Три года революции и гражданской войн - читать онлайн книгу. Автор: Даниил Скобцов cтр.№ 68

«Ныне же Кубанский край, стоя на пути государственного строительства, сохраняет за собой всю полноту государственной власти в пределах Края и управляется органами, поставленными его населением».

Всем нам, всегда стоящим на основе единства Государства Российского, эта декларация представлялась необходимой, – во-первых, в силу внутреннего сознания населением этого единства, и, во-вторых, в силу борьбы со всеми толками о кубанской самостийности.

Еще раз подчеркивалась в порядке полноты ответственности и краевой авторитетности, что существующие частные мнения и увлечения самостийностью не могут быть приписываемы целому.

В то же время была внутренняя потребность засвидетельствовать, что кубанский представительный орган мыслит Россию свободной в целом и в частности, вопреки тому, как подавляли государственную свободу большевики из Москвы и как вынашивались рецепты подавления ее отсюда, из недр противобольшевистских сил.

Следует отметить, что это настроение свободы и народоправства как основ государственного строительства, было тогда общепринятымо в среде членов рады.

Вздумал как-то генерал Карцев, получивший мандат от станицы Варениковской, сделать заявление в раде, что кубанские казаки мыслят Россию монархией, – и что же? Станичный сбор этой станицы предложил – по телеграфу, – своему депутату или сложить полномочия, или отказаться от своих слов, произнесенных в раде.

Генерал, крупный помещик из тех, кого награждала царская власть за счет казачьего войскового фонда землей, предпочел отказаться от полномочий в раде.

К конституции было приложение: текст присяги войскового атамана и членов рад при вступлении тех и других в свою должность.

Первоначальный проект этого текста составлялся заведующим отделом законодательных предположений Колычевым, и в нем были слова: «…нося в сердце своем любовь к матери России».

В совете правительства этот текст подвергся изменениям.

Быч настоял по формальному мотиву на том, что нельзя обязывать носить в сердце любовь и надо исключить из текста присяги вышеприведенные слова, включив обязательство служить «к пользе государственной и к процветанию Кубанского края».

Употребление рядом двух понятий, – государственного и Кубанского края, – по нашему мнению должно было свидетельствовать о двойном значении службы атаманской и депутатской – значении общегосударственном и краевом.

Краевая конституция была принята радой в последнем чтении 5 декабря 1918 года.

Избрание войскового атамана

Предстояло еще избрание войскового атамана.

В кандидатах на этот пост недостатка не было. Старый режим приучил казаков к тому, будто казачьим войсковым атаманом должен быть непременно человек военный и в высоких чинах. Вследствие этого всякий честолюбивый полковник начинал мечтать об атаманской булаве, уж нечего и говорить о генералах, да еще чем-либо отличившихся. О тех данных, которые необходимы главе Края, – уважение к закону, политическая грамотность, необходимая, наконец, широта жизненных взглядов, – об этих данных кандидатствующие полковники и генералы мало думали.

В то же время кандидатура гражданского человека представлялась массовому избирателю чем-то маловероятным, если даже не подлинным, недопустимым новшеством, хотя теоретически при выработке конституции было принято, что «атаманом может быть избран всякий природный казак или казак приписной, состоявший казаком не менее пятнадцати лет».

К числу серьезных кандидатов в данный момент относились двое: Филимонов и Быч. Объективных данных было больше у последнего. Человек волевой, работоспособный, несомненно демократических убеждений. В годичный срок своего служения на посту председателя правительства Л. Л. Быч обнаружил и стойкость, и административную опытность, и необходимое для того времени мужество.

У Филимонова всех этих данных было меньше. Он не обнаружил сильной воли, мы не видали его работоспособности, под сомнением была его демократичность. Против понятия его стойкости при затруднениях вопиял факт малодушной попытки уйти с поста в минуту острой опасности, затем неумеренная любовь к комфорту, к удобствам жизни…

Словом, при богатстве выбора, не быть бы Филимонову у нас атаманом. Но при сознаваемом безлюдье перевес брали положительные особенности этой кандидатуры. У Филимонова был уже полуторагодичный стаж служения кубанцам на высшем выборном посту, его высшее юридическое образование (военное), – знание, следовательно, закона, некоторые внешние блестящие данные: дар слова, общая подвижность, жизнерадостность.

Главное же, Филимонов – человек российской ориентации. Быч же имел дурную славу неумеренного сторонника украинской ориентации и враг добровольчества. Его избрание повлекло бы за собой дальнейшее углубление розни, быть может, даже разрыв, и вообще какое-то крайне неясное и опасное будущее. Это был бы атаман узкопартийный, гнувший свою линию.

Эта его «ориентация» была главным мотивом против него в наших демократическо-линейских кругах.

И кандидатура Филимонова у нас вызывала разногласия, но, скрепя сердце, шли на нее и несогласные с ней. Все же это был в общей сложности серьезный конкурент Бычу. Быть может, мы допустили ошибку. Быть может, правильнее было бы сохранить атаманский пост от занятия его человеком, к которому ни у кого не было полного доверия и достаточной полноты уважения, но дилемма – Быч или Филимонов – сама по себе предрешала наш выбор.

В день выборов мы шли в раду, чтобы дружно голосовать за Филимонова.

Баллотировка

Быч или Филимонов?

Перед самой баллотировкой Л. Л. Быч неожиданно появился позади председательского стола рады и, попросив слова для внеочередного заявления, объявил, что он «снимает свою кандидатуру». Был ли это маневр, что я де к власти не стремлюсь, или это было серьезное решение, продиктованное серьезным убеждением (каким?), но, во всяком случае, сторонники Быча, и из них первый председатель рады Рябовол, несомненно, и по должности и по близкому отношению к Бычу, были наиболее в курсе дела, – так вот, эти друзья как будто сознательно не сделали прямых выводов из заявления Быча, а, наоборот, предложили баллотировать Быча в порядке казачьей дисциплины. Если рада прикажет, то он-де не посмеет отказаться…

Большинство голосов все же оказалось у Филимонова, получившего 275 голосов. В урне же Быча – всего лишь 195 шаров.

Земельный вопрос

Общим ходом российской революции вопрос о земле сельскохозяйственного значения был предрешен: частная собственность на нее должна быть отменена. У казачества в старом Запорожье и на Дону земля иного назначения составляла коллективную – войсковую – собственность. На Кубани эта коллективная – войсковая – собственность на землю установилась с приходом туда казаков Черноморского войска. Именно «всему войску» была определена верховной государственной властью «в вечное владение» земля и все состоящие на земле всякого рода угодья, «на водах же рыбные ловли… остаются в точном и полном владении и распоряжении Войска Черноморского»… Именно так было записано в грамоте императрицы Екатерины II, императоров Павла I и Александра I.