Гений - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Слаповский cтр.№ 103

Было два командира – Стиркин главный командир, и в помощь ему дали другого командира вместе с десятком бойцов, опытного Вячеслава Грузя. Но с Грузем перед самым выдвижением случилось непредвиденное. Поэтому его бойцы примкнули без Грузя, и это их расслабило. Своего командира нет, а чужой как бы не совсем командир, хотя тоже командир. Они шли без строя, прикладывались к фляжкам, где была не вода, травили анекдоты, Стиркин оглядывался на них и размышлял.

Двигались вдоль границы с Россией, чтобы перейти туда, если что не так.

Подошли к Грежину Выдвинулись в расположение жилой улицы, где по центру была дорога, а по ее сторонам – мягкая зеленая трава-мурава, располагающая к отдыху.

Бойцы Грузя, оставшиеся без Грузя, совсем обнаглели, один из них фамильярно окликнул:

– Командир, не пора привал устроить?

Стиркин повернулся к нему, чтобы отказать, а тот широко улыбнулся и сказал:

– Вот спасибо!

Махнул рукой своим, и те повалились.

– Привал! – смирился с фактом Стиркин.

И его бойцы тоже легли и сели на траву, достали походные припасы, чтобы перекусить.

Бывший диспетчер автоколонны Юрий Тормасов, человек крепкой дисциплины и постоянной наблюдательности, никогда не забывавший, что идет война, и сердившийся на других, что они об этом не всегда помнят даже во время боя, из-за чего часто и гибнут, увидел пересекавшего улицу человека в военной форме и с ним еще кого-то. Он не стал терять время и докладывать, встал и быстро пошел туда. Дошел до перекрестка, увидел удаляющегося солдата и женщину, крикнул:

– Стоять!

Они остановились.

Он подошел.

Он увидел человека, который выступал на куче мусора в Грежине и к чему-то призывал. Наверняка этот человек заметил бойцов и может доложить врагам. И женщина может.

– Пойдемте! – Он указал направление дулом автомата.

– Нам некогда, – сказала женщина. – У меня мужа схватили.

А военный человек сказал:

– Евгений почувствовал развитие событий. И, как всегда, думая о событиях, он подумал о Светлане. Она не сможет полюбить Евгения, если будет думать, что он ненормальный человек. А нормальный человек имеет ясную цель. И Евгений почувствовал ее присутствие.

– Вот сейчас Стиркину все и расскажешь, – сказал Юрий.

Он повел их к Стиркину.

Стиркин, увидев Евгения, обрадовался.

– Ты с нами, я надеюсь, как тебя, напомни?

– Евгений.

– А где твои? – Стиркину помнилось, что с Евгением кто-то был.

– Мои везде, – ответил Евгений. – Вот Нина, она жена моего брата. А брата схватили украинские пограничники.

– Женя, ты аккуратнее выражайся, – остерегла Нина, – ты же не знаешь, с кем мы имеем дело. Может, правильно сказать – не схватили, а задержали.

– Мы не пограничники, девушка, – улыбнулся Стиркин, на секунду затосковав по женским объятиям. – Мы – наоборот. Воины-освободители. Слушай, Евгений, такое дело: у меня второе подразделение без командира. На глазах разложились и в ус не дуют. Прими командование. Ты мужик с головой, я знаю.

– Вообще, если насчет головы… – хотела уточнить Нина, но Евгений перебил ее, сказав с неожиданной твердостью, ясностью и разумностью, которых она раньше у него не наблюдала:

– Нина, с головой у меня все в порядке. Если что-то не то, сравнимое с легкой контузией, то это не в счет.

– Вот именно, – поддержал Стиркин. – У меня и самого щека дергается, и что теперь? Иди, командуй.

– А оружие?

Стиркин порылся в своем рюкзаке и достал небольшой короткоствольный пистолет в кобуре. Вынул его, показал.

– Узнаешь? – спросил он Евгения.

– Конечно. ПСМ, пистолет самозарядный малогабаритный, предназначен для оперативных работников МВД и командного состава армии, калибр пять-сорок пять.

– Соображаешь!

Евгений прикрепил кобуру с пистолетом к ремню и направился к вольготно развалившейся группе Грузя. При этом негромко говорил сам себе:

– Евгений понимал, что теперь лучше не говорить о себе в третьем лице. Это может показаться смешным, а командир не должен быть смешным.

Приблизившись и встав над отдыхающими бойцами, он приказал:

– Встать!

– А шел бы ты, – ответили ему.

Евгений достал пистолет, осмотрел, увидел предохранитель, передвинул его, поднял руку и выстрелил в воздух.

– Шуметь-то зачем? – крикнул ему Стиркин. – Нам раньше времени нельзя обнаруживаться! А вы не волнуйте человека, он контуженый, за себя не отвечает!

– Так бы и сказали, – проворчал кто-то из бойцов Грузя, и они начали медленно подниматься.

– В колонну по два, – приказал Евгений.

– Мы не на параде, у нас операция.

– В колонну по два, – повторил Евгений и, не удержавшись, тихо сказал себе: – Евгений помнил, что эффективный командир должен быть упрямо непреклонен. Даже если он отдает неправильный приказ, лучше заставить его выполнить, чем отменить, это уронит авторитет.

– Чего-чего? – переспросил ближний к нему боец.

– В колонну по два, я сказал.

Бойцы выстроились в колонну по два.

– Выдвигаемся… Куда выдвигаемся? – спросил Евгений Стиркина.

– За нами идите.

– Выдвигаемся за головной колонной, – уточнил Евгений.

– Сразу видно – опыт! – похвалил Стиркин.

Через несколько минут обе колонны, в гораздо большем порядке, чем до этого, двинулись по улице, направляясь к центру.

Нина шла сзади и думала, как быть. У нее был свой план: узнать, где Аркадий, и договориться с пограничниками. Для этого она взяла серьезную сумму в долларах, спрятав ее на груди. Но, кто знает, может, если появиться с этими солдатами, пограничники станут сговорчивее, тогда не придется платить. Только бы не начали стрелять, опасалась она, но тут же себя успокаивала тем, что на самом деле стрелять, убивать и умирать никому не охота, поэтому все должно обойтись мирно.

Дверь распахнулась, Вяхирев не шевельнулся, но весь напрягся, напружинился. Таранчук, которому включиться в жизнь было так же легко, как выключиться из нее, сразу все понял и тихо сказал:

– Не надо, товарищ капитан.

– Выводите! – послышался голос.

Охраняющие солдаты встали.

Встали и Вяхирев, Таранчук и Евдоха. Чуя боками дула автоматов, пошли к двери и спрыгнули на землю.

Перед ними стоял Колодяжный.

Вяхирев смотрел не на него, а на небо, которое он так хотел увидеть. Было радостно, но не так, как ожидалось. Стало даже почему-то немного грустно.