Энигматист. Дело о Божьей Матери - читать онлайн книгу. Автор: Артур Крупенин cтр.№ 46

Впрочем, сердцу настоящего эллинофила в Константинополе тоже было чему порадоваться: расположенные тут же на площади Августея роскошные бани Зевксиппа, отделанные порфиром портики и библиотека, мало в чем уступавшая александрийской, обещали нам приятный и полезный досуг…

За завтраком пересказав Лучко разговор с Франческой Руффальди, Глеб отправился к себе в номер. Он еще не успел повернуть ключ в замке, как услышал звонок телефона. Звонил Брулья — он просил срочно приехать. Уже через пятнадцать минут Стольцев и Лучко поднимались по ступенькам, ведущим к знакомому кабинету.

Комиссар выглядел еще более невыспавшимся и обеспокоенным.

— Боюсь, у меня дурные новости. Нам сообщили, что наш агент — источник информации о язычниках, найден мертвым.

— Убийство? — осведомился Лучко.

— Причина смерти — передозировка, но в управлении божатся, что наркоманом погибший не был. Похоже, информаторы есть не только у полиции, — сокрушенно пробурчал Брулья себе под нос.

Капитан с тоской вообразил предстоящий доклад Деду.

— И каков теперь наш план?

— Новый план пока в разработке, — уклончиво ответил Брулья. — Но на быстрый результат я бы не рассчитывал.

— А как же быть нам?

— Набраться терпения. Других рекомендаций на сегодня нет.

Доложив руководству о сложившейся ситуации, Лучко сообщил Глебу о принятых решениях.

— В общем, так: я возвращаюсь, ты остаешься.

— Но чем я могу быть здесь полезен без тебя?

— А вдруг итальянцы найдут какие-нибудь вещдоки, которые благодаря твоему дару смогут привести к иконе? Так что тебе назад пока нельзя.

— Ладно, — с легким сердцем согласился Глеб. Такой поворот событий его не особенно расстроил.

— Вот и славно. Зато вкусных макарошек поешь.

— Да уж, за госсчет они еще слаще.

За этим последовал поход по магазинам, где Глеб помог капитану приобрести пару сувениров для жены и дочери и полчемодана лучших сладостей, какие только можно найти в источающих райские ароматы кондитерских по обоим берегам Арно.

Дивно отужинав, они отправились к Глебу в номер, где совместными усилиями нанесли непоправимый урон минибару.

Едва проводив на следующий день Лучко в аэропорт, Глеб тут же потянулся за визиткой Франчески. Она ведь сама предложила помощь, не так ли?

Еще в самолете вспомнив, что приближается дата, указанная во флаере, найденном у Пышкина, Лучко пообещал себе, что, несмотря на кучу несделанной работы, он выкроит время для поездки в Балашиху.

Без труда найдя упомянутый в рекламе дом культуры «Подмосковные вечера», Лучко, руководствуясь указателем с надписью «Клуб исторической реконструкции», прямиком отправился в актовый зал, откуда доносилась громкая речь, периодически прерываемая аплодисментами.

Оратор на трибуне полемизировал с какими-то отсутствующими на встрече оппонентами. Предметом заочного спора была книга, которую называли «Велесовой». Оратор вместе с единомышленниками в зале считал, что для истинного родноверца «Велесова книга», что Библия для христиан, и клеймил всяческих оппортунистов, осмелившихся оспаривать ее истинность.

«Хм, нужно будет расспросить о книге Стольцева», — подумал капитан. Нет, Стольцев же в Италии. Значит, остается Расторгуев. Лучко принялся незаметно разглядывать присутствующих. Люди как люди. Обычные лица, обычная одежда. На оголтелых фанатиков с виду не похожи.

Стяжав очередную порцию аплодисментов, оратор покинул трибуну, уступив место очередному выступающему, чье имя объявил молодой человек с микрофоном в первом ряду.

На этот раз теологический спор вышел очным, а потому куда более острым и напряженным. Человек на трибуне начал свою речь с вопроса то ли к залу, то ли к самому себе:

— Чем православие лучше язычества? Тем более, что именно язычество исконно является для нашего народа Родной Верой, а православие не более чем импортный продукт. Ну кто сказал, что Бог один? И к чему вся эта болтовня про господство «христианского менталитета»? История показала, что менталитет у нас скорее языческий, чем христианский. Мы, как и наши предки, испытываем куда больший трепет, наблюдая силу огня, воды и ветра, чем глядя на православную икону. Так скажите же мне, братья, зачем нам иная вера кроме Истинной?

— Не смейте богохульствовать! — зычно заорал тучный господин, чьи соседи дружно поддержали его свистом и топотом. — Язычники спокон веку поклонялись стихиям. Но Природа — это еще не Бог!

— Опять эти кликуши, — сказал кто-то рядом.

— Русский народ — результат веры в Христа, — продолжал «забивать» выступающего господин с луженой глоткой. — Вспомните, что случилось в семнадцатом году, когда нас заставили верить в новых идолов. Мы лишились души, чуть было не утратили великую культуру и способность к состраданию…

— Целью христианизации было лишить славян исторической памяти! — сопротивлялся оратор.

— Без христианства не было бы России: ни Толстого, ни Достоевского, — продолжал громыхать апологет православия вместе с соратниками, пока к нему не подошли три крепких паренька в косоворотках с резиновыми дубинками в руках. Угроза силы оказалась действенным аргументом. Вся компания во главе с толстяком вскочила с мест и испуганно попятилась к дверям. Лишь один молодой человек попытался остаться на месте, но, получив удар по шее, тоже спешно ретировался.

— Христианство зиждется на послушании, а язычество — на силе! — торжествующе съязвил оратор.

Заседание клуба было объявлено закрытым, и публика стала расходиться. На выходе всем желающим выдавали буклет о деятельности «Союза родноверцев». Лучко взял два экземпляра. Пригодится.

По дороге в управление он забежал к Расторгуеву — хотел рассказать об увиденном в Балашихе и показать буклет, а заодно расспросить эксперта, нашел ли тот объяснение загадочным камням на поляне и странному рассказу деревенской бабы. Расторгуев выложил на стол стопку книг и тщательно протер очки.

— Начну по порядку. Думаю, твою поляну используют в качестве святилища.

— И какому же богу оно посвящено?

— Не знаю. Перуну, Мокоши, Даждьбогу, еще кому-нибудь. А может, всем сразу.

— Ясно. Ну а что скажешь про бесов, которые «пляшут и в ладони бьют»?

Эксперт придвинул ближе к носу постоянно соскальзывающие под собственной тяжестью очки и, подняв палец, важно изрек:

— Ритуалы.

— Ритуалы? Ну, например?

— Выбирай на вкус.

Расторгуев раскрыл антикварный справочник с описанием старинной забавы, когда изображающие русалок девки накануне Троицына дня бегали по полю, били в ладоши и, приговаривая «Бух! Бух! Соломенный дух!», пением увлекали в чащу парубков посмазливее, чтобы там «защекотать их до смерти». Затем капитан ознакомился с традициями праздника Ивана Купалы, с кострами и танцами на лесных полянах.