Петр Великий. Прощание с Московией - читать онлайн книгу. Автор: Роберт К. Масси cтр.№ 71

Петр нередко обедал со Скеем и старался переманить адмирала в Россию, чтобы тот руководил строительством русского флота и взял на себя командование, когда его спустят на воду. Он предлагал Скею любые титулы, какие он только пожелает, денежное содержание в 24 000 флоринов, содержание его жене и детям, если те предпочтут остаться в Голландии, и обещал лично все уладить с Вильгельмом. Скей отказался, отчего Петр не стал уважать его меньше, и предложил вместо себя другого адмирала, способного и возглавить строительство, и командовать флотом. Это был Корнелис (Корнелий) Крюйс, родившийся в Норвегии в голландской семье. Он имел чин контр-адмирала, занимал пост Главного инспектора военно-морских складов и оборудования голландского адмиралтейства в Амстердаме и в этом качестве уже помогал русским советами при закупке всевозможных корабельных приборов и оснащения. Петр искал именно такого человека, но, как и Скей, Крюйс без особого восторга встретил предложение Петра. Лишь объединенными усилиями Скей, Витсен и другие именитые граждане, понимавшие, что Крюйс сможет оказывать большое влияние на торговую политику России, уговорили упрямого адмирала согласиться.

За исключением времени, потраченного на посещение Гааги и на поездки в другие части Голландии ради знакомства с интересными местами и людьми, Петр все четыре месяца усердно проработал на верфи. 16 ноября, через девять недель после закладки фрегата, настало время спускать его на воду, и на церемонии спуска Вятсен, от имени города Амстердама, подарил судно Петру. Расчувствовавшись, царь обнял бургомистра и здесь же дал фрегату имя «Амстердам». Позже это судно с грузом многочисленных устройств и механизмов, закупленных Петром, было отправлено в Архангельск. Но как ни радовал Петра его фрегат, все же еще больше гордился царь скромной бумагой, полученной от Геррита Пооля, главы плотницкой артели, и удостоверявшей, что Петр Михайлов четыре месяца проработал на его верфи и показал себя способным и опытным плотником и в совершенстве овладел наукой строительства кораблей.

И тем не менее Петра смущало качество его голландского образования. В сущности, он узнал лишь то, что «подобало доброму плотнику знать», – правда, на более высоком уровне, чем прежде в России, но не к этому он стремился. Петр хотел постичь основы основ кораблестроения, то есть действительно научиться проектировать и строить корабли. Ему хотелось по всем правилам делать точные, математически выверенные чертежи, а не просто наловчиться работать топором и молотком. Но голландцы в кораблестроении, как и во всем остальном, опирались только на собственный опыт. Каждая верфь придерживалась лишь ей присущей, выработанной на практике конструкции судов, каждый корабельный мастер строил то, что у него хорошо получалось раньше, и не существовало единых основополагающих принципов, которые Петр мог бы перенести в Россию. Ему предстояло построить флот за тысячу миль от Голландии, на Дону, руками совершенно не обученных рабочих. Для этого требовались такие методы и приемы, которые люди, никогда прежде не видавшие кораблей, могли бы легко перенять и повторить.

Возраставшее разочарование Петра в голландском кораблестроении проявлялось по-разному. Во-первых, он послал в Воронеж распоряжение, чтобы работавшим там голландским корабельщикам не разрешали строить как в голову придет, а учредить над ними надзирателей-англичан, венецианцев или датчан. Во-вторых, теперь, когда готов был его фрегат, он постановил отправиться в Англию изучать английские приемы кораблестроения. В ноябре, во время одной из бесед с Вильгельмом, Петр упомянул о своем желании посетить Англию. Когда король вернулся в Лондон, Петр послал следом майора Адама Вейде с официальным запросом о разрешении побывать в Англии под чужим именем. Ответ Вильгельма окрылил Петра. В нем говорилось, что король преподносит царю великолепную новую королевскую яхту, пока еще недостроенную, которая по завершении обещает стать самой изящной и быстроходной яхтой в Англии. Кроме того, Вильгельм сообщал, что для препровождения царя к берегам Англии высылает два военных корабля, «Йорк» и «Ромни», и с ними три судна поменьше, под началом вице-адмирала сэра Дэвида Митчелла. Петр решил взять с собой только Меншикова и нескольких волонтеров, а Лефорта и большую часть посольства оставить в Голландии продолжать переговоры.

