Дело о продаже Петербурга - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воробьев, Михаил Карчик cтр.№ 20

Потерпевшая скончалась не приходя в сознание…

Выстрелы на Лазурном берегу. Испуганное лицо Нины, тянущейся к Нертову, повисшему над обрывом на одной здоровой руке. «Уходите!» — «Нет, я помогу, мы уедем вместе».

Скончалась, не приходя в сознание…

Гул прибрежного прибоя. В красноватой пелене Нина, склонившаяся над раненым: «Я знала, что найду тебя… вас».

Не приходя в сознание…

Офис генерального директора «Транскросса». Снова Нина, вцепившаяся побелевшими пальцами в стол: «Не смей мне никогда звонить!.. Слышишь, никогда!»

Потерпевшая скончалась, не приходя…

Квартира на Захарьевской. В соседней комнате безмятежно посапывает маленький Митя. Нинины глаза, полные слез: «Ты не уйдешь, правда?..» Шепот: «Все будет хорошо, девочка, поверь… все хорошо».

Потерпевшая скончалась…

Начало весны. Сквер у городской больницы. Нинина фигура между деревьев. «Милый… любимый… извини, пожалуйста, я все знаю… Коля и Павел Олегович все рассказали… пропади пропадом эти акции… Бог с ним, с «Транскроссом»… Главное — мы вместе… я дура… какая же я дура!»

Скончалась…

Из оцепенения Нертова вывел грохот в коридоре ИВС. Видно, кто-то уронил на цементный пол металлические миски, из которых кормили задержанных. Алексей рванулся было к дверям, чтобы потребовать немедленного освобождения, но вовремя сдержал себя, снова сев на нары — все равно бесполезно. Только ненормальный будет устраивать здесь истерику, крича о своих неотложных делах и невиновности. Все равно, хоть удавись, никто не выйдет отсюда раньше срока. Никто.

Нертов, стараясь собраться, заходил по камере.

«Сейчас главное — взять себя в руки. Не расслабляться. Только не расслабляться», — как заклинание, повторял он про себя, но перед глазами все равно стояли живые Нина и маленький Митя.

От бессмысленной беготни туда-сюда стало еще хуже. Тогда Алексей применил последний, самый надежный способ. Он сел на пятки, положив руки на колени, закрыл глаза и начал дышать, настраиваясь только на тренировку, как некогда учил его первый тренер-сэнсэй. Затем юрист до одури наотжимался, отработал в ускоренном темпе всевозможные удары, блоки и связки, снова сделал серию силовых упражнений и закончил вынужденную тренировку аутотренингом…

После такого «лекарства» он смог более спокойно мыслить, смотря на произошедшее как бы со стороны. Боец, поддающийся эмоциям, всегда проигрывает. А этот бой еще не окончен. Значит, для эмоций времени нет. Нужен только разум, а не чувства. Только разум.

Он знал, что как только выйдет на свободу, то лично, не доверяя милиции, найдет убийц. Обязательно найдет. А потом…

Что будет потом — неважно. Главное — найти. И начал очередной раз просчитывать последние события.

Как ни крути, выходило, что все беды последних дней возникли из-за органайзера, который Алексей «на всякий случай» прихватил из кармана убитого московского дельца Ивченко. Следовательно, именно в органайзере содержатся или, по крайней мере, могут содержаться сведения, касающиеся неких ныне здравствующих персон. Причем, сведения архиважные, опасные и, как нынче говорят, эксклюзивные. Ради их получения организовано убийство начальника ОУР Раскова (он же успел перед смертью шепнуть, что бандиты искали книжку); чуть не погиб старый оперативник Юрий Александрович; задействован, как минимум, один перекрасившийся опер из местного отдела — не зря же «барабан» в камере пытался поговорить об органайзере (неужели, никого поумнее не нашлось?). А это все значит, что найти убийц должна помочь та же злосчастная записная книжка!

