Загробная жизнь дона Антонио - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Богатырева, Евгения Соловьева cтр.№ 30

— Ой, какая девочка — а — а… Пойдем со мной, голубка, уж я тебя уважу!

Под ложечкой екнуло почти забытым страхом: неужели кто-то знает о ней, о Марине?! Тут же страх сменился злостью, а внимание само собой метнулось к тому столу близ дверей, который занял проклятый Чирей: видит, медуза гнилая? Увидел, разумеется, и уже глаза разгорелись. Он-то не сомневается, что пьяный юнец понятия не имеет, к кому подошел, но если теперь юнца отпустить, разнесет по обоим океанам отличную сплетню: сэр Генри Морган любит быть девочкой. Охотники проверить непременно найдутся, к цыганке не ходи.

Все эти мысли пронеслись ровно за тот миг, что понадобился сэру Генри Моргану, чтобы задвинуть растерянную Марину себе за спину и оставить наблюдать за тем, что он творит, откуда-то издалека.

А сэр Генри Морган смерил заливающееся пьяным хохотом недоразумение равнодушным взглядом, пожал плечами и с превеликой неохотой разрядил в него один из трех пистолетов. Тот, что лежал под рукой, у самой тарелки. После чего, не удостоив зал и взглядом, вернулся к сосискам.

Несколько мгновений зал молчал, заткнулись даже царственной важности и цыганской пестроты музикос, только раздавался размеренный стук — шарк Серебряной Ноги. Который и не подумал идти в сторону происшествия — чем явно обозначил, что оное волне укладывается в рамки приличий и является личным делом двух капитанов.

От стола у дверей повеяло горьким разочарованием, и тут же — радостной надеждой. Не надо было быть Кассандрой, чтобы догадаться: к капитану Моргану идет капитан Северный Медведь, и выглядит это так, будто на шлюп надвигается трехдечный сорокапушечный фрегат. Вроде «Санта-Маргариты».

И где теперь та «Санта-Маргарита»?

Команда северянина тоже двинулась следом, словно невзначай — кто к стойке, кто вроде бы к дверям, а кто и прямо за капитаном, но на некотором отдалении. Обыкновенный обход с флангов, тактика любой стаи шавок.

За перегруппировкой сил в зале сэр Генри Морган наблюдал с гораздо меньшим интересом, нежели за белой кошкой, поглядывающей со стойки круглым желтым глазом на последнюю в его тарелке сосиску. Кошка, в отличие от северного дылды и Чирья — Чавеса, точно знала, что свою сосиску капитан Морган съест сам, а быть может, еще и закусит медвежатиной. По соображениям поддержания репутации. А тем временем за его спиной тоже происходило некое движение. Кружки были поставлены, столы отодвинуты от стола, проверено наличие пистолетов и клинков. Но в отличие от северян, команда «Розы Кардиффа» не стала покидать насиженные места за столом. Кроме Неда. Он занял удобную наблюдательную позицию в партере, то есть взял на руки кошку, уселся на стойку и принялся чесать ей ушки.

Та замурчала на весь зал, благо все прочие даже дышать забыли от отчаянного любопытства.

Северянин шел, — ясно дело, всячески показывая свою невероятную мощь и отвагу, — пираты глазели, капитан Морган задумчиво резал сосиску. Ножиком. И вилочкой придерживал. Истинному сэру не подобает забывать о манерах никогда и несмотря ни на что. Тем более и смотреть было особенно не на что.

Сэр Генри Морган изволил оторваться от тарелки, лишь когда разочаровавшийся в тактике орущего мартовского кота северянин отпихнул от стола труп недоразумения, отодвинул стул и сел напротив. Что ж, не слишком вежливо подсаживаться без приглашения, но много лучше, чем кидаться в тупую драку. Плюс одно очко.

— Капитан?.. — поднял бровь сэр Генри Морган, намекая, что неплохо бы представиться.

— Капитан «Ульфдалира», — пророкотал северянин на почти приличном французском, глядя на него в упор, и вежливо добавил: — Люди зовут меня Торвальдом, а мать говорила, что отцом моим был Харальд из рода Хардероде.

Взгляд был хорош. Породистый такой взгляд, прямой и холодный, не то что у Чирья. Достойный предка, первого норвежского короля, Харальда Косматого. И корабль, который стоял на приколе в гавани — тоже неплох.

Двухмачтовая шхуна с испанских верфей, не самая быстрая на свете, но вполне юркая и послушная. Помнится, на носу шхуны красовался резной волк, явно недавно заменивший традиционную испанскую деву. «Здесь ходят волки» — хорошее имя для корабля.

— Капитан «Розы Кардиффа», сэр Генри Морган, — ответил на том же французском и сопроводил ответ светской улыбкой, прямо как на приеме где-нибудь в Лондоне. — Рад знакомству, герр Торвальд Харальдсон.

В прозрачных глазах северянина промелькнуло уважение пополам с досадой. Видимо, что сам не пришиб недоразумение, и теперь приходится сталкиваться лбом с самым бешеным капитаном на обоих океанах. Не то что его нежелание было заметно или хоть как-то похоже на трусость, напротив, каменная рожа стала еще более каменной, об такую топор точить можно. Но грош цена была бы сэру Генри Моргану, если б он не видел, что там за каменной мордой творится.

— Семь морей знают о капитане Моргане и благоволят к нему, — сказал северянин и покосился одним глазом под стол, на тело. — Этот сын свиньи заслужил, чтобы ему укоротили язык. — И, перебивая недоуменный ропот своей команды, поднял руку. — Но жизнь за хмельную глупость — это слишком дорогая цена. Что скажут мне мои воины, если я позволю убивать их просто так? На моей родине виру за жизнь берут кровью, но мои родные фиорды далеко, а капитан Морган всего лишь ответил на оскорбление. Поэтому я согласен взять виру золотом.

Всю эту речь, на удивление разумную для такой топором тесаной физиономии, сэр Генри Морган слушал со светски — скучающим видом, и размышлял, как бы подоходчивее объяснить волчьему капитану, что никакого золота он не получит, а если устроит драку, то вряд ли выйдет из нее живым. Небольшой тупик. На что сэр Генри Морган и указал капитану волков:

— Золотом? — он кинул презрительный взгляд под стол. — У нас в Уэльсе за свиней золотом не платят, Торвальд Харальдсон. Тем паче за бешеных.

Матросы позади довольно засопели. Не заворчали, нет, еще не хватало вслух одобрять или не одобрять своего капитана. Зато матросы «Ульфдалира» придвинулись на полшага, повинуясь напрягшемуся загривку Торвальда Харальдсона.

Северянин нахмурился.

— Стало быть, в Уэльсе нет законов, капитан Морган? Любой прохожий может заколоть твою свинью и выпить твой эль?

— Хотел бы я посмотреть на того прохожего, — сэр Генри Морган ухмыльнулся, глядя волчьему капитану в глаза, чуть подался вперед…

Марина откуда-то издали наблюдала, как натягивается тетива волчьего терпения, готовая вот — вот лопнуть, и как мерзавец Морган наслаждается моментом мертвой тишины, всегда предшествующей драке. А потом, в тот самый миг, когда тетива лопается, и рука северянина тянется к топору у пояса, Морган вольно откидывается назад и орет на весь зал:

— Эй, эля на всех, пьем за упокой свиной туши!

Северянин растерян, но не обезоружен. И облегчения не показывает, так только, руку от топора убрал и хмурится поменьше. Но Морган-то видит: волк слишком умен, чтобы лезть в драку, когда ее можно избежать, но и отступить не может. Свои же порвут.