— Ты такой красивый стал! — продолжала увещевать я, надеясь, что меня помилуют. — А-а-а!
Ирас нырнул под стол, подмял меня под себя. Его сбившееся дыхание опалило кожу, и мне показалось, что мое сердце сейчас выскочит, так сильно стало страшно.
— Боишься, да? Правильно боишься!
— Ирас! Ты такой красивый, добрый, умный…
— Смотрю, даже сильно боишься.
Он зло уставился на меня, резко выдохнул. И его руки заскользили по моему телу.
— Ирас, — просипела я.
Моя рубашка затрещала по швам, но я не успела даже ойкнуть. Уж что-что, а целоваться он точно умеет. Эта была последняя безумная мысль, которая моментально исчезла. Стало горячо от его губ и рук, а кожа показалась такой чувствительной.
Что же мы творим-то? Что? Как ненормальные целуемся… под столом.
— Желаешь оказаться на столе? — уточнил Ирас, стараясь отдышаться.
И я вдруг осознала, что жарко мне не только от поцелуев, а еще и потому, что рубашки на принце не оказалось. Ой мамочки! Это он ее куда-то дел? Или я в порыве страсти сняла и не помню?
И почему мои руки гладят его спину и плечи? И зачем я к нему прижимаюсь так, что тело плавится. Но страшнее не это. Все кажется таким правильным, нормальным, естественным…
— Так что, перетащить тебя на стол?
— А можно? — в надежде прошептала я.
— Нет.
В его ответе я и не сомневалась, а на положительный — даже не надеялась, но попробовать-то стоило.
Губы Ираса снова нашли мои, подарили долгий чувственный поцелуй.
— Вылезай. Я сейчас перемещу из Королевской библиотеки нужную книгу. Будет тебе реферат про мой меч.
— Спасибо, — просипела я.
Ирас приподнялся, посмотрел на меня, застонал, и безумие под столом продолжилось.
ГЛАВА 20
Утром губы были опухшими. Я использовала мазь от ушибов и порезов, но никакого эффекта это не дало. Нахмурилась.
— Зато весь день будешь ходить и помнить, — вкрадчиво сказал Ирас, и я обернулась.
— Что помнить? — спросила я, решив не здороваться.
Утро у меня явно сегодня не доброе.
Ирас тихонько рассмеялся, и на щеках у него появились ямочки. Такие заманчивые, что захотелось подойти и их потрогать. Я даже сердиться перестала.
— Что мне принадлежишь, — невозмутимо заметил Ирас.
М-да… Хорошее заявление. А мы ведь просто целовались! Ну хорошо. Еще и под столом. И верхней одежды на нас не было. Да подумаешь, два часа всего прошло!
— Я пока что своя собственная, — отозвалась я, подходя к креслу, где стояла моя сумка.
Чердак принц пересек мгновенно, развернул меня к себе и уставился ничего хорошего не предвещающим взглядом.
— Моя, — твердо сказал он. — И не смей даже думать о ком-то другом!
Собственник. Вот же мне повезло-то!
— Если не хочешь, чтобы мы сейчас разругались, — уйди, — посоветовала я.
Как же! Послушался он. Притянул к себе и жадно поцеловал. А у меня губы, между прочим, и так опухшие.
— Да сколько же можно! — возмутился Ирас, перехватывая мою руку, занесенную для удара.
— Она сама, — жалобно пропищала я, стараясь отдышаться.
З-зараза… Умеет же так поцеловать, что у меня все мысли из головы вылетают.
— И в прошлые разы тоже твоя ладонь сама по себе действовала?
Я побоялась вспоминать. Стыдно как-то.
— И в кого ты такая боевая-то, чудо?
Ответить я не успела, потому что в комнате послышалось «мяу». Я завертела головой и только сейчас заметила корзину, стоящую возле кровати.
— Ты котенка для Айре принес?
Я присела, приоткрыла белую ткань и вытащила рыжего зверька, мигом забыв о едва не начавшейся перепалке.
— Ты же просила, — как-то хрипло сказал Ирас.
— Спасибо.
Я невольно вспомнила, что мне сказала Дария, и вздохнула.
— Что-то не так?
Принц наблюдал, как я поглаживаю рыжего котенка, довольно мурлыкающего, и не спешил уходить.
— Все хорошо, — заверила я, думая, что нужно обязательно заглянуть в библиотеку и взять несколько книг о кентаврах и этикете этого мира. Давно ведь собиралась.
Профессор Рум, конечно, свое дело знал, но только слушала я его на лекциях не особо внимательно. Решив, что, раз я в Шелдронии точно не задержусь, мне не нужно утруждаться изучением этикета. Наверное, зря… Сдается, что поведение мастериц будет мне во многом понятно и объяснимо, если я доберусь до фолианта с правилами. Да и на пары к профессору Злотарию похожу. Знания о Чарде мне не пригодятся, но очень уж интересно послушать о волшебном мире. Хоть что-то буду делать для души!
— Ты меня совсем не слушаешь, — заметил Ирас, убирая прядь моих волос за ухо и улыбаясь.
— Задумалась.
— На занятия опоздаешь.
— Ой!
Я подскочила, вернула котенка в корзинку, подхватила и ее, и сумку. Принц все еще стоял и смотрел на меня, и какая-то шальная улыбка не сползала с его губ.
— Пока. Удачного дня!
— До вечера, чудо, — поправил он, открывая портал.
Котенку Айре обрадовалась настолько, что мы чуть не сорвали пару у профессора Бастинды, пока зверек переходил из рук в руки, и каждая мастерица считала своим долгом над ним поворковать.
— Какой красивенький!
— И маленький!
— Есть, наверное, хочет.
— А ты его кормила?
Айре, к которой котенок вернулся на руки, уставилась на меня.
— Нет, — отозвалась я. — Но думаю, что он сытый.
Я всячески избегала вопросов о том, где добыла питомца для бывшей русалки.
— Лишним не будет.
Мастерицы засуетились, сходили и принесли из столовой молока, ласково пощебетали над тем, как котенок фыркает, и были вынуждены признать, что зверька нужно отнести в комнату к Айре.
Бастинда сухо с нами поздоровалась, чуть задержав на мне взгляд, и пустила клубок отмечать присутствующих.
— Сегодня наша пара посвящена влиянию вышивки, — сказала преподавательница. — Вышивка сама по себе искусство даже без магии, но заклинания позволяют усилить ее свойства и использовать не только для красоты, но и, к примеру, для защиты. Этот труд требует невероятной концентрации, научиться которой нужно каждому магу.
У нас каждый год происходит традиционный обмен с Магической Боевой Школой. И боевые маги, лучшие и достойные, могут получить в МыШКе не просто знания, но и возможность стать сильными волшебниками.