на острове Маврикий в середине XVII века) и лабрадорская гага (последнюю подстрелили на Лонг-Айленде 12 декабря 1878 года). Прощай навек, странствующий голубь (последний умер 1 сентября 1914 года в зоопарке Цинциннати) и тасманийский сумчатый волк (погиб из-за ненадлежащих условий содержания в 1936 году в зоопарке Хобарта). Прощай, «панда Янцзы» – китайский речной дельфин (в последний раз увиденный в 2005 году), черный носорог Западной Африки (официально объявленный вымершим в 2011 году), а также слоновья черепаха острова Пинта, последний представитель которой, Одинокий Джордж, умер в 2012 году (покойся с миром!). С XVI века официально признаны вымершими, а значит, безвозвратно утраченными по меньшей мере 870 видов живых существ.