– P.S.?
Пэлфрей лучезарно улыбнулся, очарованный наивностью Гудхью.
– Постскриптум, старина. Сладкий ты мой… «Да, и пока ты этим занимаешься, Тони, учти, что оговоренная доля за впрыскивание составляет пять процентов с операции и перечисляется на счет фонда вдов и сирот группы по изучению снабжения в банковской фирме «Жулики и братишки, Лихтенштейн». Это цирковой номер с собачками, получающими в конце кусочек сахара, и все шито-крыто. Ты когда-нибудь слышал о ком-то из английской разведки, схваченном за руку прямо у кассы? Или о британском министре, приведенном к судье за нарушение собственных распоряжений? Не смеши! Они в огне не горят, в воде не тонут.
– Почему «чистая разведка» так желает заполучить «Пиявку»?
Пэлфрей попытался улыбнуться, но из этого ничего не вышло. Он вынул изо рта сигарету и поскреб затылок.
– Почему им требуется «Пиявка», Гарри?
Глаза Пэлфрея быстро оглядели темнеющие купы деревьев напротив, ища не то убежища, не то скрывшегося шпиона.
– Здесь ты должен разбираться сам, Рекс. Мне это не по силам. Да и тебе на самом деле тоже. Прости.
Он уже поднимался со скамейки, когда Гудхью крикнул:
– Гарри!
Губы Пэлфрея скривились от неожиданности, обнажив плохие зубы.
– Рекс, ради Бога, ты не знаешь, как обращаться с людьми… Я трус. Не дави на меня, иначе я замолчу или навру чего-нибудь. Иди домой. Выспись. Ты слишком порядочен, Рекс. Это тебя и погубит. – Пэлфрей нервно огляделся и вдруг смягчился: – Покупайте только британское. Вот в чем соль. В состоянии ты понять хоть что-нибудь дурное?
* * *
Рук сидел за столом Берра в офисе на Виктория-стрит. Берр находился на пункте связи в Майами. Оба держали в руках трубки телефона.
– Да, Роб, – говорил Берр радостно. – Еще раз подтверждаю. Делай, как решено.
– Давайте еще раз уточним, – сказал Рук тоном, каким военные обычно обговаривают распоряжения гражданских. – Пожалуйста, повторите все еще раз.
– Вытащи все его имена и распиши все покрасивей, Роб. Пайн, он же Линден, он же Борегар, он же Ламон, в последний раз замеченный в Канаде. Убийство, многократные кражи, перевозка наркотиков, получение и использование фальшивого паспорта, нелегальное проникновение в Канаду, нелегальный выезд, если только такая штука существует. Ну и еще что там придумаете поинтересней.
– Устроить побольше шума? – Рук не разделял веселости Берра.
– Да-да, побольше шума. Это везде имеет значение, верно? Международный розыск Томаса Ламона, преступника. Мне нужно прислать тебе заказ в трех экземплярах?
«А когда он перейдет мост, мы сожжем его», – когда-то сказал Берр.
16
– Послушайте, мой милый, – предложил Коркоран, закуривая первую из своих любимых вонючих сигарет и устанавливая на колене фарфоровую чернильницу вместо пепельницы. – Давайте выложим карты на стол.
– Я не желаю вас видеть здесь, – отвечал Джонатан, следуя заготовленной роли. – Мне не надо оправдываться и объясняться. Оставьте меня одного.
Коркоран вальяжно развалился в кресле. В комнате, кроме них, никого не было. Фриски снова получил приказ выйти.
– Вас зовут Джонатан Пайн, служащий Майстера, «Царицы Нефертити» и проч. Но в настоящее время вы разъезжаете под именем Томаса Ламона, имея добротный канадский паспорт. Есть возражения? Нет возражений.
– Я вернул вам ребенка, вы меня подштопали. Отдайте паспорт, я хочу уехать.
– А между Пайном, работавшим у Майстера, и Ламоном из Канады, не говоря уж о Борегаре, вы были Джеком Линденом из далекого Корнуолла. Вот в этом-то качестве вы и прикончили некоего Альфреда, он же Джамбо Харлоу, австралийского лодочника, подозревавшегося в распространении наркотиков. Свернув ему шею, вы дали деру, прежде чем правосудие вышло на ваш след.
– У плимутской полиции есть ко мне кое-какие вопросы. Больше ничего.
– Между тем Харлоу был вашим деловым партнером, – сказал Коркоран, что-то помечая в блокноте.
– Вроде того.
– Распространение наркотиков, не правда ли, милок? – спросил Коркоран, глядя вверх.
– Чисто коммерческое предприятие.
– Газетные вырезки говорят о другом, и сороки принесли на хвосте нам совсем не это. Джек Линден, он же Пайн, здесь присутствующий, переправил в одиночку груз наркотиков для Харлоу с Нормандских островов в Фалмут – серьезное дельце, как утверждают люди, в этом сведущие. А братец Харлоу, наш партнер, отвез наркотик в Лондон, загнал его и не захотел с нами расплатиться. Мы, естественно, оскорбились. Как же иначе? И поступили так, как поступил бы всякий с нечестным партнером, – кокнули его, и баста. Увы, это не было ювелирно осуществленное оперативное вмешательство, учитывая ваш опыт в указанном направлении, но Харлоу оказал грубое сопротивление. Произошла схватка, из которой вы вышли победителем. И победитель кончил побежденного.
«Будь непроницаем, – советовал Берр. – Тебя там не было. Это были совсем другие парни, он ударил тебя первым, он вынудил тебя. Потом постепенно поддавайся нажиму, чтобы они думали, что приперли тебя к стенке».
– Нет никаких доказательств. Они нашли немного крови, но ведь тело не найдено, – сказал Джонатан. – А сейчас, ради Христа, оставьте меня.
Коркоран, казалось, вообще забыл об этом разговоре. Он с улыбкой уставился в пространство, вроде бы что-то вспоминая и не помышляя ни о чем дурном.
– Вы слышали анекдот о парне, который пришел наниматься в Министерство иностранных дел? «Послушайте, Каррадерс, – сказали ему там, – нам нравится ваша внешность, но мы не можем закрыть глаза на то, что вас привлекали за мужеложство, поджог и изнасилование». Вы действительно не слышали этого анекдота?
Джонатан застонал.
– «Все это очень легко объяснить, – отвечал Каррадерс. – Мне приглянулась девушка, которая никак не соглашалась заняться со мной любовью, поэтому я стукнул ее по голове, изнасиловал, а заодно трахнул и папашу, ну и поджег потом их дом». Должны были слышать.
Джонатан закрыл глаза.
– «Ладно, Каррадерс, – сказали ему в отделе кадров. – Это толковое объяснение. Вот вам совет: держитесь подальше от скромных девушек, не играйте со спичками, ну а теперь поцелуйте нас и можете приступать к работе».
Коркоран по-настоящему веселился. Жирные складки под подбородком налились кровью и колыхались, как студень, от смеха слезы катились по щекам.
– Мне стыдно, – объяснил он, – допекать вас, такого героя, да еще в кровати… Лучше бы нам сыграть в покер, и я бы уж точно вас обчистил. – Он перешел на высокопарный слог полицейского в суде: – Упомянутый человек должен иметь на правой руке глубокий след! Покажите-ка, – уже совсем иным тоном произнес Коркоран.
Джонатан открыл глаза. Коркоран снова стоял у его кровати. Сигарету он держал высоко и чуть на отлете, словно карликовую волшебную палочку. Влажной ладонью схватив правое запястье Джонатана, он внимательно рассматривал широкий закругляющийся шрам на тыльной стороне руки.