Пламя изменений - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Олейников cтр.№ 16

– Глау поступил так, как считал должным, – заметил Кадеэрн. – Он предполагал, что план Талоса сработает.

– Но он не сработал! – Аодх вогнал меч в ножны. – Глупо полагаться на планы глупца. Талос жил и умер, как полагается смертному – бездарно и нелепо. А я потерял брата. Где он теперь, где его имя, где его дыхание? Оно вернулось в мир, не найти теперь Глау, не увидеть его глаза, не услышать его смех. Есть ли у тебя те, о ком ты будешь печалиться всегда, Кадеэрн?

– Мы живем вечность. Они есть у каждого.

– Довольно горькую вечность, друг мой, – Аодх улыбнулся – прозрачно, печально. – Но дни нашего позора миновали. Мы вернем себе этот мир.

– Если колдун ничего не заподозрит.

– О, разумеется, он нас подозревает! Иначе бы он не был тем, кем является. Из всех людей этот род самый мерзостный, даже люди Магуса не внушают мне такое отвращение, как темники. Когда Видящая войдет в Золотой зал и откроет Врата, все решится. В один миг, как это любят смертные. Кто-то из нас предаст другого первым. И это должны быть мы. Ты нашел то, что я просил?

Кадеэрн кивнул, доставая ларец светлого дерева.

– Было непросто отыскать это в архивах Магуса. Теперь мы можем слышать повелителей, заточенных в печатях.

– А они? – Аодх подался вперед, лицо его – прекрасное и бесстрастное – исказилось мукой нетерпения: – Они могут нас услышать?

– Да, Аодх. Я смог различить голос Повелительницы битв, заточенной в Синей печати. Она где-то во Внешних землях. Она в руках Видящей, и та очнулась от своего сна, но еще не пробудилась по-настоящему.

– Это лучшая новость с тех пор, как погиб Судья Талос, – сказал Аодх. – Что ж, мы будем ждать. Это мы умеем. Видящая сама придет на Авалон рано или поздно, и когда она появится, мы будем готовы.

– А первопламя? Колдун взял очень многое из дара Гвина ап Нудда, он силен.

Аодх выдвинул меч на ширину пальца, взглянул на туманное лезвие.

– Этот меч был создан, чтобы поражать фоморов. Тех, настоящих фоморов, сынов Балора Одноглазого. Неужели ты думаешь, что он не справится со смертным, обманом завладевшим их огнем?

– Значит, ждем.

– Ждем, друг мой, – Аодх принял ларец и положил его под левую ладонь. – Времени у нас предостаточно.

* * *

Ах, как струился шелк в Зале Совета Башни Дождя: как вода – синий, как пламя – красный, как лес шумящий – зеленый, как метель – белый. Разноцветен был сегодня Зал Совета, будто праздник был у главы Службы Вольных Ловцов, а не траур по погибшим.

Многие собрались сегодня здесь, заслуженные члены СВЛ – и Алиса Мак Фи, одна из Дев Авалона, и Степан Верлиока, по обыкновению привалившийся к стене и тихонько посапывающий в ожидании начала. Через его большое лицо, от левого глаза до уголка рта, протянулся свежий багровый шрам – Верлиока остановил в тоннелях Пыльных холмов атаку боевых големов Альберта Фреймуса и едва уцелел. Глава медико-биологического отдела СВЛ Самаэль Штольц вполголоса беседовал с Антонио Торресом, который морщился при каждом резком движении – давала знать рана, полученная при атаке на темника. Из его четверки, пытавшейся захватить колдуна, уцелел только он. Были здесь и приглашенные Старейшины всех Служб Магуса: Сновидцы во главе с коренастым, в голубых одеждах, загорелым дочерна мастером Сивирри, чья кучерявая голова сверкала ярче белоснежного шелка, глава Лоцманов Навсикайя, похожая в темно-синих одеяниях на ожившую волну, с лицом усталым и безучастным – она глубоко переживала ошибку, приведшую ее на сторону Судьи Талоса. На высокой подушке, скрестив ноги, восседал мастер Теодорус – предводитель Людей Короля в церемониальной фиолетовой мантии. В руке его была зажата небольшая книжечка, где он время от времени делал пометки. Поговаривали, что Теодорус готовит очередное издание своих знаменитых на весь Авалон записок, исправленное и изрядно дополненное с учетом всех недавних событий. Но будет ли кто-нибудь, кто сможет прочесть эти записи в будущем, – вот вопрос, который волновал всех собравшихся.

Был Эвклид Сатырос, не снимавший ныне доспехов, был и архивариус Мимир Младший – его усадили на террасе, чтобы не упирался макушкой в потолок. Нашлось место и фейри, бежавшим от гнева туата Луга, и дриадам, и цвергам, и народу моря, и темным альвам.

Всем им пришлось несладко, всем грозил карающий меч Аодха – за то, что были слишком любезны с людьми, за то, что помогали и поддерживали Магус, даже за то, что держали нейтралитет. Нерадостен был волшебный народ, ничего хорошего не сулило ему возвращение владык туата – слишком долго те пробыли в плену печатей Фейри, наедине со своей яростью, болью и гневом, слишком хорошо знали первые притчи о заточенных духах, которых по неведению освобождали смертные.

Не было Германики Бодден, правой руки Юки Мацуда, – говорят, она до сих пор не оправилась после бойни на озере Герледан и не выходила из своих покоев. Все время проводила с мальчишкой, которого вытащила из того адского пекла, в которое темники превратили Собор Магусов.

А иные говорили, что Германика Бодден вовсе не так слаба, как думают, и если и отсутствует, то по серьезной причине. Ходят слухи, что почтовые вороны видели, как поздним вечером она покидала покои госпожи Мацуда в боевом облачении, и, возможно, она выполняет некую личную миссию директора СВЛ – как выполняла их прежде.

Впрочем, языки на то и языки, чтобы болтать. Пусть мелют словесную муку и веют ее на радость всем ветрам Авалона.

Не было и Марко Франчелли, изгнанника и в прошлом главного баламута СВЛ, но о его судьбе опасались говорить и самые длинные языки. Далеко ушел старик Франчелли, не догнать его никаким слухам.

Не пришел и стажер Тадеуш Вуйцик – не по чину ему столь высокое собрание, да и сил у него еще маловато – при смерти доставили его на Авалон и дриады едва смогли уберечь искру его жизни.

И, разумеется, не было ни одного желтого одеяния Лекарей: здесь никто не хотел видеть предателей – тех, кто пытался убить Видящую.

У выхода на террасу, поближе к прохладному бризу, расположились члены Магуса Англии – Билл Морриган ворочался, пытаясь усесться в позу лотоса, потом плюнул и вытянул ноги, с наслаждением разминая колени. Эдвард шептался с Эвелиной и Дьюлой Вадашем, а ее хранитель Джей Клеменс безмолвной тенью сидел позади и нет-нет да притягивал любопытные взоры: большая редкость нынче хранитель, мало кто решается разделить жизнь с другим человеком.

Зеленый чай и сладости на крохотных подносах скрашивали томительное ожидание.

Юки Мацуда сидела в центре собрания, вела тихую беседу и кивком приветствовала опоздавших. Конечно же, взгляды то и дело падали на нее – на черные волосы, блестевшие, как смола на солнце, на фиалковые глаза – бездонные, на юное белоснежное лицо удивительной красоты, но главное – на девять белоснежных хвостов, веером рассыпавшихся по подушкам за спиной. Хвосты жили своей жизнью – изгибались, бились по татами в такт дробному жемчужному смеху хозяйки, нервно подергивались, если беседа была им не по нраву.