Продать и предать. Новейшая история российской армии - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Воронов cтр.№ 16

Все эти учения с помпой именовали оперативно-стратегическими, а то и вовсе стратегическими. Но, скажем, в учениях «Запад-2009» на территории Белоруссии участвовало чуть больше 200 танков, 470 бронемашин, 230 орудий и минометов, 60 самолетов и 40 вертолетов, примерно 7 тысяч белорусских солдат и 6 тысяч российских. На оперативно-стратегический масштаб это учение, ну, никак не тянет, от силы — банальное дивизионное. В советское время таких учений проводили по 150–200 «штук» в год!

Сами военные считают «Запад-2009» откровенной показухой: войска действовали не по обстановке, а по строго расписанным ролям, как в актеры в театре. Мобильность же новых бригад оказалась вне всякой критики. Как написал в своей статье генерал Рукшин, «перегруппировка одной бригады… на расстояние до 1000 км заняла пять суток. И это без воздействия противника». На территории, замечу, с превосходными коммуникациями. Переброска же одной бригады на Дальний Восток, грустно калькулирует генерал Рукшин, и вовсе «может занять до 2,5 месяцев». Да и то, если противник по-джентльменски не будет совершать диверсий и воздержится от воздушных налетов и ракетных ударов…

Учения «Кавказ-2009» реально можно записать лишь в разряд тактических: при заявленной численности войск в 8,5 тысяч человек, одновременно маневрировало не более двух тысяч и до 80 танков. И, главное, так и не сумели задействовать новейшую автоматизированную систему управления войсками, ради обкатки которой все и затеяли. Столь же несерьезно в глазах профессионалов выглядели «Ладога-2009», где три бригады — 13 тысяч человек при поддержке 220 единиц техники и сотни летательных аппаратов — изображали противодействие… полумиллионной группировке НАТО.

«Стратегические» учения «Центр-2011» (12 тысяч военнослужащих) примечательны тем, что войска отправили туда аж за 1,5 месяца до начала. «Кавказ-2012» нередко называют показушным спектаклем, устроенным ради одного-единственного зрителя — Владимира Путина. Генерал-майор Сергей Канчуков, бывший начальник разведки Сибирского военного округа, написал про «Кавказ-2012» в своем блоге: «Каждый руководитель, от простого колхоза до командира дивизии… знает, что 2 тыс. солдат, две сотни единиц техники и сотня стволов артиллерии — это обыкновенный немного усиленный… ПОЛК старой еще советской организации… Где же здесь новый облик?…Учения объявлены как командно-штабные с использованием АСУВ, но ни в одном комментарии, ни в работе Верховного Главнокомандующего, нам это не показали, за исключением бинокля и пары телевизоров». Еще более резко профессионал прошелся по замыслу учений: «Противник у нас такой хилый, что, развязав войну с ядерной державой, через пару километров уже выдыхается в наступлении и просит перемирия, или убегает так, что даже пятки не успеваем лицезреть». Особо ехидно военный разведчик прошелся по частностям: «Особенно красиво разворачиваются на видео установки «Мета», скученные специально, чтобы одной К[рылатой] Р[акетой] уничтожить все стадо».

Собственно, по чисто военной части добавить уже и нечего. Разве лишь вспомнить еще ликвидацию нескольких бригад спецназа. Да еще «оптимизацию» системы подготовки военных кадров, итогом которой стала гибель целого ряда уникальных академических военно-научных школ мирового уровня.

О жилищной проблеме совсем кратко. Когда министром стал Сердюков, в жилье нуждалось порядка 170 тысяч военнослужащих. В прошлом году торжественно отрапортовали: очередь снижена почти до 60 тысяч. Только вот ныне без жилья снова около 170 тысяч офицеров…

Вот и все, что можно сказать о «реформе», итогом которой фактически стала полная дискредитация офицерской службы. И любой юноша, желающий надеть офицерские погоны, знает: жилья для основной массы кадровых военных как нет, так и не будет, хорошего образования — нет, перспектив по службе — тоже нет. Да и вообще уже впору говорить про развал всей существовавшей системы обороноспособности, при отсутствии замены чем-либо адекватным. Потому что набивание карманов превратилось в самую главную и, похоже, уже единственную цель «реформаторов». В том числе самого заслуженного из них, Сердюкова. Но какой с него спрос, ведь он всего лишь «стойкий верный солдат Путина»…

Как известно, с высоких стен Кремля регулярно — раз в год, в канун 9 мая — раздаются дежурные посулы обеспечить ветеранов Великой Отечественной войны квартирами: к 60-летию Победы, к 65-летию… Быть может, кто-то и дождался. Еще с тех же стен почти с той же регулярностью обещают закрыть вопрос о жилье для офицеров и прапорщиков — то к 2005 году, то к 2010-му… Как некогда это обещали и тем кадровым военным, кого увольняли еще в конце XX века.

Сколько их, вышедших в запас и отставку после 1991-го, ведают лишь те, кто делиться с нами этими «секретными» сведениями не спешат. Хотя какой уж там секрет, если за борт чохом порой выставляли сотни тысяч офицеров, прапорщиков и мичманов. В декабре 2005 года казенная «Российская газета» проболталась, что в квартирной очереди маются 570 тысяч военнослужащих и отставников. Несколько ранее, в феврале 2003 года, вдруг сделала открытие и Счетная палата: «Из имеющегося в Вооруженных Силах ведомственного жилого фонда в объеме 769 тыс. квартир только 242,7 тыс. квартир (31,6 процента) заселены семьями военнослужащих». А остальные 68,4 % — 526,3 тыс. Квартир — оказывается, используются «лицами, утратившими связь с Вооруженными Силами»: бывшими военнослужащими, отставниками, которым идти просто некуда — положенного жилья им так и не дали. Но этим ветеранам, можно сказать, еще «повезло», в отличие от тех, кому после увольнения пришлось оказаться на улице — буквально.

Теоретически офицерское (и прапорщицкое) бесквартирье власть тревожило как бы всегда, но как-то слегка. 22 февраля 2000 года на совещании по вопросам социального обеспечения военнослужащих в Волгограде и. о. президента Владимир Путин с тревогой отметил: «Сегодня каждая пятая офицерская семья — бесквартирная». Но «особо остро стоит вопрос решения жилищной проблемы для уволенных в запас». После чего следовал вроде бы здравый вывод: «В армии понимают, что не может быть никакого реформирования Вооруженных сил, если мы не решим эту проблему». И стали решать: уже в конце 2000 года появилась утечка информации, что вскоре уволят 600 тысяч офицеров, из которых 80 % (т. е., 480 тысяч!) жилья не имеют. Это — не считая тех 46 % ветеранов ВС, которые к тому времени тоже были без квартир.

Дальше на высоком официальном уровне пошла такая цифровая эквилибристика, любой цирк отдыхает. В феврале 2001 года за подписью Сергея Иванова, тогда еще секретаря Совета безопасности, появился проект решения Совбеза «О состоянии и перспективах решения социальных проблем военнослужащих». Из него следовало: на 1 ноября 2000 года в российской армии было 94,5 тысячи бесквартирных военнослужащих, а «количество граждан, уволенных с военной службы и нуждающихся в получении жилья, увеличилось со 112 тыс. до 164 тыс. человек». И далее констатация жуткого факта: «Общее количество военнослужащих, нуждающихся в получении жилья… сохранится на уровне 460 тыс. человек». Выводы, как водится, грозные: «принять к сведению», «ускорить доработку», «проработать вопрос», «изучить вопрос», «разработать и принять постановление», «продолжить работу по поэтапному переходу», «подготовить проект», «разработать проект»…