Урожденный дворянин. Рассвет - читать онлайн книгу. Автор: Антон Корнилов, Роман Злотников cтр.№ 80

– А кто тогда? Ну не я же! И не Двуха, конечно!

– Вот это-то самое странное. Я чувствую, что он здесь. Но… его нет.

– Как это может быть?

– Этого никак не может быть, – логически заключил Антон.

– Дурак! – вдруг воскликнул Фима и ударил себя кулаком по лбу так, что с него слетели очки – он едва успел подхватить их.

– Кто дурак? – заморгал Антон. – Я?

– Я, – сказал Фима. – Да и ты тоже. Все мы дураки. Это же очевидно: Охотник – фотограф!

Все подняли глаза на Олега.

– Верно… – чуть помедлив, чтобы, видно, соотнести это утверждение со своими ощущениями, удивленно подтвердил Трегрей. – Фотограф…

– Попался, гадина! – с чувством проговорил Антон. – А вы твердили: «мертв, мертв!..»

– Попался… – очень серьезно проговорил Артур.

В следующий момент поднялся возбужденный галдеж. Поднялся… и очень скоро смолк.

– Совсем не помнишь его лица? – удивленно вопрошал Нуржан Сомика. – Ты же был в офисе, когда туда вся эта шайка ввалилась.

– Не помню, – сокрушенно пролепетал Сомик. – Да он свой фотоаппарат от лица не отрывал, все время щелкал…

– Хоть на секунду да и отрывал! – усомнился Антон. – Олег, ты ведь тоже там был. Неужели и ты не помнишь?

– Не помню, – несколько растерянно подтвердил Трегрей.

– Силен, сволочь! – охнул Антон. – Как же так, он вам в мозги залез, а мы ничего не почувствовали?

– Я бы почувствовал, – нахмурился Олег.

– Следовательно, не залезал в мозги? – снова включил логику Антон.

– Я вот слышал, во время холодной войны штатовских агентов обучали особой методе поведения, при которой – если все правильно делать – в какой бы компании ты ни находился, никто на тебя не обратит специального внимания, если ты того не захочешь, – сообщил Артур. – Ну, то есть окружающие понимают, что ты есть, видят тебя, разговаривают с тобой, но внешности запомнить никак не могут. Твое присутствие они воспринимают всегда краешком сознания, не акцентируясь на тебе. Сейчас вроде бы агентов этой методе уже и не учат, – добавил он. – Необходимость отпала…

– Так он, Охотник, получается, действительно оттуда? Из-за океана?

– Откуда же еще? Не из Рязанской же области… И не из Монголии.

– Погодите-погодите! – вдруг встряхнулся Сомик. – Ну и что? Засветился Охотник в прошлом году рядом с нами… мониторя обстановку, видимо, – ну и что? Это не опровергает же того факта, что сейчас его нет в живых!

– Не опровергает, – сказал ему Антон. – С одной стороны. А с другой стороны – у нас появилась возможность проверить этот факт. Точнее – предположение. Насчет того, что этой возможностью следует обязательно и как можно скорее воспользоваться, я надеюсь, возражений нет?

– Фигню сморозил, – мрачновато ответил Антон. – Естественно, нет…

Витязи подавленно переглядывались. Одна только Ирка испытывала по поводу тревожной новости… почти радость. Ведь если на пути витязей, который вроде уже повернул на победный поворот, неожиданно возникло грозное препятствие, не значит ли это, что дело Трегрея здесь не закончено? И действие непостижимой силы, влекущей его прочь отсюда, таинственного магнита иного мира – отсрочится еще на сколько-то?.. Вон он как воспрял! Взгляд его, последнее время – после окончания постройки палестры – отстраненный и уставший, снова заблестел охотничьим азартом.

– День города ведь на видео же снимали? – предположила Ирка. – Местное телевидение или еще кто-то… Пресс-служба тогдашнего мэра, например? Тут как ни старайся, а не попасть в объектив камеры не удастся.

– Точно! – вскинулся Антон. – Айда в Кривочки, к Пересолину! Олег?

– Мне, вообще-то, и так надобно в Кривочки, – озабоченно кивнул Трегрей, отвернув рукав куртки, чтобы посмотреть на часы. – Четверть двенадцатого. Я уже должен быть на площади.

* * *

Площадь перед правительственным зданием клокотала орущей, гогочущей, свистящей толпой. Горожане праздновали с каким-то прямо-таки яростным исступлением, будто копили заряд веселья весь год и намеревались выплеснуть его в одну ночь. На недавно возведенной временной эстраде под ритмичный грохот скоморошьи извивались несколько парней и девчонок: это был бывший детско-юношеский коллектив «Веснушки», в прошлом месяце ввиду повзросления участников сменивший не только репертуар, но и название – на «Респект-шоу-бэнд». Гранитный Ленин, возвышавшийся над сонмом колышущихся шапок, взирал на происходящее с укоризненной печалью, вращающиеся прожектора осыпали его монументальную фигуру множеством разноцветных световых пятен, словно небывало крупными конфетти.

На ступенях правительственного здания Фима Сатаров вдруг вздрогнул и обернулся.

– Там… – тихо проговорил он, ухватив Олега за рукав. – Жар идет… – Фима указывал на эстраду, – оттуда…

Трегрей посмотрел на него потемневшими глазами:

– Ты уверен?

– Я никогда не ошибался.

Пересолина витязи застали на его рабочем месте. Евгений Петрович, вооруженный калькулятором, бегал по кабинету и, щелкая кнопками, мучительно хмурился. Время от времени он останавливался, обхватывал калькулятор обеими руками, тряс им в воздухе, точно хотел его задушить, а не добившись по понятной причине желаемого, топал ногами и возносил к потолку болезненные стоны.

Настроение мэра Кривочек настолько дисгармонировало с настроением вверенных под его опеку горожан, что ввалившиеся в кабинет витязи не сразу даже и заговорили о том, что их сюда привело.

– Расслабился бы, Евгений Петрович, – пожалел Пересолина Борян Усачев. – Праздник все-таки.

– Кому праздник, – посетовал мэр, – а кому сплошные убытки. Вот что за народ, а? Городской бюджет трещит по швам, то одно, то другое требуется, а им – отдай веселиться. Сколько денег на этот Новый год угрохано, подумать страшно.

– Неужто «Респект-шоу-бэнд» такой гигантский гонорар за выступление запросил?

– Да при чем тут этот… бэнд? – поморщился Пересолин. – С ними-то как раз все ровно. В прошлом году за шоколадки работали, в этом – за шампанское. Главная статья расходов – салют. Делов всего на пять минут, а стоит это все столько, что ахнешь и прослезишься. В прямом смысле слова: деньги на ветер. Налимов, прежний мэр, кривочцам эту привычку дурацкую привил: чуть что – будь добр салют устроить. Город запустил, развалил все, что можно было развалить, а про гулянья не забывал. К устроению праздников со всей ответственностью подходил… За что ему разруху и прощали. Удивительно устроен русский человек: любое отношение к себе стерпит, но уж если ему погулять от души не дадут – ни за что не простит… Как я не хотел салют устраивать, как ни уговаривал горожан отказаться на этот раз от него, а пришлось все-таки уступить. Кривочцы слушать даже не хотели: без салюта, говорят, и Новый год – не Новый год. Вынь да положь им салют. За казенный счет, естественно… Едва опять до митингов дело не дошло… Вроде и одумались люди, за ум взялись, все вместе город поднимать стали, а вот это идиотское пристрастие к сияющим бабахам так и не изжили… Почему салют для кривочцев так важен?