Фокус-покус - читать онлайн книгу. Автор: Курт Воннегут cтр.№ 55

– На власть, – ответил он. Что же касалось моих сексуальных подвигов, то они были исключительно гетеросексуальными, а на той стороне озера женщин не было.

Сам он холостяк, а персоналу запрещалось привозить с собой жен, если они у них и были.

– Так что здесь у нас, – сказал он, – вы окажетесь в положении Дон-Жуана в Аду. Как полагаете, сможете выдержать?

Я сказал, что смогу, и он предложил мне работу с испытательным сроком. Мне предстояло взяться за дело как можно скорее, заняться общеобразовательными предметами на уровне начальной школы, что я, собственно, делал и в Таркингтоне. Первоочередной проблемой была проблема жилья. Его подчиненные жили в казармах под тюремными стенами, а сам он поселился в отремонтированном доме на берегу и стал единственным обитателем вымершего городка, точнее, деревушки, которая дала тюрьме свое имя: Афины.

____________________

Если я по какой-нибудь причине не подойду для этой работы, сказал он, ему все равно нужен будет учитель, который, конечно, не пожелает ютиться в казарме. Поэтому он начал ремонт в доме по соседству, в вымершем городке. Только жить там можно будет не раньше августа.

– Как вы думаете, сможет колледж оставить вас в старом доме до тех пор? А на работу сможете ездить – автомобиль у вас есть?

– «Мерседес», – сказал я.

– Вот и отлично! – сказал он. – Это поможет вам с первых дней найти общий язык с нашим контингентом.

– Как? – сказал я.

– Они практически все были владельцами «Мерседесов», – сказал он. Он вовсе не преувеличивал. Он сказал чистую правду:

– У нас тут есть человек, который купил свой первый «Мерседес», когда ему было 15 лет.

Это был Элтон Дарвин, который потом скажет на катке, после побега, свои последние перед смертью слова:

«Смотрите, как Черномазый летает на аэроплане».

____________________

Колледж разрешил нам остаться в старом доме в Сципионе на все лето. Летнего семестра в Таркингтоне не было. Все равно на занятия никто бы не явился. Так что я каждый день ездил в тюрьму.

В прежние времена, пока Японцы не купили Афинскую тюрьму, там все служащие были из Сципиона или из Рочестера, все ездили на работу. Все они были членами профсоюза и непрерывно выдвигали все новые и новые требования, требуя повышения заработной платы и разных льгот, в том числе и возмещения расходов на поездки из дома на работу и обратно. Из-за этого Штат и решил продать всю шарашку Японцам.

____________________

Жалованье у меня осталось то же, что и в Таркингтоне. Я мог позволить себе сохранить наш «Голубой Крест-Голубой Щит», тем более что корпорация, владеющая тюрьмой, владела и собственным «Голубым Крестом-Голубым Щитом». Нет проблем!

Кхе.

____________________

Среди вещей, которых я лишился из-за массового побега, был и наш «Голубой Крест-Голубой Щит».

Все складывалось как нельзя лучше. Когда я перевез Маргарет и Милдред в наш новый дом в пустом городке и задернул занавески, им показалось, что мы и не уезжали из Сципиона. На нашем только что политом газоне перед домом меня ждал сюрприз – лодка. Начальник нашел лодку в бурьяне за развалинами афинского почтового отделения, где она валялась надо полагать, уже задолго до моего рождения. Он приказал нескольким охранникам покрыть ее снаружи стеклопластиком, так что она опять стала водонепроницаемой, несмотря на то, что простояла долгие годы под открытым небом.

Лодка очень напоминала обтянутый кожами эскимосский умиак, который стоял обычно в беседке возле Офиса Декана Женщин, – каркас лодки был виден сквозь стеклопластик.

Я знаю, что случилось со многими принадлежавшими колледжу предметами, с ГРИО™ и прочим, а вот куда девался умиак, понятия не имею.

Если бы его не выставили для всеобщего обозрения в беседке, то и я, и сотни Таркингтонских студентов и их родителей так бы и прожили всю жизнь, никогда не увидев настоящего эскимосского умиака.

____________________

Мы с Мюриэль Пэк занимались любовью в этой лодке. Я улегся на дно, а она сидела с удочкой моей тещи в руках, как настоящая леди, в полном одиночестве и невинности.

Этот трюк придумал я. А уж она не подвела, молодчина!

____________________

Не знаю, как сложилась жизнь человека, который назвался Джоном Доннером и хотел учить столярному ремеслу в Афинской тюрьме, за 8 лет до побега. Насколько я помню, Начальник разобрался с ним очень быстро, потому что в тюрьме только и не хватало что стамесок, и дрелей, и ножовок, и двуручных пил, и молотков-гвоздодеров, и так далее.

Мне пришлось ждать Доннера в приемной, за дверью офиса. Он был для меня единственной ниточкой связи с цивилизацией, с моим домом и семьей, с журналом «Черный поясок». Я не смотрел «Здрасьте-здрасьте» на маленьком экране. Я заинтересовался еще одним лицом, дожидавшимся своей очереди к Начальнику. Чтобы догадаться, что он – заключенный, достаточно было бы его условно-опознавательной окраски, но на нем были еще и ножные кандалы и наручники. Он тихо сидел на скамье напротив, у противоположной стены коридора, с двумя стражниками по бокам, в масках и резиновых перчатках.

Он читал дешевенькую брошюрку. Я подумал, что раз он грамотный, то, видимо, будет одним из тех, кого я обязался развлекать своими занятиями. Так и оказалось. Его звали Абдулла Акбар. Я даже воодушевил его настолько, что он написал несколько интересных рассказов. Один из них, помнится, был написан от лица говорящего оленя, обитателя Национального Лесного Заповедника, который зимой сбивался с ног в поисках пропитания, а летом то и дело запутывается в колючей проволоке, пытаясь добраться до разных вкусностей на фермерских полях. Его подстрелил охотник. Умирая, он думает, зачем он вообще появился на свет. Рассказ заканчивается словами, которые олень произнес перед самой смертью. Это были его последние слова на Земле. Охотник стоял довольно близко и потрясся, услышав, как олень говорит человеческим голосом:

– На кой хрен все это нужно, так-перетак?

____________________

3 преступления, связанных с насилием, за которые Абдулла угодил в Афины, были убийствами в сражениях за наркотики. Его самого впоследствии, после побега, подстрелят зарядом дроби и картечи, когда он пройдет с белым флагом в руках мимо засады, устроенной Уайти ван Эрсдейлом, механиком, и Лайлом Хупером, брандмайором.

– Простите, – сказал я, – нельзя ли узнать, что вы читаете?

Он показал мне обложку брошюрки, чтобы я мог прочесть название. Она называлась «Протоколы Сионских Мудрецов».

Кхе.

Кстати, Абдуллу вызвали к Начальнику, так как он был 1 из тех, кто уверял, что видел, как над тюрьмой пролетел замок. Начальник хотел выяснить, не пронесли ли в тюрьму контрабандой какое-нибудь новое галлюциногенное средство, или все разом окончательно свихнулись, и вообще, что тут творится, в конце концов.