Эти удивительные животные. Самые неожиданные факты о братьях наших... разумных - читать онлайн книгу. Автор: Вирджиния Морелл cтр.№ 66

– Ху-ху-о-о-о-о-Ух-ух-Хуooooo-ХУ-OOOO!

Акира слушал, не перебивая и ожидая, пока Мацузава закончит, а потом снова закричал в ответ. Некоторое время они перекрикивались друг с другом. Потом Мацузава позволил Акире издать последний крик и вернулся в кабинет.

– Теперь все шимпанзе знают, что Мацузава здесь, – сказал он и улыбнулся, но Мацузава не шутил. Этот громкий обмен приветствиями между человеком и обезьяной еще больше усилил то впечатление, которое на меня произвели видеозаписи, и я поняла, что в этой лаборатории Мацузава и его коллеги являются частью сообщества шимпанзе.

За два дня до нашей встречи Мацузава вернулся из деревни Боссу в Гвинее (Западная Африка), где его коллега Юкимару Сугияма еще с 1976 года ведет наблюдение за дикими шимпанзе. Мацузава подключился к проекту в конце 1980-х годов и до сих пор приезжает туда каждый год и в течение месяца наблюдает за шимпанзе. В лесу Боссу Мацузава начал проводить свои новаторские полевые эксперименты, предлагая диким шимпанзе те же тесты, которые он давал шимпанзе, живущим в неволе.

– В лаборатории вы можете получить представление о том, как работает мозг шимпанзе, – объяснил он параллельное существование двух проектов. – А в лесу вы можете проверить эти результаты на диких шимпанзе.

С помощью этой методики он пытался выяснить, как молодые шимпанзе изучают свои культурные традиции и как эти традиции распространяются среди других популяций. За эти исследования он был удостоен премии Института Джейн Гудолл и от имени японского правительства награжден медалью Пурпурной Ленты за выдающиеся академические достижения.

Восхищаясь его успехом, я была очень удивлена, когда Мацузава сказал мне, что на самом деле он не планировал и не хотел изучать шимпанзе.

– Я никогда об этом не мечтал, – рассказывал он. – Я хотел быть философом.

В Киотском университете он начал изучать философию, но затем его заинтересовала психологическая физиология.

– Я понял, что это именно та область, которая ответит на мои вопросы, – пояснил Мацузава.

Вскоре он уже вживлял электроды в мозг крыс и наблюдал за реакцией животных, пытаясь выяснить то, что его интересовало больше всего: как мозг интерпретирует то, что видят глаза. В 1976 году, когда Мацузава получил докторскую степень, ему дали должность в Институте изучения приматов. Чтобы продолжать изучать мозг, он переключился на обезьян, но теперь в своих исследованиях ученый больше не использовал инвазивные методы.

Как-то куратор Мацузава сообщил ему, что в институт прибудет молодая самка шимпанзе, их первая человеко-образная обезьяна, и попросил молодого коллегу придумать языковой эксперимент для шимпанзе.

– Я ничего не знал о шимпанзе, – сказал Мацузава, и его глаза расширились при воспоминании об этом задании. – Тогда я проводил эксперименты только на крысах и обезьянах.

Через несколько дней он встретился с шимпанзе. Он назвал ее Аи, что по-японски означает «Любовь».

– Аи поместили в подвал, – рассказывал Мацузава. – Подвал был весь из бетона, без окон, а с потолка свисала только одна лампочка. Посреди комнаты лежало бревно, а на нем сидела крошечная шимпанзе, около тридцати сантиметров в высоту. Я понятия не имел о шимпанзе и был просто поражен. Она смотрела мне в глаза, а я – ей. Если бы это была обезьяна, она бы закричала. Но нет. Она просто спокойно и тихо сидела, глядя на меня. Поэтому я понял, что это не обезьяна, это что-то новое для меня, совсем другое существо.

