Пессимизм 2.0 Происхождение нас - читать онлайн книгу. Автор: Александр Горчаков cтр.№ 13

Таким образом, сознание, основываясь на уже известных фазах имманентных содержаний, способно представить, пусть и не очень определенно, некоторое будущее. А также помнить некоторое прошлое. Такое представление опирается на предположение о продолжающейся длительности содержания. Заметим, что это никак не отличается от наброска, о котором говорит М. Хайдеггер в своей экзистенциальной аналитике. Такая модель представления о будущем не может содержать представления о смерти, поскольку она основана в ретенции. Поэтому такое представление о бытии надо относить к категории ограниченного в прошлом и безграничного в будущем, ибо в представлении фаза окончания содержания может отсутствовать. Именно так и обстоит дело с рефлексией. Как же меняется картина с осознанием собственной смертности?

Теперь в сознании появляется будущее, которое делает все восприятия конечными. Для каждого имманентного содержания появляется фаза окончания. В протенции возникает воображаемая граница, отделяющая мир, воспринимаемый чувственно, от мира, который принципиально не может быть воспринят при помощи чувств. Вместе с тем опыт, восприятие не дают человеку безусловного подтверждения этого факта. Многие сущности мира, такие как неживая природа, не дают повода говорить об их конечности. В качестве примера можно привести ежедневное движение солнца по небосводу. Исходя из непосредственного опыта, у нас нет никаких оснований утверждать, что этот циклический процесс когда-нибудь прекратится. Цикличность рассматривается в нашем сознании ближе к бесконечному, чем к конечному. Указывая на некоторое состояние циклического процесса как на его начало (или конец), мы сами превращаем его в конечное. Мир как система, в которой происходит бытие, представляется бесконечным, а само бытие – конечным. Вопрос о единстве мира получает отрицательное решение. Возникает когнитивный диссонанс.

Термин «когнитивный диссонанс» ввел в научную практику Л. Фестингер, создав теорию когнитивного диссонанса. Коротко напомним ее основные положения. Наше знание состоит из элементов, которые могут быть связаны между собой, т. е. релевантны, и не связаны, нерелевантны. В случае, когда два (большее количество связей не рассматривается) элемента релевантны, отношения между ними могут быть консонантны или диссонантны. «Два элемента, взятые по отдельности, находятся в диссонантном отношении, если отрицание одного элемента следует из другого» [35] . В этом случае и возникает когнитивный диссонанс. Например, человек знает о вреде курения, но не рассматривает возможности отказаться от этой привычки. Диссонанс имеет качественную характеристику – степень диссонанса. «Чем более значимы элементы для индивида, тем больше будет степень диссонантного отношения между ними» [36] . Диссонанс может быть устранен путем изменения одного из элементов. Способов изменения несколько, перечислять их не будем. Как же положения теории когнитивного диссонанса соотносятся с нашей гипотезой о воле к бессмертию?

До тех пор, пока человек не осознает своей смертности, он относит себя, как и все, что он воспринимает в мире, к категории ограниченного в прошлом. Но как только происходит интронизация угрозы, картина кардинально меняется. Теперь все знание человека делится на две части: знание о себе как конечном и знание об окружающей среде как бесконечном. Почему окружающая среда воспринимается как бесконечное? Потому, что ее изменения происходили за время, существенно большее, чем средняя продолжительность жизни человека (для Homo erectus и неандертальцев она составляла примерно 23 года [37] ). Такое соотношение и вызывает когнитивный диссонанс, для обозначения которого был введен термин «воля к бессмертию». Степень этого диссонанса предельно высока – ведь что может быть более значимо, чем собственная жизнь и мир, в котором ты есть?

Теория говорит о стремлении к уменьшению такого диссонанса. Когда Л. Фестингер рассматривает способы уменьшения диссонанса, он разбивает их по категориям. Для нас важен случай, когда диссонанс возникает между когнитивным элементом, относящимся к знанию об окружающей среде, и поведенческим когнитивным элементом. «Когда диссонанс возникает между когнитивным элементом, относящимся к знанию относительно окружающей среды, и поведенческим когнитивным элементом, то он может быть устранен только посредством изменения поведенческого элемента таким образом, чтобы он стал консонантным с элементом среды» [38] . Это утверждение соответствует модели стандартного поведения биологических видов, но не в случае с человеком. Для нашего поведения характерна адаптивная инверсия, т. е. приспособление среды для своих целей. Человек, интронизировав угрозу, начинает менять окружающую среду с целью уменьшения когнитивного диссонанса. Одновременно он стремится к увеличению продолжительности своей жизни путем уменьшения, устранения угроз.

Так возникает забота. Смысл заботы – устранение когнитивного диссонанса между конечной человеческой жизнью и бесконечным окружающим миром. Так возникает культурная среда, или, иначе, мир, который является конечным, поскольку не может существовать без человека. Забота проявляется в преобразовании неполезного, т. е. того, что может существовать без человека, в полезное, т. е. в то, что без него существовать не может. С одной стороны, человек создает вокруг себя конечный мир, тот мир, который М. Хайдеггер описывает через систему связей, с другой, стремится продлить свою жизнь, снижая тем самым когнитивный диссонанс. Все, чего мы достигли сегодня, – следствие когнитивного диссонанса, возникшего в момент осознания нашими предками своей смертности. Этот когнитивный диссонанс и есть то, что было ранее названо волей к бессмертию. Появление имени есть результат наличия в сознании человека имманентного индивидуального как результата осознания собственной смертности и адаптивной инверсии как способа устранения когнитивного диссонанса. Так возникает собственный модус бытия. М. Хайдеггер показал, что смерть – не только неизбежная, но и необходимая черта присутствия. Наши рассуждения позволяют сделать вывод о том, что осознание собственной смерти есть достаточное условие для появления рода Homo.

Здесь надо сказать несколько слов о месте антропогенеза в современных теориях эволюции. Сами теории эволюции традиционно строятся на предположении о некотором постоянно действующем источнике, акторе эволюционного развития. В качестве такого источника традиционно рассматривается некоторая объективная по отношению к участникам эволюции сущность. Для иллюстрации рассмотрим две теории – эгоистичного гена Р. Докинза и гипотезу синергизма П. Корнинга. Подход, предложенный в теории эгоистичного гена, традиционен, базируется на дарвинизме и оперирует близкими к нашему исследованию понятиями. В теории П. Корнинга интересно то, что движущая сила представлена функциями. Функциональные преимущества П. Корнинг предлагает считать движущей силой эволюции. Популярную до недавнего времени теорию группового отбора – поскольку она предполагает конкуренцию между аллелями генов среди групп одного вида – можно свести к теории Р. Докинза, основанной на конкуренции генов.