Стеклянный Джек - читать онлайн книгу. Автор: Адам Робертс cтр.№ 105

Но мне ни к чему красть их чугун: я только ищу могилу свою.

Космической тьмы простыня мне милей надгробий, саванов, колоколов,

Лишь бы жена обняла, как раньше, – все остальное не стоит слов.

Она умерла мгновенно, сынок, душу ее не тронула зла печать,

А Судьба не настолько жестока, чтобы навеки нас разлучать.

Ее красота всё пережила – огонь, декомпрессию, пустоту.

Ты не видел смерти, мой Хэйвел?.. Привыкай:

Смерть всегда на посту!

Три поколения пройдут,

Захнычут правнуки толпой —

И лишь затем я припаду

К Земле святой.

О, крепость древней синевы,

Седого мрамора краса,

О, цитадель, откуда мы

Взлетели в небеса!

Откуда, словно кровь из ран,

Пролился ввысь народ ракет,

Дерзанием старинным зван

И светом звезд согрет!

Облекшись в сталь, сильней стократ,

Мы небосвод превозмогли:

С тех пор орбиты все кружат

Сквозь дочерей Земли.

Земного притяженья дар

Утрачен нами, оттого

Не в силах мы принять уда

Иль отразить его.

Но в нас хранит маяк Земли

Земную веру до конца:

Лишиться сил тела могли —

Но не сердца.

Под кратером Коперника долбили косой и наклонный штрек,

Дробили грунт по десять часов, как требовал этот проект;

Нашим костюмам повиновались буры, туннельный лазер, рештак;

Рядом с гигантской механикой шесть футов роста – сущий пустяк;

Мы лунные рудокопы, сквозь реголит мы ведем туннель;

Дыхание в шлемах и черный мир – такая, брат-шахтер, канитель!

Каверна такая, что тут затерялся бы витрувианский мужик;

Утром мы видим мерзлые скалы, к ночи от них остается пшик.

А дни на Луне – по две недели и жарче кипящего свинца;

А ночи – такие же долгие и стылые, как башка мертвеца;

А пыль – ну точно песочек на пляже, куда накатывает волна;

Но берег здесь безводен и выжжен, одни камнепады. Это Луна!

Галька, булыжники, метеоры с плоского неба падают – бух!

Между приливами – тысячи лет, и этот прибой покойницки сух.

Грунт вспаши, скалу сокруши, плющи, морщи и скрежещи:

Луна – наковальня, молотов – тыщи; эй, топография, трепещи!

Ни хрена не слыхать, не видать, что вдали и вблизи, что явь, что сон,—

Шахтер ишачит в клетке своей, зная: «Здесь будет град заложен!»

Танцуют штанцевальные тени, сварка искрит, горбатимся мы —

Есть двадцать видов реголита и тысячи видов лунной тьмы,

Тысяча видов темноты и в ботинки льющийся хлад ледяной;

Лунный пейзаж уныл, но только под ним уныло так, что хоть вой!

Мы выдолбили штольню, укрепили своды «пальмактом» и «глю»,

Обтесали лазером плиты для пола, свели зазоры меж ними к нулю.

Глухая каверна страшна и пустынна, вздымается арочный потолок,

Гибкие тени на стенах гнутся и вьются то вверх, то вниз, то вбок.

От ботинок до кончиков шлемов костюмы у нас антрацита черней,

А лунная пыль, чтоб ты знал, браток, смердит, как тысяча чертей.

Да-да, воняет как будто бы серой, порохом, сделанным Сатаной,

И, как ни скреби свою кожу, шахтер, теперь этот запах всегда с тобой.

Мы едим и спим, чистим перья – и обратно в черный проем,

Работа капец, платят гроши, опасно, но только Луна – наш дом.

Наши ваторы жрали скалы будто голодные грызуны;

На Земле был бы лязг и грохот, а тут – ничего, кроме тишины.

Не торопясь, провели три штрека, нацелив буры на ядро…

И напоролись на хрень, которая лунное раздолбала нутро.

Мы – Луна и этим горды, пусть на наших костюмах – значки Домов,

Никто не будет буравить наш мир, кроме нас, лунных шахтеров-спецов.

Мы берем у торговцев деньги, и новая техника нам подсобит,

Но жизнь рудокопа в черном забое лишь рудокопу принадлежит.

С жизнью расстаться в штольнях глубоких можно, поверьте спецу, на раз;

Торговцы, шахтеры вам – не шестерки, хотя по дешевке купили вы нас!

Того, кто зарылся под реголит и ползает там, где не сесть и не встать,

Баблом не приманишь и не запугаешь – шахтеров трудновато пугать.

Но толку хвалиться? Я перепугался, увидев, что ватор мой накопал,

И замерло сердце, и сперло дыханье, и мой монитор голубым замигал…

На этом поток данных прерывается…

Эй, владыки Венеры с диском серым и седым,

Правят Улановы Системой, но против вас они слабы!

Законы ничего не значат, и взрыв на части копов рвет;

Митра, господин планет, дай силы тем, кто мертв!

Эй, владыки рябой Земли с диском бело-голубым,

Да, для всех она колыбель, но для большинства – мираж и дым;

Сила «же» не даст мильонам прочь от матери убежать;

Митра, господин планет, дай слово нам сдержать!

Эй, владыки Марса, от пыли красного, не от стыда,

Вы умерли, и воскресли, и стали бессмертными навсегда!

Боги спят в разреженном воздухе, слабое «же» им дарит сны;

Митра, господин планет, верни богов войны!

Пастух и владыка астероида, житель отважный гиблых сфер,

Где миллиарды зябнут в юдоли гранитно-пепельных пещер;

Сердце горит, но ты под пятой Улановых словно вошел в транс;

Митра, господин планет, дай Революции шанс!

Эй, владыки Юпитера, холодной псевдозведы,

Боги полночного космоса, верой своей по праву горды,

Поклянитесь, что поведете нас обратно в вечный Свет!

Митра, именем твоим восстанем, господин планет!

Создан инженерами,

Чтоб предать пилота

В самой первой битве.

Собирать железо

Вблизи от Солнца

Я был послан.

Железо, что Улановы

Добывают со дна

Колодца гравитации.

Угольною рыбой

Оно на дно осядет

Колодца гравитации.

Из него сотворят

Не товары, не приборы,

Но сам Закон.