– Неуместно?
– Именно.
– Вам неловко.
– Да.
Он снял перчатки.
– Не понимаю почему. Может, тогда сделаете нам чаю?
– Я не хочу чаю.
– Бокал вина? За рулем у нас Тесса. Я отсюда вижу целых четыре открытых бутылки.
– Хорошо. Я сделаю вам чай, а вы пока садитесь за стол.
Она убрала со стола пепельницу, бокалы, чашки и несколько ужасно грязных тарелок, потом собрала газеты и журналы и сложила их стопкой. Она обнаружила несколько нераспечатанных писем – судя по всему, счетов, – и отложила их в сторону, чтобы Оливия позже просмотрела.
– Садитесь.
– А вы упрямая.
– Да. Я только вытру стол.
– Может, я поставлю чайник?
– Вы везде чувствуете себя как дома?
– Я? – Он, похоже, удивился. – Не знаю.
Фрида заварила чай, а Гарри Уэллс открыл свой портфель, достал оттуда какие-то бумаги и разложил их на столе, но у Фриды возникло впечатление, что работать ему совсем не хочется. Она чувствовала, что он наблюдает за ней, пока она складывала тарелки в посудомоечную машину.
– Кем вы работаете? – спросила она наконец.
– Я финансовый советник. Вот, после этого все обычно замолкают.
– И кому вы даете советы?
– Кому угодно. Тем, кто богат и хочет знать, на каком офшорном счете лучше всего спрятать свои деньги; и тем, кто отчаянно пытается, но никак не может свести концы с концами. Еще я присматриваю за парой благотворительных учреждений. Вы не поверите, во что люди умудряются вляпаться, да еще и деньги туда вложить.
– Ну почему же, поверю.
– А вот вы – нет. То есть вы свои деньги куда попало не понесете.
– Нет.
– Конечно, нет. Я слышал, вы психотерапевт.
– Да.
Люди часто реагировали на ее профессию шутливым и одновременно нервным вопросом – например, что она может увидеть в их поведении, словно у нее не нормальное зрение, а рентген. Но Гарри Уэллс, положив подбородок на скрещенные ладони и глядя прямо на нее, заявил:
– Да. Я понимаю, почему люди вам доверяют. – Потом добавил легко и непринужденно: – Может, пообедаете со мной в пятницу?
Фрида поставила перед ним чашку.
– Ладно.
– Хорошо. Место встречи обсудим позже. Какой у вас адрес электронной почты?
Она назвала ему адрес, и он записал его. Потом открыл папку, взял карандаш и приступил к работе. Фрида улыбнулась про себя и взялась за особенно грязную кастрюлю.
Глава 31
Фрида заварила себе нормальный чай – сладкий и крепкий, красно-коричневого цвета, а для Айлинг Уайетт – зеленый. Она протянула Айлинг чашку, и та обхватила ее ладонями.
– Чувствую, мне надо согреться, – сказала она. – Мне так холодно! Мне всю зиму согреться хочется, она в этом году удивительно морозная. Бывали дни, когда я ходила вдоль реки и ждала, что она вот-вот покроется льдом. Ее ведь когда-то уже сковывал лед, сотни лет назад, правда? Когда-то по Темзе катались на коньках.
– И устраивали на ней ярмарки, – поддержала ее Фрида. – Народные гуляния.
– Этой зимой был такой мороз, – продолжала Айлинг, – что странно, как это река не замерзла.
Она производила впечатление человека, который мерзнет постоянно: такая худая, нервная.
– Это из-за старого Лондонского моста, – пояснила Фрида.
– Старого Лондонского моста? А он тут при чем?
– Он замедлял течение реки, – ответила Фрида.
Айлинг покрутила головой, разглядывая гостиную, словно наконец-то начала оттаивать и понимать, куда попала.
– Уютное место.
– Спасибо.
– У вас есть просто очаровательные вещички. Как эта, например. – Она подняла салатницу из зеленого фарфора. – Как она к вам попала?
– Мне ее подарили.
– Вы сюда приглашаете пациентов?
– Нет, – покачала головой Фрида. – Чаще всего я приглашаю их в офис за углом.
– А меня пригласите? – неожиданно спросила Айлинг.
– Это было бы неправильно из-за того, как мы познакомились. Но почему вы хотели бы прийти ко мне на сеанс?
– По целому ряду причин, – вздохнула Айлинг. – Потому что все так перепуталось, потому что я живу не той жизнью, какой собиралась, потому что я себя ненавижу. Этого достаточно, чтобы ходить к психотерапевту?
Говоря это, Айлинг не смотрела на Фриду. Она крутила в руках чашку, разглядывала комнату, направляла взгляд куда угодно, лишь бы избежать контакта глазами.
– У меня создается впечатление, что сначала вам нужно переговорить со своим врачом, – заметила Фрида. – Но, конечно, я могу порекомендовать вам психотерапевта.
Наконец Айлинг посмотрела на Фриду.
– Думаю, вы просто не хотите со мной возиться, – сказала она. – Я понимаю. Вы работаете с полицией. Вы четко расставили приоритеты.
– Я действительно работаю с полицией.
Айлинг горько улыбнулась.
– И я читала о вас в газете, – добавила она. – Похоже, у вас и своих проблем хватает.
– Если у меня хватает своих проблем, почему вы захотели поговорить со мной?
– Когда вы спросили меня о Берти, я подумала, что вы мне сочувствуете.
– А что вы думаете теперь?
– Та девушка в газете уверяла, что вы ее использовали. Это правда?
– Я приложила руку к ее спасению. Но спасение может причинять боль.
– Возможно, она хотела сказать, – задумчиво произнесла Айлинг, – что вы входите в жизнь людей и все там перетряхиваете, а потом уходите и не берете на себя никакой ответственности за то, что сделали.
– Вы чувствуете, что именно так я поступила с вами?
Айлинг сделала глоток и очень аккуратно поставила чашку на маленький столик, за которым сидела.
– Когда я познакомилась с Фрэнком, мы работали в одной фирме. В одном отделе. Если уж на то пошло, я, пожалуй, выполняла свои обязанности немного лучше, чем он. Потом у нас появились Джо и Эмили, а потом… ля-ля-ля, и вот я уже сижу дома, его повышают по службе, а я даже у себя самой вызываю скуку, как и любая другая домохозяйка. Знаете, я никогда не думала, что стану скучной. Когда я училась в колледже, я считала скучными других. Если бы в возрасте двадцати двух лет я смогла увидеть себя в тридцать два года, я бы… ну, не знаю… совершила нечто радикальное. Убежала в Южную Америку, например. – Теперь она смотрела на Фриду с вызовом. – Я знаю, что вы скажете: посоветуете мне составить список даров от Бога. Вы скажете, что у меня есть два прекрасных ребенка и прекрасное жилье; что решение принимала я, меня никто не неволил, а потому я должна нести за него ответственность. Вы скажете, что мне, наверное, подсознательно не нравилось работать в бухгалтерской фирме, и я просто использую наличие детей в качестве оправдания тому, что не работаю.