Взлет и падение Третьего Рейха - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Ширер cтр.№ 394

Теперь Борман говорил уже от своего имени. Гитлер решил умереть через день или два, а Борман хотел жить. Ему, наверное, не быть преемником Гитлера, но он хотел иметь возможность и в будущем нажимать на тайные пружины за спиной любого, кто придет к власти.

В ту же ночь и адмирал Фосс отправил телеграмму Дёницу, известив его, что связь с армией нарушена, и потребовал срочно сообщить по радиоканалам флота о важнейших событиях в мире. Вскоре поступили некоторые новости, но не с флота, а из министерства пропаганды, с его постов прослушивания. Для Адольфа Гитлера новости оказались убийственными.

Помимо Бормана в бункере находился еще один нацистский деятель, желавший остаться в живых. Это был Герман Фегелейн, представитель Гиммлера при ставке, типичный образец немца, выдвинувшегося при правлении Гитлера. Бывший конюх, затем жокей, совершенно необразованный, он являлся протеже пресловутого Кристиана Вебера, одного из старых товарищей Гитлера по партии После 1933 года посредством махинаций Вебер сколотил солидное состояние и, будучи помешан на лошадях, завел большую конюшню скакунов При поддержке Вебера Фегелейн сумел высоко подняться в Третьем Рейхе. Он стал генералом войск СС, а в 1944 году вскоре после назначения офицером связи Гиммлера при ставке фюрера он еще более укрепил свои позиции в верхах, женившись на сестре Евы Браун, Гретель. Все оставшиеся в живых главари СС единодушно отмечают, что Фегелейн, сговорившись с Борманом, не раздумывая предал Гитлеру своего эсэсовского шефа Гиммлера. Этот пользовавшийся дурной репутацией неграмотный и невежественный человек, каким был Фегелейн, казалось, обладал удивительным инстинктом самосохранения. Он умел вовремя определить, тонет корабль или нет.

26 апреля он потихоньку покинул бункер. На следующий вечер Гитлер обнаружил его исчезновение. У фюрера, и без того настороженного, возникло подозрение, и он немедленно выслал группу эсэсовцев на розыски пропавшего. Его обнаружили уже в гражданской одежде у себя дома в районе Шарлоттенбурга, который вот-вот должны были захватить русские. Его доставили в канцелярию и там, лишив звания обер-группенфюрера СС, посадили под арест. Попытка Фегелейна дезертировать породила у Гитлера подозрения относительно Гиммлера. Что замышлял шеф СС теперь, покинув Берлин? Известий не поступало с тех пор, как его офицер связи Фегелейн оставил свой пост. Теперь новости наконец прибыли.

День 28 апреля, как мы убедились, выдался для обитателей бункера тяжелый. Русские подходили все ближе. Долгожданного известия о контратаке Венка все не поступало. В отчаянии осажденные запросили по радиосети ВМС о положении за пределами осажденного города.

Пост радиоподслушивания в министерстве пропаганды поймал переданное радиостанцией Би-би-си из Лондона сообщение о происходящих за пределами Берлина событиях. Агентство Рейтер передало вечером 28 апреля из Стокгольма настолько сенсационное и невероятное сообщение, что один из помощников Геббельса, Гейнц Лоренц, стремглав бросился через изрытую снарядами площадь в бункер. Он принес своему министру и фюреру несколько экземпляров записи этого сообщения.

Известие, по словам Ханны Рейч, «обрушилось на общество как смертельный удар. Мужчины и женщины кричали от бешенства, страха и отчаяния, их голоса слились в одном эмоциональном спазме». У Гитлера он был намного сильнее, чем у остальных. По словам летчицы, «он бесновался как сумасшедший».

Гиммлер, «верный Генрих», тоже бежал с тонущего корабля рейха. В сообщении агентства Рейтер говорилось о его тайных переговорах с графом Бернадоттом и о готовности немецких армий сдаться на Западе Эйзенхауэру.

Для Гитлера, который никогда не сомневался в абсолютной преданности Гиммлера, это был тягчайший удар. «Лицо его, — вспоминала Рейч, — стало багрово-красным и буквально неузнаваемым… После довольно продолжительного приступа гнева и возмущения Гитлер впал в какое-то оцепенение, и на некоторое время в бункере воцарилась тишина». Геринг по крайней мере попросил у фюрера разрешение продолжить его дело. А «верный» шеф СС и рейхефюрер вероломно вступил в контакт с врагом, ни словом не уведомив об этом Гитлера. И Гитлер заявил своим приспешникам, когда немного пришел в себя, что это — подлейший акт предательства, с каким он когда-либо сталкивался.

Этот удар наряду с известием, полученным несколько минут спустя о том, что русские приближаются к Потсдамерплац, расположенной всего в квартале от бункера, и, вероятно, начнут штурм канцелярии утром 30 апреля, то есть через 30 часов, означал, что наступает конец. Это вынудило Гитлера принять последние в его жизни решения. Перед рассветом он вступил в брак с Евой Браун, затем изложил свою последнюю волю, составил завещание, отправил Грейма и Ханну Рейч собирать остатки люфтваффе для массированной бомбардировки русских войск, приближавшихся к канцелярии, а также приказал им двоим арестовать предателя Гиммлера.

«После меня во главе государства никогда не станет предатель! — сказал, по словам Ханны, Гитлер. — И вы должны обеспечить, чтобы этого не произошло».

Гитлер сгорал от нетерпения отомстить Гиммлеру. У него в руках был офицер связи шефа СС Фегелейн. Этого бывшего жокея и нынешнего генерала СС тотчас доставили из камеры, тщательно допросили на предмет измены Гиммлера, обвинили в соучастии и по приказу фюрера вывели в сад канцелярии, где и расстреляли. Фегелейну не помогло даже то, что он был женат на сестре Евы Браун. А Ева и пальцем не шевельнула, чтобы спасти жизнь своего зятя.

В ночь на 29 апреля, между часом и тремя, Гитлер вступил в брак с Евой Браун. Он исполнил желание своей любовницы, увенчав ее законными узами в награду за верность до конца.

Последняя воля и завещание Гитлера

Как и желал того Гитлер, оба эти документа сохранились. Подобно другим его документам, они имеют важное значение для нашего повествования. Они подтверждают, что человек, который железной рукой правил Германией более двенадцати лет, а большей частью Европы — четыре года, ничему не научился. Даже неудачи и сокрушительное поражение ничему его не научили.

Правда, в последние часы жизни он вернулся мысленно к дням своей бесшабашной юности, прошедшей в Вене, к шумным сборищам в мюнхенских пивных, где он клял евреев за все беды на свете, к надуманным вселенским теориям и сетованиям на то, что судьба вновь обманула Германию, лишив ее победы и завоеваний. Эту прощальную речь, адресованную германской нации и всему миру, которая должна была стать и заключительным обращением к истории, Адольф Гитлер составил из пустых, рассчитанных на дешевый эффект фраз, надерганных из «Майн кампф», добавив к ним свои лживые измышления. Эта речь была закономерной эпитафией тирану, которого абсолютная власть совершенно развратила и уничтожила.

«Политическое завещание», как он назвал его, делится на две части. Первая представляет собой обращение к потомкам, вторая — его особые установки на будущее.

«Прошло более тридцати лет с тех пор, как я, будучи добровольцем, внес свой скромный вклад в первую мировую войну, навязанную рейху.

За эти три десятилетия всеми моими помыслами, действиями и жизнью руководили только любовь и преданность моему народу. Они дали мне силу принимать самые трудные решения, которые когда-либо выпадали на долю смертному…