7 января 1698 года, проведя в Голландии без малого пять месяцев, Петр и его спутники поднялись на борт «Йорка», флагмана адмирала Митчелла, а ранним утром следующего дня уже плыли через узкую серую полосу морской воды, отделяющую континент от Англии.

В те времена, когда Петр путешествовал по Европе, самыми многолюдными ее городами были Лондон и Париж. В коммерческом отношении Лондон уступал только Амстердаму, а вскоре обогнал и его. Однако подлинная уникальность Лондона состояла в той главенствующей роли, которую он играл в жизни страны. Подобно Парижу, Лондон был столицей государства и резиденцией правительства; подобно Амстердаму, он представлял собой крупнейший порт страны, центр торговли, искусства и культуры. Но в Англии, по сравнению с огромной столицей, все остальное казалось ничтожным. Лондон с ближайшими пригородами насчитывал 750 000 жителей, а в Бристоле, следующем по величине английском городе, их было всего 30 000. Иначе говоря, каждый десятый англичанин был жителем Лондона, тогда как лишь один француз из сорока жил в Париже.

В 1698 году большая часть Лондона располагалась на северном берегу Темзы, между Тауэром и Парламентом. Главной магистралью города была Темза, с единственным переброшенным через нее Лондонским мостом. Река шириной в 750 футов протекала между болотистых берегов, густо поросших камышами. Кое-где попадались аккуратные садики и зеленые лужайки – каменные набережные появились позднее. Река играла в жизни города ключевую роль. На ней всегда теснились суда, ею охотно пользовались, чтобы попасть из одной части Лондона в другую. Благодаря услугам сотен перевозчиков-лодочников это был гораздо более быстрый, чистый и безопасный способ добраться до нужного места, чем пускаться в путь по запруженным улицам. Осенью и зимой от Темзы поднимался клубами страшный туман, который расползался по улицам, и все тонуло в густых, коричневых, ядовитых испарениях от смешения тумана с дымом, валившим из тысяч печных труб.

Во времена путешествия Петра Лондон был городом богатым, оживленным, грязным и опасным. Узкие переулки загромождали кучи мусора и помоев, которые можно было запросто вываливать из любого окна. Но и на главных улицах царила темнота и духота, потому что из-за жадности застройщиков, стремившихся как можно выгоднее использовать городские участки, верхние этажи домов выступали над нижними и нависали над улицей. По этим стигийским болотам пробирались, распихивая друг друга, лондонцы. Здесь случались гигантские уличные заторы. Непрерывные потоки карет и наемных экипажей избороздили проезжую часть улиц глубокими колеями, так что из пассажиров просто душу вытряхивало, и нередко поездка заканчивалась тошнотой, синяками и ссадинами. Если в проулке встречались две кареты, начиналась яростная перебранка, причем оба кучера «награждали друг друга таким злобными прозвищами и свирепыми проклятиями, будто каждый задался целью первым попасть в ад». Для путешествий на короткие расстояния в моде были кресла-носилки, которые несли два дюжих молодца – это позволяло пассажиру избежать и грязи, и давки. Самыми внушительными из экипажей были почтовые кареты, съезжавшиеся в Лондон по большим дорогам, они доставляли провинциалов, жаждавших заняться торговыми делами или посмотреть столицу. Эти кареты останавливались у постоялых дворов, где усталые путешественники могли получить на обед капусту и пудинг, вестфальскую ветчину, курицу, говядину, вино, бараньи отбивные, голубей, а поутру позавтракать поджаренным хлебом с пивом.