Не зная, что делать, Мацузава сделал то, что сразу расположило к нему Аи. Он отстегнул манжеты на своем белом халате и дал ей. Она их взяла, потрогала, а затем надела на свою руку и катала вверх и вниз по всей конечности, как браслет. Затем она сняла манжеты и отдала их молодому профессору.

– Обезьяна, – сказал Мацузава, – скорее всего съела бы манжеты или разорвала бы их на части. Таким образом, с самого первого дня Аи начала меня учить чему-то новому. Я понял, что она особое существо, забрал ее из подвала и поместил в клетку на солнечной стороне здания. Сначала ей было здесь не очень хорошо, но со временем мы постарались сделать ее жизнь лучше.

После своей первой встречи с Аи у Мацузава возник вопрос, на который он пытался ответить в течение всей своей карьеры: как шимпанзе видит и понимает мир? Чтобы найти ответ на этот вопрос, он разработал свой первый тест на компьютере с сенсорным экраном. Это был простой тест, с помощью которого он хотел выяснить, может ли Аи подбирать соответствующие цвета и формы. Положительные результаты теста, в свою очередь, привели к более сложным экспериментам, которые помогли ученым утвердительно ответить на многие вопросы, а именно: могут ли шимпанзе запоминать цифры? Могут ли они распознавать лица и звуковые сигналы своих собратьев шимпанзе? Воспринимают ли они оптические иллюзии? Понимают ли они, какой тип орудий нужен его собрату шимпанзе, чтобы решить конкретную проблему?

Мацузава взглянул на часы. Было 8:40 утра, и, по его словам, нам пора было отправляться в лабораторию, так как тесты начинались ровно в девять часов, в то же самое время, когда шимпанзе отправляются на утреннюю прогулку, если они живут в дикой природе. Во время учебы в колледже Мацузава был членом Клуба альпинистов в Киото, которые покоряли горные вершины высотой более семи с половиной тысяч метров в Гималаях и Каракоруме. Он даже входил в состав японской команды, которая поднялась на третью самую высокую гору в мире – Канченджанга (Непал), хотя и не был профессионалом.

Выйдя из офиса, мы быстро проследовали по длинным коридорам института, поднимаясь и спускаясь по многочисленным лестницам, пока не оказались в лаборатории ровно в 8:55 утра.

Четырнадцать шимпанзе, среди которых было три поколения и почти все они выросли в неволе, представляли собой сообщество, которое было максимально приближено к социальной структуре сообщества диких шимпанзе. В здании шимпанзе жили в клетках, но, как и в зоопарке Линкольн-Парк, они могли перебираться в огороженный вольер, чтобы попрыгать на веревках, или залезть на башню, или просто найти укромное местечко среди разнообразных кустарников. Когда пора было «работать», как Мацузава называл занятия с шимпанзе, исследователи звали обезьян и те возвращались в здание через специально сделанные для них проходы. Когда мы вошли в подсобку, пара шимпанзе прыгала над нами, взволнованно улюлюкая.

– Для шимпанзе важно всегда быть выше, чем мы, – сказал Мацузава. – В дикой природе они живут на деревьях и чувствуют себя комфортно, находясь высоко. Мы хотим, чтобы они чувствовали то же самое и здесь.

В комнате для тестирования были две большие перегородки из оргстекла, которые отделяли людей от шимпанзе. Там, где были люди, стояли столы с компьютерными мониторами, телевизорами, видеокамерами и чашами с нарезанными фруктами. (Студенты Мацузава готовили еду и угощения для шимпанзе, а также убирали за ними. Это, по мнению Мацузава, очень помогает «на самом деле понять, что значит быть шимпанзе».) В помещении также стояло около десятка маленьких стульев, рассчитанных на детей, а не на взрослых, на которых сидели ученые, чтобы быть ниже шимпанзе. А шимпанзе в это время сидели на высоких скамейках внутри кабины. Они дотягивались до экранов своих сенсорных компьютеров через щели, прорезанные в стене из оргстекла.