Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы - читать онлайн книгу. Автор: Алан Гринспен cтр.№ 34

У меня оказалось достаточно времени для того, чтобы пойти на попятную. В последующие два месяца Джим Бейкер периодически звонил мне и говорил что-то вроде «Вопрос находится в стадии обсуждения» или «Волкер раздумывает, не остаться ли ему на новый срок». Я то радовался открывающимся перспективам* то чувствовал тревогу. Лишь накануне Дня поминовения Бейкер сказал: «Пол решил уйти». Он спросил меня, по-прежнему ли я согласен занять эту должность. Я ответил утвердительно. «Хорошо, ~ сказал Бейкер. — В ближайшее время жди звонка от президента».

Через два дня, когда я находился в ортопедическом кабинете, вошла медсестра и сказала, что на проводе Белый дом. Как выяснилось позже, соединили не сразу, потому что поначалу секретарь в приемной приняла этот звонок за шутку. Меня проводили в личный кабинет врача. Взяв трубку, я услышал знакомый приветливый голос. «Алан, я предлагаю вам стать председателем Федеральной резервной системы», — сказал Рональд Рейган,

Я ответил, что сочту за честь принять это предложение. Затем мы немного поболтали ни о чем, я поблагодарил президента и повесил трубку.

Когда я вышел в холл, медсестра, взглянув на меня, встревожилась, «С вами все в порядке? — спросила она. — У вас такой вид, словно вы услышали что-то ужасное».

Я не один десяток лет занимался вопросами экономики и не раз бывал в здании ФРС. Тем не менее у меня не было сомнений в том. что в должности председателя мне придется еще многому научиться. В этом я убедился, как только вошел в дверь. Первым меня встретил сотрудник службы безопасности Деннис Бакли, бывший моей тенью на протяжении всего срока моей работы в ФРС. Обращаясь ко мне, он назвал меня «господин председа-тел ь».

Я ответил, практически не задумываясь: «Да будет вам! Все зовут меня просто Ала ни.

Деннис вежливо объяснил, что в ФРС не принято обращаться к председателю по имени.

Так Алан превратился в господина председателя*

Следующим открытием было то, что для меня разработали программу интенсивного обучения, которая дипломатично называлась индивидуальными семинарами. На практике это выглядело так: в течение десяти дней руководители высшего звена собирались в конференц-зале на четвертом этаже и вводили меня в курс новой работы. Я узнал содержание тех разделов Закона о Федеральной резервной системе, о существовании которых даже не подозревал и за соблюдение которых я нес теперь ответственность. Передо мной открылись тонкости банковского регулирования, с которыми, как ни странно, я до того не сталкивался, хотя и работал в совете директоров JPMorgan и Bowery Savings. Разумеется, в ФРС трудились специалисты высочайшего уровня, разбиравшиеся во всех вопросах внутренней и международной экономики. Кроме того, в это ведомство стекались сведения из самых различных источников, и я был очень рад возможности использовать столь богатый потенциал.

Хотя у меня был опыт работы в качестве корпоративного директора, Совет управляющих ФРС (как он официально называется) на порядок превосходил все, чем мне когда-либо доводилось руководить. На сегодняшний день аппарат Совета насчитывает около двух тысяч сотрудников, а годовой бюджет этого органа составляет почти $300 млн. К счастью, в мои обязанности не входило непосредственное руководство этой структурой. По устоявшейся практике один из членов Совета назначается административным управляющим и осуществляет текущее руководство. Также существует руководитель аппарата Совета, отвечающий за общую организацию деятельности. При таком положении дел к председателю попадают только те вопросы. которые имеют исключительную значимость либо могут вызвать интерес со стороны общественности или конгресса — так произошло, например, с проблемой масштабной модернизации системы международных платежей на пороге нового тысячелетия. В целом же председатель может спокойно сосредоточиться на вопросах экономики, что меня более чем устраивало,

В действительности персональные полномочия председателя ФРС намного уже, чем можно предположить по названию должности. Согласно закону, моя единственная прерогатива заключалась в подготовке повестки дня для заседаний Совета управляющих. Все прочие вопросы решались Советом путем голосования, и голос председателя был всего лишь одним из семи голосов. Кроме того, я не становился автоматически председателем Федерального комитета по операциям на открытом рынке. Эта влиятельная структура устанавливает ставку по федеральным фондам “ основной инструмент денежно-кредитной политики США1. В состав Комитета входят семь членов Совета управляющих ФРС и президенты двенадцати федеральных резервных банков (одновременно голосовать могут только пять президентов). Решения Комитета также принимаются голосованием. Традиционно руководитель ФРС председательствует в Федеральном комитете по операциям на открытом рынке, однако председатель ежегодно переизбирается, и члены Комитета вполне могут предложить на эту должность другого человека. Я надеялся на сохранение традиционной практики, но никогда не забывал о там, что шесть других управляющих ФРС могут лишить меня всех полномочий, кроме составления повестки дня заседаний Совета.

В первую очередь я связался с секретарем Комитета Дональдом Коном и попросил познакомить меня с протокольной частью заседаний. Забегая вперед, отмечу, что на протяжении 18 лет моего пребывания в должности рекомендации Дона по политике всегда были самыми эффективными; в настоящее время он вице-председатель Совета управляющих ФРС.

' При изменении ставки Комитет направляет в Отдел по операциям на открытом рынке ФРС в Нью-Йорке указание а покупке или придаже казначейски?! ценным бумаг (зачастую на сумму несколько миллиардов долларов в день). Продажа зтих бумаг оказывает сдерживающее иозде иста и е на э ко но ми ну—изъятие денег из оборота способствует росту краткосрочных процентных ставок. При покупке происходит обратный процесс. Сегодня сведения о ставке по федеральным фондам публикуются в открытых источниках, но в те годы этого не делалось. Поэтому игроки на Уолл-стрит пользовались услугами «наблюдателей за ФРС», которые прогнозировали изменения в денежно кредитной политике на основе действий наших трейдеров и динамики нашего еженедельно публиковавшегося баланса.

Заседания Комитета проходили за закрытыми дверями, поэтому я понятия не имел о том, как выглядит стандартная повестка дня, какова процедура, кто выступает первым, кто идет за ним. как проводится голосование и т.д. Кроме того, в Комитете говорили на своем жаргоне, к которому тоже нужно было привыкнуть. Например, если члены Комитета хотели разрешить председателю при необходимости поднять ставку по федеральным фондам, не дожидаясь очередного заседания, они не говорили: «Вы можете повысить процентные ставки, если сочтете это нужным». Вместо этого на голосование ставился вопрос об «асимметричной директиве по ужесточению денежно-кредитной политики» [10] . Ближайшее заседание должно было состояться на следующей неделе, 1 8 августа, и председательствовать на нем должен был именно я. Так что учиться мне пришлось очень быстро. Андреа шутит, что в те выходные я приехал к ней в гости лишь за тем, чтобы устроиться на диване с «Регламентом Роберта» [11] .