Супруга без изъяна, или Тайна красной ленты - читать онлайн книгу. Автор: Диана Чемберлен cтр.№ 61

– Эта докторша убила маму, – заявила Лэйси, заливая молоком рисовые хлопья.

Алек нахмурился.

– Нет, – осторожно возразил он, – доктор Саймон пыталась спасти твоей матери жизнь.

Дочь подняла на него глаза.

– У мамы на рубашке была всего лишь капелька крови. А когда эта врачиха занялась ею, мама истекла кровью. – У Лэйси дрожала нижняя губа, и Алек видел, что девочка с трудом сдерживается. Она смотрела в свою миску с хлопьями и водила в молоке ложкой. Ее волосы немного отросли, и у корней появилась рыжая полоска.

– Лэйси, посмотри на меня, – попросил Алек.

Она на мгновение подняла на него глаза и тут же отвернулась к окну.

– Девочка моя, – он коснулся ее запястья, – мы так с тобой ни разу и не поговорили о том, что произошло в тот вечер.

Лэйси вырвала руку.

– Мама умерла, остальное не имеет значения.

– А мне кажется, что имеет. У меня было много вопросов, и держу пари, ты тоже задавала их себе. Несколько недель назад я познакомился с доктором Саймон, наткнулся на нее в мастерской Тома. Она берет у него уроки, пытается делать витражи. Я расспросил ее о том, что случилось в ту ночь.

Лэйси посмотрела на него с осуждением.

– Так ты, типа, это… встречаешься с ней?

– Нет.

– Тогда почему ты был с ней вчера вечером?

– Мы с ней стали друзьями.

– Ты ее обнимал, – напомнила отцу Лэйси.

Алек не знал, что на это ответить. То, что произошло накануне, он не мог объяснить даже самому себе.

– Оливия замужем, Лэйси, – сказал он. – Они с мужем в настоящий момент не живут вместе, но, скорее всего, снова сойдутся. Ее муж написал статью о маме в «Морском пейзаже». Помнишь?

Лэйси сморщила нос.

– Этот тип перепутал мой возраст.

– В самом деле?

– А ты уже забыл? Он написал, что мне двенадцать. Ты представляешь, двенадцать! – Ее глаза расширились от возмущения. – Ведь мне было уже тринадцать с половиной.

Алека позабавило ее негодование.

– Думаю, такие ошибки случаются частенько.

Лэйси снова начала перемешивать хлопья в миске. Пока еще она не проглотила ни ложки.

– И о чем же вы с врачихой беседовали вчера вечером? – поинтересовалась она.

– О маяке. – Алек откинулся на спинку стула. – Оливия поможет нам, выступит по радио. У нее в этом большой опыт. Честно говоря, сегодня утром мы вместе едем в Норфолк.

Лэйси выразительно посмотрела на отца, встала и отнесла миску в мойку.

– А есть ты не будешь? – поинтересовался Алек.

– У меня пропал аппетит, – буркнула Лэйси.

– Кто такой Бобби?

– Друг. – Лэйси так и не повернулась к нему. Она составляла грязную посуду в посудомоечную машину.

– Почему бы тебе не пригласить его к нам? Я хотел бы с ним познакомиться.

Лэйси наконец обернулась и хмуро посмотрела на него:

– Очнись, папа.

Она вытерла руки бумажным полотенцем и вышла из кухни.

Алек улыбнулся, увидев Оливию на ступенях ее дома. Светлый костюм, который она надела для поездки в Норфолк, очень шел ей.

Он вышел из машины, открыл ей дверцу и обрадовался, увидев, что она улыбается ему, несмотря на неприятный разговор, состоявшийся накануне.

– Ты просто красавица, – заявил Алек, садясь за руль. – Утонченная и изящная.

– Ты тоже хорош, – в тон ему ответила Оливия. – Впервые вижу тебя в костюме и галстуке. Очень мило.

Алек принялся задавать ей вопросы о маяке, проверяя, насколько Оливия знает материал. Они даже не заметили, как проехали длинный мост, соединяющий Внешнюю косу с материком, и пересекли границу штата Виргиния. Только тогда Алек решился заговорить о том, что произошло накануне.

– Прости меня за то, как я повел себя, когда мы встретили Лэйси, – извинился Алек. – Ты все еще злишься на меня?

– Нет. Я понимаю, что ты почувствовал себя неловко.

– Я попытался дозвониться до тебя, но ты не снимала трубку. – Он безуспешно набирал ее номер снова и снова и сдался только в одиннадцать часов.

– Я отключила телефоны.

Алек нахмурился:

– Чтобы не говорить со мной?

– Нет, Алек. – Она поколебалась мгновение и решила, что упоминать об Анни не стоит. – Со мной пыталась связаться репортерша из «Береговой газеты», а я не в состоянии была разговаривать с ней.

– О чем она хотела с тобой поговорить?

Оливия лишь пожала плечами и посмотрела на пробегающие мимо ярко-зеленые поля.

– Понятия не имею, – соврала она.

Они приехали в Норфолк сразу после полудня, перекусили в ресторанчике рядом с радиостанцией, где Оливии предстояло давать интервью. Она съела не только свой сандвич с салатом из тунца, но и отломила кусочек от сандвича Алека.

Он не сумел сдержать улыбку.

– Ты из тех, на кого во время волнения нападает волчий аппетит?

– Я ем за двоих, ты не забыл? – парировала Оливия и тут же добавила, защищаясь: – И я совсем не нервничаю.

Алек проводил ее до дверей радиостанции, чувствуя себя виноватым за то, что ей придется сорок пять минут в одиночестве ждать интервью. Но его самого ждали в городской библиотеке, где собрались члены общества «Друзья маяков Атлантики».

К концу выступления Алек подумал о том, что выбрал более легкую аудиторию. Пришедшие на заседание люди оказались отзывчивыми, и к тому моменту, когда Алек закончил свое выступление, несколько человек подписали чеки на внушительные суммы в фонд спасения Киссриверского маяка. Алек ответил на вопросы и сразу же уехал. Оказавшись в машине, он первым делом включил приемник, чтобы захватить последние десять минут интервью Оливии. И она, и ведущий Роб Маккейн чему-то смеялись, и Алек понял, что все идет хорошо.

– Судя по всему, – снова заговорила Оливия, – капризы погоды – это лишь малая часть проблемы. Все решения по поводу судьбы маяка имеют политические, технологические и экономические последствия.

Алек убедился, что был прав, предложив Оливии выступить в ток-шоу. Она сумела произвести должное впечатление.

– Hо, мне кажется, вариант, предусматривавший возведение защитной стены, получил существенную поддержку, – продолжал Роб Маккейн.

– Многие заинтересованы в том, чтобы спасти Киссриверский маяк, – ответила Оливия. – Эта проблема выходит за узкие местные рамки, так что необходимость в сборе средств для сохранения маяка оправдана. Нам присылают деньги дети и старики, чиновники и политики, все, кто заинтересован в спасении частички нашей истории.