Неунывающие вдовушки - читать онлайн книгу. Автор: Ингрид Нолль cтр.№ 11

Ну что я за мать! Подкинула сына, как кукушонка, отцу в Шварцвальд, с тех пор прошло уже много дней, а я даже ни разу не позвонила. Чертовски не хотелось бы нарваться на свекровь. Опять начнутся потоки упреков и обид! Ну ее. Свекровь не могла мне простить, что я не живу с ними на ферме, не могла смириться с тем, что я не кормлю кур, что я не верная и преданная жена ее сыну, что не стряпаю на всю семью. Ну не католичка я, ну ладно, ну замуж шла беременная, это еще можно стерпеть, но в крестьянской семье невестка, которая не вкалывает от рассвета до заката на хозяйстве, – это катастрофа.

Однако я собралась с духом, позвонила. Трубку взял Йонас и передал ее сыну, Бэла хотел рассказать все сам:

– Майя, я умею на компьютере, и я умею писать!

– Рисовать? – поправила я.

– Нет! Писать! Меня Герлинда научила!

Что за Герлинда?

– Знакомая, – отвечал муж.

– Подруга? – выпытывала я.

– Может быть, – уклончиво ответил Йонас.

Ну не знаю, что сказать: можно узнать, почему некая Герлинда учит моего сына писать?

– Она учительница младших классов в здешней школе. Сейчас у нее каникулы…

– …тренируется на Бэле, чтобы квалификацию не потерять! – со злобой закричала я. – А я-то думала, что оставила сына гулять на свежем воздухе!

– Да ладно, – сказал Йонас, – Бэла пишет пока только заглавную «Б». Когда ты за ним приедешь?

– Не знаю! А что, сильно мешает?

Вовсе нет, Бэле все рады. А больше всех – бабушка, хотя у нее внуков много, но Бэла – особенный. Пусть остается, сколько мне нужно.

Значит, у Йонаса завелась подружка. Когда-нибудь это должно было случиться… Но учительница меня решительно не устраивала: на этой точно придется жениться. А это значит, муж попросит у меня развода. Тогда опека над Бэлой, о чем мы прежде никогда не спорили, будет решаться в суде. И суд, очень может быть, сочтет, что ребенку лучше жить с отцом – трудолюбивым крестьянином, образцовым, настоящим немцем – и его женой-педагогиней. А я, что я – перекати-поле, ни дома, ни работы, ни семьи. Консервативные судьи вряд ли решат вопрос в мою пользу.

И вообще, я ревновала. Нет, я вовсе не собиралась жить с Йонасом, но он должен постоянно меня добиваться и склонять к совместной жизни! А эта Герлинда отнимала у меня и мужа, и сына. Дети так внушаемы, так переменчивы, им так легко запудрить мозги, они быстро привыкают к новому окружению. Как скоро, вернувшись от отца, Бэла забывал о нем!

Соперничество Эмилии я еще могла стерпеть, в конце концов, она выступала в роли бабушки, но к фокусам профессиональной воспитательницы я была не готова. Поторопить Катрин, чтобы мы скорее поселились во Франкфурте, и я смогла бы забрать Бэлу. Мы будем спать на кровати студентки, а Катрин пусть дальше спит на своем матрасе, ей не привыкать.

Прежде чем навсегда исчезнуть из Дармштадта, я хотела было вернуть велосипед, который «одолжила». Но детский сад оказался закрыт: начались каникулы. А у работающих матерей что, тоже каникулы? А как это в Италии? Как там относятся к работающим матерям? Лучше? Хуже? Разочарованная, я убрала велосипед обратно в подвал.

У Катрин была своя забота: в такой спешке она не могла найти того, кто бы занял ее комнату в коммуналке после ее отъезда. Ее тут так радушно приняли в свое время, и теперь она переживала, что она всех подводит.

– Знаешь что, – предложила я, – давай просто свалим по-тихому. Уедем, когда Энди будет на работе. Ты же не обязана докладывать, куда и зачем едешь.

– Но, Майя, это же свинство! Я и так должна парням за квартиру, но сейчас я на мели. А ты не могла бы мне немного одолжить?

Я ставила в духовку замороженную пиццу, когда, как всегда внезапно, явился Энди. Он мялся, как провинившийся:

– Я тебя не обидел?

Что именно он имел в виду? Он дал мне денег и проводил на вокзал. Я была ему благодарна.

– Я слегка перебрал накануне, иначе я бы полез к тебе в кровать.

– Ладно, – сказала я, – сегодня выпей еще больше, может, тогда получится.

Он тут же принес бутылку вина.

Когда потом я, вполне довольная, пыталась заснуть, прижавшись к его узкой спине, Энди вдруг потянуло поговорить. В знак особого доверия он дал мне причесать и заплести в тонкую косичку его длинные волосы. Это проявление материнской заботы с моей стороны так его растрогало, что он даже прослезился.

– Мне скоро тридцать, – подвел он грустный итог своего бытия, – а я все еще студент. Из-за работы таксистом все никак не могу сдать экзамены и получить диплом.

Я зевнула: этот юнец явно не тот, кто сделает меня богатой вдовой. И без особых угрызений совести я ни слова не сказала ему о том, что утром мы с Катрин отсюда исчезнем.

Когда мы садились в машину, Катрин как-то замялась.

– Феликс оставил ночью сообщение на автоответчике: он едет в Дармштадт. Один или с Корой – не сказал. Что будешь делать? Поедешь или останешься и подождешь его?

Что я буду делать? Хм! Я могла бы помочь Катрин переехать во Франкфурт и вернуться к приезду Феликса. Но кто мне Катрин, чтобы так для нее стараться? Мне сейчас одинаково противны все участники этой компании – и слабаки вроде Энди, и стервы вроде Коры.

– Катрин, – решительно сказала я, – Кора обошлась со мной по-свински. Обещала, что ее не будет три дня, а сама бросила меня тут на две недели, и ни слуху ни духу. Теперь моя очередь, теперь я пропаду, пусть ищет. По-моему, это лучший способ ее проучить. Все равно я останусь на некоторое время у тебя, прежде чем вернусь во Флоренцию.

Катрин ничего не ответила, и я даже как-то засомневалась, так ли уж она рада моему обществу.

И только когда мы устраивались в квартире во франкфуртском Вест-энде, Катрин заявила:

– Ладно, оставайся. И это очень кстати, что Бэла у отца, так ты сможешь помочь мне и словом, и делом.

Знай я, что ей от меня нужно, я бы еще крепко подумала!

Первым делом надо было куда-то девать нашу одежду. Этнографиня взяла в экспедицию только самое необходимое и не подумала освободить шкафы. Не долго думая, я сгребла ее барахло в пластиковый мешок, в котором приехали шмотки от Красного Креста. Теперь же они висели на вешалках в платяном шкафу. В своей комнате Катрин поступила так же. Все подоконники были теперь заняты орхидеями, по книжным полкам расселись каменные кошки.

Когда квартира стала более обжитой, я вышла в булочную на углу купить что-нибудь на ужин.

Довольные, мы уютно устроились на кухне, жевали крендели с маслом, пили кофе.

– Задним умом все крепки, – сказала Катрин и облизала сливки с усов. – Когда я сбежала от мужа, взяла только теплую одежду, в Дармштадте пришлось покупать на лето какую-то дешевку. А в квартире мужа остались действительно хорошие вещи. И не только одежда, еще и книги, компакт-диски и прежде всего – картины. Да! Там такие картины, что даже эту халупу превратили бы во дворец. Как бы съездить на Нойхаусштрассе, обчистить собственную квартиру.