Дело о продаже Петербурга - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воробьев, Михаил Карчик cтр.№ 19

* * *

Аркадий Викторович Латышев перешел в городскую прокуратуру из района менее месяца назад и потому чувствовал себя несколько напряженно — будь ты хоть семи пядей во лбу, новый коллектив, новая работа все равно будут «притираться» с тобой в лучшем случае полгода. Тем не менее ни один из посетителей нового «важняка» не имел повода усомниться, что хозяин кабинета чувствует себя здесь, как рыба в воде. И уж, тем паче, не мог это сделать очередной визитер — оперуполномоченный уголовного розыска одного из райотделов милиции Филипп Игнатьевич Санькин, «приданный» Латышеву для работы по раскрытию убийства гражданки Климовой, ее охранника и сына.

Филиппа Игнатьевича по имени-отчеству звали разве что подследственные, да и то нечасто, ибо он обычно требовал от них обращения, которое считал официальным: «гражданин следователь». Действительно, до недавних пор Санькин трудился именно в этой должности. Но потом начальство ему намекнуло, что лучше бы он освободил ее по-хорошему, перейдя в ОУР или в участковые. Впрочем, «намекнуло» — слишком мягко сказано — просто поставили перед дилеммой: или — или. Санькину хватило ума согласиться на первое предложение.

В своей неудавшейся карьере он винил не свое инженерное образование (мало ли сегодня в милиции трудится бывших инженеров?), а происки недоброжелателей, всяких начальских блатняков. До сих пор Санькин с дрожью вспоминал недавнюю выволочку в инспекции по личному составу, которую он получил после допроса гражданина Нертова.

Некоторое время назад группа захвата задержала этого гражданина при попытке проникнуть в чужую квартиру, где проживала некая Климова. Кроме того, казалось, предостаточно было оснований подозревать, что Нертов причастен к убийствам нескольких детей. Это мог быть звездный час начинающего следователя, и он решил воспользоваться шансом, чтобы «поднять» серийного убийцу. Санькин и сейчас считал, что поступил правильно, стараясь «расколоть» подозреваемого.

«Подумаешь, угрожал посадить или наручниками его к батарее прицепил! — думал экс-следак. — Что же в этом противозаконного? Да и киянкой по голове этому наглецу следовало съездить. Так нет же: набежали “крючки”-проверяющие, поставили на ковер, сволочи: “Ты, мол, циркач долбаный, как смел права граждан нарушать?!” Посмотреть бы, как эти остолопы приехали заступаться за какого-нибудь бомжа — фиг вам! Из кабинета бы никто свою задницу не высунул. А тут сынок директора завода, да хахаль дочки-миллионерши другого генерального. Небось, прикормил пол-ГУВД — вот целый замначальника главка и пожаловал. “Нарушаете законность, — понимаешь ли. — Немедленно в инспекцию по личному составу!”»

Впрочем, в инспекции, хорошенько «вздрючив» Санькина, все-таки из органов не выгнали, но в другую службу перейти заставили. Начальству же было доложено, что следователь с такой фамилией больше в ГУВД не работает, и все успокоилось.

Неизвестно, каким образом в ОУР, куда перевели опального «следака», узнали о причинах пополнения и разговоре в инспекции по личному составу, но за Санькиным прочно закрепилась кличка «Циркач». Правда, так его называли лишь за глаза, а обращались по-простому — Филя. Санькину и здесь хватило ума не спорить. Он знал, что полуспившиеся и офанателые на своей работе недоумки-опера, каковыми экс-инженер считал новых товарищей, легко могли придумать что-нибудь похлеще.

Теперь же Филю прикомандировали к горпрокуратуре для помощи в раскрытии убийства. Это был знак судьбы — погибшая женщина, насколько помнил Санькин, некогда была в интимной связи с его обидчиком Нертовым.

«Питер — город маленький, — вспомнилось выражение из одного детективного романа, — а раз маленький, то сидеть тебе, блатнячок. И надолго. А что самое приятное — сгноит тебя дядя из горпрокуратуры, и никто не скажет, что это несправедливо. Сидеть тебе, подлюка, в “Крестах”! Правда, два креста еще не сифилис, но сгниешь ты точно», — в предвкушении такого финала Филя задержался на пороге кабинета Латышева.

— Проходите, — тон «важняка» не предвещал ничего доброго. — Я ознакомился с вашими предложениями по проведению оперативных мероприятий. Извините, но это какой-то детский лепет… Кстати, вы в розыске давно?

— Около месяца, — нехотя признался Санькин, но тут же поспешно добавил — а до этого я больше года работал следователем.

— Значит, хреново работали, — оборвал Латышев. — В милицию, небось, из инженеров пришли, после сокращения?

Но, взглянув на собеседника, сотрудник прокуратуры только махнул рукой:

— Ладно, не отвечайте, и так все понятно. Будем учиться. Присаживайтесь и пишите. Во-первых…

Лоб Фили уже покрылся бисеринками пота, а самая противная капля висела на кончике носа, но он не смахивал ее, стараясь успеть записать все, что быстро диктовал Латышев. Основной упор в плане «важняка» был сделан на выявление возможных мотивов преступления и связей потерпевшей.

Аркадий Викторович практически исключал возможность, что столь дерзко и профессионально осуществленное покушение могло адресоваться погибшему водителю-охраннику — таких не убивают подобным образом. А за взрывом машины, очевидно, стояли профессионалы. Они же могли начать действовать, скорее всего, только если дело касалось больших денег.

Что касается этого мотива, он, как верхушка айсберга, был на виду: Климова — гендиректор крупнейшей автотранспортной фирмы с огромными оборотами. А по соседству с таким бизнесом всегда и «черный нал», и махинации, и бандиты. Поэтому Латышев требовал самым тщательным образом проверить имущественное положение погибшей, возможных наследников, претендентов на управление «Транскроссом», найти список акционеров и выполнить еще множество других действий.

Филе вдруг вспомнился фильм, который он смотрел в детстве с мамой, потащившей мальчика через весь город в кинотеатр ретроспективного показа.

«Он вышел сразу после войны, — говорила тогда мама, — мы ходили на него всем классом. Как прекрасно там играла Фаина Раневская! А Золушка… ты даже не представляешь, какая она милая…».

Маленькому Филе имя Фаина еще ни о чем, кроме школьной уборщицы, не напоминало, о «милых» девушках он по-малолетству не задумывался, но кино и правда оказалось интересным.

Сейчас же, слушая «важняка», перед Санькиным вдруг снова всплыл образ предприимчивой мачехи, строго-настрого наказывающей падчерице перед отъездом на бал: «…еще посадишь девять кустов роз. И чтоб к утру расцвели!»

«Когда я все это успею выполнить? — трепетал Филя. — Здесь же работы для целой группы! А этот сидит, важный как ГИП и только указания дает…

Но возражать Латышеву Санькин не решился и, дописав все указания, поплелся исполнять их по мере своих возможностей.

* * *

Алексей, отбросив газету, застонал и упал ничком на нары. Он лежал, не шевелясь, в каком-то оцепенении, а в голове, словно кадры изорванной хроники, крутились образы ушедших. И почему-то под аккомпанемент газетного штампа: «Потерпевшая скончалась, не приходя в сознание».

Первая встреча в «Транскроссе». Генеральный директор: «Знакомьтесь, это моя дочь. А это новый начальник твоей охраны… Общайтесь». Нина: «Ну, хорошо, давайте о своей охране. Только пообещайте, что когда-нибудь мне еще почитаете стихи».