Нертов на днях пытался разобраться в ее электронной памяти, но не смог — на входе стоял пароль. «Следовательно, если у меня дома не было обыска, надо будет дать поработать кому-нибудь из хакеров. Эти спецы что угодно могут вскрыть, причем, даже бесплатно, из спортивного интереса». Но деньги не важны. Алексей готов был все отдать, только бы найти убийц, а главное — организатора.

Другая же часть органайзера представляла собой обычную записную книжку. Но и там записи были странные, хотя, судя по цифрам, было понятно — речь шла о деньгах. Только кто же их получал или должен был получить? Одни аббревиатуры.

Тренированная память, как на фотографии, точно запечатлела странички, испещренные торопливым почерком: «СВ», «КУП», «ПЛАТ», «ОБЩ» — эти сокращения напоминали лишь о поездах дальнего следования. «БТ», «НВ», «ЛМ» — о сигаретах, «ВЫБ», «МОС» — о городах. А может…

Но, не успев родиться, идея была безжалостно уничтожена скрежетом ключа. Дверь камеры распахнулась, и пожилой сержант скомандовал:

— Нертов, с вещами на выход!

Вещей, естественно, у юриста никаких не было, даже шнурки от кроссовок отобрали при задержании, чтоб не было соблазна повеситься. Поэтому Алексей шагнул к выходу.

— Газету тоже с собой забирай, нечего в камере грязь разводить, — на прощанье велел милиционер.

* * *

— В общем так, парень, — оперативник, два дня назад отправивший Нертова в «клетку», сегодня выглядел более благодушным, хотя и таким же невыспавшимся, — ты свободен. Но! К тебе есть разговор, поэтому лучше не торопись убегать…

Алексей кивнул и вытянул под столом ноги, готовясь послушать, что же интересного скажет опер.

— Ты сам в системе служил, — продолжал хозяин кабинета, — думаю, не обиделся сильно за двое суток. Сам должен понять — другого варианта у нас не было. А друг твой, не волнуйся, его недели через две выпишут. Я у врачей спросил. Правда, в сознание он пришел только сегодня. Но очень толково — пока не заставил записать показания о твоих подвигах — больше ни о чем говорить не стал… Ты шибко-то не радуйся. Тебе еще придется потрахаться с прокуратурой, все-таки трое «клиентов» в больнице и один труп. Но скажу по секрету, один сдуру уже «колонулся», что его кореша, дескать, с собой взяли, а в квартире начали хозяина «мочить». Он, якобы, был не при делах. Ну, я про дубинку телескопическую напомнил… В общем, ты пока свободен, но в прокуратуру завтра с утра явишься. Там передопросят.

Нертов слушал не перебивая, ожидая главного вопроса, из-за которого его не сразу выгнали на улицу, а «подняли» в кабинет: «Сейчас начнет про органайзер. Неужели и этот перекрасился?»

А между тем, опер ни о какой записной книжке спрашивать не стал. Он лишь напомнил Алексею, что вся история произошла на его территории, а потому кто бы не вел следствие, расхлебывать все равно ему — старшему оперуполномоченному Федорову. Потому было бы неплохо, чтоб Нертов устно хоть намекнул о том, о чем может «забыть» поведать в прокуратуре.

Нертов не стал посвящать оперативника во все нюансы дела, сказав, что просто хотел зайти в гости к Александрычу и причин нападения на него не ведает, но при случае обязательно расскажет, если что узнает.

— Да, кстати, а с какой грядки были эти бандюки?

— Сие — пока тайна, покрытая мраком. Тот «терпила», по заяве которого ты сел, оказывается, имел фальшивый паспорт. Сейчас его ищут. Другие, которые в морге и в реанимации, неопознаны, шлялись без документов. Проверка по отпечаткам пальцев ничего не дала. Ну, а последний, который начал «колоться», так с ним еще работать и работать. Не сдает даже бригадира, гад…