Практическая мудрость - читать онлайн книгу. Автор: Барри Шварц, Кеннет Шарп cтр.№ 20

История Кови показывает: то же самое можно сказать и о нашем понимании других людей. Реакция Люка на требование расстроенного отца пациента зависела от истории, которую Люк создал для себя (о том, как отец попал в клинику и что он здесь делает). И решение Луизы Форер – какое наказание определить Майклу – определялось тем, какую историю она создала об этом парне. Даже решение о том, является ли этот раздавленный, дурно пахнущий красный предмет лимоном, зависит от истории, которую мы себе рассказываем. Истории о том, что с ним случилось и почему он выглядит именно так.

Естественные категории, фреймы, истории – это инструменты, которые мы используем, чтобы организовать и интерпретировать мир. Мы делаем это естественным образом. Мы делаем это без особых усилий. И данные инструменты невероятно полезны. Они предоставляют нам возможность воспринимать особенности контекста, которые необходимы для разумного суждения – иными словами, для практической мудрости. Мир многообразен и красочен. Естественные категории помогают нам увидеть его оттенки. Суждения почти всегда относительны. Фреймы помогают нам осознать эту относительность. Отдельные события или эпизоды существуют в контексте проживаемой нами жизни. Создание историй дает нам возможность оценить прожитое и понять смысл предстоящего.

Мы учимся классифицировать и создавать фреймы у наших наставников, которые демонстрируют образцы и исправляют наши ошибки. Молодой учитель, например, может начать с весьма принципиальной, но лишенной гибкости идеи о том, что справедливость требует обращаться со всеми учениками одинаково. Молодой врач может начать с весьма принципиальной, но лишенной гибкости идеи о том, что честность требует рассказывать пациентам без прикрас всю правду об их заболеваниях, ничего не утаивая. А потом жизнь наносит учителю и врачу удары. С учетом контекста и целей деятельности – будь то образование учащихся или здоровье пациентов, – одни обнаруживают, что просто не имеет смысла обращаться со всеми учениками одинаково, а другие – что голая правда способна нанести серьезный вред. Они начинают вырабатывать более тонкие понятия, и опыт дает им все более широкий диапазон возможностей действовать справедливо и честно. В свою очередь, эти действия дифференцируют и обогащают их представления. Мудрость не передается автоматически. Ее надо вырабатывать на опыте. Опыт – вот тот сырой материал, с которым надо работать.

«…несмотря на все свои моральные принципы, люди навсегда остались бы не чем иным, как чудовищами, если бы природа не дала им сострадание в помощь разуму. …Именно сострадание заставляет нас, не рассуждая, спешить на помощь всем, кто страдает у нас на глазах; оно-то и занимает в естественном состоянии место законов, нравственности и добродетели, обладая тем преимуществом, что никто и не пытается ослушаться его кроткого голоса; …хотя Сократу и умам его закала, возможно, и удавалось силою своего разума приобщиться к добродетели, но человеческий род давно бы уже не существовал, если бы его сохранение зависело только от рассуждений тех, которые его составляют» [43] .

Жан-Жак Руссо

В истории Стивена Кови есть и еще один важный урок. То, что рассказал отец детей, заставило Кови не только думать по-другому, но и чувствовать иначе. И, возможно, чувства его стали другими потому, что изменились мысли.

Цель продуманных и справедливых правил состоит в том, чтобы поощрять в людях нейтральный подход к ситуациям: обращайтесь со всеми одинаково или так, как принято. А значит, правила побуждают нас не доверять эмоциям. Эмоции всегда настолько конкретны и неповторимы, настолько привязаны к моменту, что ставят под угрозу нашу способность судить и решать беспристрастно. В частности, поэтому медицинская подготовка врачей ориентирована на то, чтобы они подходили к проблемам своих пациентов объективно, с холодным разумом, не обращая внимания на страх и боль. По той же причине юристов учат помогать клиентам справляться с чувствами и видеть то, что на самом деле будет служить их интересам.

Конечно, эмоции стоят того, чтобы относиться к ним осторожно, но мудрый человек всегда принимает их в расчет. История, которую услышал Стивен Кови, вызвала в нем не только иные чувства, но и другие мысли. Она не подменила разум эмоциями. Она заменила одну эмоцию другой. Исследования последних десятилетий в области психологии продемонстрировали весьма интересные результаты того, как разум и эмоции могут дополнять друг друга. Эти исследования вернули бытовую интуицию в область научного применения. Мы узнали о том, каким образом эмоции позволяют нам испытывать эмпатию, какой вклад они вносят в наши моральные и нравственные оценки и как побуждают нас действовать. Без осмысленных эмоций не будет мудрых решений и мудрых действий.

Эмпатия: как сделать разум и эмоции союзниками

Люди, с которыми мы встретились в этой книге, продемонстрировали: если мы хотим поступать мудро по отношению к другим, нам не обойтись без эмпатии. Именно эмпатия позволила судье Форер прочувствовать то состояние, которое заставило Майкла, размахивая игрушечным пистолетом, напасть на водителя такси. Именно эмпатия помогла ей понять, какое влияние окажет на него тюрьма, и заменить лишение свободы условным сроком. Конечно, Форер могла и ошибиться: из того, что суждения сформированы под влиянием эмпатии, еще не следует, что они верны. Но без эмпатии вердикта в том виде, в котором его вынесла Форер, не было бы вообще. Принимая решение по поводу друга, клиента, истца, ответчика, пациента или студента, необходимо понимать, чтó человек думает и чувствует, чтó побуждает его рассуждать или реагировать тем или иным образом. А для этого нужно поставить себя на место этого человека.

Большинство из нас считают эмпатию «чувством» или «эмоцией». Так оно и есть. Эмпатия – это способность почувствовать то, что чувствует другой человек. Но эмпатия – больше, чем просто чувство: чтобы испытать ее, нужно суметь увидеть мир глазами другого человека, встать на его точку зрения. А это, в свою очередь, требует чуткости и воображения. То есть эмпатия объединяет мысли и чувства. Именно новый фрейм, новое понимание, которое история, поведанная отцом детей, создала для Кови, позволила ему испытать чувства, отличные от первоначальных. Он почувствовал по-другому, потому что подумал иначе. И он подумал иначе, потому что почувствовал по-другому. Формирование связи между разумом и эмоциями – связи, которая рождает эмпатию, – процесс длительный и никогда не завершающийся, но результат стоит того, чтобы к нему стремиться.

Психологи Мартин Хоффман и Нэнси Айзенберг много писали о развитии эмпатии у детей [44] . Изучение ее проявлений в раннем детском возрасте дает представление о том, как происходит ее формирование. Например, двухлетняя Джуди испытывает отрицательные эмоции, когда плачет ее ровесница Бекки. Джуди пытается помочь и утешить подружку. Что она делает? Берет малышку за руку и отводит к своей матери. Вы смотрите на них и практически видите, что происходит в голове Джуди и как она размышляет: «Бекки грустно. Когда мне грустно, моя мама обнимает меня, и мне становится лучше. Может быть, и Бекки нужно то же самое? Чтобы ее обняла моя мама?». А психолог Элисон Гопник пишет о том, как она однажды разрыдалась, придя домой с работы (жизнь тогда еще нештатного профессора колледжа может быть довольно напряженной), и ее двухлетний сын бросился к ней на помощь с коробкой лейкопластырей.