Война, которая покончила с миром. Кто и почему развязал Первую мировую - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Макмиллан cтр.№ 40

После своего возвращения в Берлин в 1897 г. Тирпиц буквально за несколько недель подготовил проект нового плана развития флота. В этом проекте главная роль принадлежала крупным боевым кораблям, которые были бы способны к эскадренному бою, – броненосцам и тяжелым крейсерам. В последующие семь лет предстояло построить одиннадцать новых эскадренных броненосцев, а в долгосрочной перспективе германский флот должен был усилиться до шестидесяти крупных кораблей.

Существенно было и то, что предложенный проект не только определял численность военно-морских сил, но еще и предусматривал замену целых классов кораблей по мере их устаревания – причем порядок таких замен тоже был предусмотрен заранее. Все это позволило создать то, что Тирпиц называл «железным бюджетом». Он обещал кайзеру устранить «раздражающее влияние рейхстага на намерения вашего величества в отношении развития флота» [260] . В своих мемуарах Тирпиц утверждал, что при обсуждении этого и последующих «флотских» законов рейхстаг «лишился возможности отказать [нам] в средствах на новые корабли, цена и размеры которых все увеличивались, – ведь в случае такого отказа он неминуемо навлек бы на себя упрек в том, что из-за него мы вынуждены строить заведомо второсортные боевые единицы» [261] .

Первый «морской» законопроект Тирпица был исключительно дерзкой авантюрой, поскольку, хотя кайзер и фон Бюлов были всецело на его стороне, он не мог бы заранее сказать того же о депутатах рейхстага. Выяснилось, однако, что адмирал был мастером в искусстве лоббирования и связей с общественностью. Одним из первых его шагов в качестве морского министра стало учреж дение «Отдела по работе с новостями и парламентскими вопросами» – этот отдел стал эффективным инструментом для мобилизации общественного мнения. Во время подготовки законопроекта и в течение всех последующих лет министерство породило настоящий поток меморандумов, заявлений, книг, фотографий и фильмов. Организовывались особые мероприятия – например, в 1900 г. по Рейну проследовала сотня торпедных катеров, а церемонии спуска на воду новых боевых кораблей становились все более зрелищными. Перед голосованием в марте 1898 г. представители морского министерства объехали всю Германию и всюду общались с важными для формирования общественного мнения фигурами – будь то крупные коммерсанты или университетские профессора. Министерство организовало 173 лекции, напечатало 140 тыс. брошюр и всюду распространяло классические работы Мэхэна о морской мощи. Журналистов приглашали на экскурсии по боевым кораблям, но особое внимание уделялось пропаганде в школах. Общественные организации – такие, как Колониальная лига с ее 20 тыс. членов или Пангерманская лига, – по просьбе правительства с энтузиазмом помогали общему делу, распределив по своим каналам тысячи брошюр [262] . Все это было не просто попытками манипулировать общественным мнением сверху – сама идея постройки сильного военного флота затронула чувствительные струны в душах германских националистов, к какому бы классу они ни относились. Возможно, в наибольшей степени она была привлекательна для растущего в численности среднего класса, представители которого рассматривали службу в ВМС как более предпочтительный, по сравнению с армией, вариант карьеры для своих детей. Хотя Морская лига и была основана в 1898 г. группой влиятельных промышленников, к 1914 г. в ней состояло уже свыше миллиона членов.

Тирпиц тоже погрузился в работу. Под его влиянием группа ведущих промышленников и предпринимателей выступила в поддержку нового закона. Адмиралу удалось заручиться сдержанным обещанием поддержки даже со стороны Бисмарка. Он посетил и правителей различных германских земель – например, великий герцог Баденский был совершенно им очарован и в письме к канцлеру Каприви назвал Тирпица «исключительной личностью» и «человеком, качества и опыт которого в равной мере великолепны» [263] . В своем берлинском кабинете Тирпиц, кроме того, проводил много часов в добродушных беседах с тщательно подобранными депутатами рейхстага.

Когда осенью в парламенте началась новая сессия, кайзер, Тирпиц и Бюлов дружно обратились к депутатам, воркуя, словно горлицы. Вильгельм начал с того, что новый закон был просто защитной мерой. «Нам чужд политический авантюризм», – добавлял Бюлов, хотя в той же самой речи он упомянул и о месте под солнцем для Германии. «Наши военно-морские силы имеют оборонительное назначение, – заявлял Тирпиц, – и в результате принятия нового закона это ни в малейшей степени не изменится». Одновременно этот закон должен был упростить работу рейхстага в будущем, поскольку депутатам больше пришлось бы иметь дело с «безграничными кораблестроительными запросами» [264] прошлых лет. Первый Закон о флоте был принят 26 марта 1898 г., легко набрав 212 голосов против 139. Кайзер был в восторге: «[Тирпиц] – поистине способный человек!» Помимо прочего, Вильгельма особенно радовало то, что он больше не будет нуждаться в одобрении рейхстага. Этот успех он ставил лишь себе в заслугу. В 1907 г. – после принятия очередного аналогичного закона – он хвастался инспектору своего двора, что он [Вильгельм] кругом оставил депутатов рейхстага в дураках. Принимая этот закон, они, как он утверждал, понятия не имели о том, каковы будут последствия, – а ведь в действительности это означало, что отныне он [император] сможет получить все, что пожелает. С точки зрения Вильгельма, закон был «подобен штопору, которым я могу откупорить бутылку в любой удобный момент. Пусть даже пена [в рейхстаге] потом ударит в потолок, этим собакам придется раскошеливаться, пока не посинеют. Теперь они у меня в кулаке, и никакая сила в мире не помешает мне осушить эту бутылку до дна» [265] .

Тирпиц немедленно начал подготавливать следующие шаги. Темп строительства крупных боевых кораблей тогда достигал трех единиц в год, но уже в ноябре 1898 г. адмирал предложил ускорить его. Год спустя, на аудиенции в сентябре 1899 г., он заявил кайзеру, что увеличение численности флота «для Германии абсолютно необходимо, а без этого нас ожидает крах». Из четырех великих держав мира, которыми он считал Россию, Германию, Соединенные Штаты и Великобританию, последние две были достижимы только по морю. Следовательно, морская мощь была необходима. Адмирал также напомнил Вильгельму об идущей в мире постоянной борьбе за власть и влияние: «Слова Солсбери о том, что могущественные страны будут становиться все сильнее, а мелкие – все слабее и меньше, – полностью отражают и мое мнение». Германия должна была догонять, и «военно-морской флот необходим нам, если мы не хотим пойти ко дну». Тирпицу был нужен новый закон, который вступил бы в силу до 1903 г., когда должна была завершиться программа строительства, предусмотренная предыдущим. Это позволило бы удвоить силы германского флота, и Германия в таком случае получила бы сорок пять кораблей, пригодных к эскадренному бою. Да, у Британии их все равно было бы больше. «Но, – продолжал адмирал, – в борьбе с Англией мы все равно имели бы неплохие шансы, поскольку на нашей стороне географическое положение, имеющаяся у нас военная система, крупные силы торпедных катеров, превосходство в тактической выучке, планомерное развитие ВМС и единое руководство монарха. Помимо тех отнюдь не безнадежных условий, при которых нам предстояло бы вступить в сражение, нужно принять во внимание, что само наличие у нас сильного флота лишит Англию любого желания воевать с нами, вследствие чего она должна будет согласиться с присутствием в океане морских сил вашего величества… Что и требуется нам для осуществления нашей колониальной политики» [266] .