Лавка дурных снов - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинг cтр.№ 22

Сандерсон честно пытается вспомнить, но ничего не выходит. Он помнит только, как был доволен и счастлив, что папа пошел вместе с ним, пусть даже папин костюм Бэтмена – собранный на скорую руку – был совершенно убогим. Серая пижама, на груди черным маркером нарисован знак Бэтмена. Плащ, выкроенный из старой простыни. Многофункциональный пояс Бэтмена был представлен обычным кожаным ремнем, за который папа заткнул несколько стамесок и отверток – и даже разводной гаечный ключ, – все это он взял из ящика с инструментами в гараже. На голове – побитая молью лыжная маска, которую папа закатал до носа, чтобы был виден рот. Прежде чем выйти на улицу, папа встал перед зеркалом в прихожей, оттянул маску сверху и подоткнул, чтобы сделать два уха, но они не держались.

– Она предложила мне бутылку пива, – говорит отец.

Они проехали уже девять кварталов по Коммерс-уэй и приближались к перекрестку с Эйрлайн-роуд.

– И ты взял?

Отец в ударе. Сандерсону очень хотелось бы, чтобы так продолжалось всю дорогу до «Овощной фермы».

– Конечно, взял. – Отец надолго умолкает. При приближении к перекрестку Коммерс-уэй расширяется до трех полос. Левая полоса – для тех, кто сворачивает налево. Светофор прямо горит красным, но для левой полосы – зеленая стрелка. – Сиськи у этой девчонки были как две подушки. А как мы с ней любились! Лучше ее у меня не было никого!

Да, они делают тебе больно. Сандерсон знает это не только по собственному опыту, но и из разговоров с другими людьми – родственниками пациентов «Фермы». Обычно они не хотят задевать твои чувства, но задевают. Те воспоминания, что у них еще остаются, все перепутались – как ворованные кусочки пазлов, найденные Хосе в коробке из-под сигар под папиной кроватью, – и у обитателей «Фермы» нет внутреннего ограничителя, который подсказывал бы, что можно говорить, а чего нельзя. У Сандерсона никогда не было причин подозревать отца в том, что тот хоть раз изменил жене за все сорок с чем-то лет их совместной жизни, хотя, наверное, все взрослые дети не сомневаются в своих родителях, если их брак был спокойным и мирным.

Он на миг отрывает взгляд от дороги и смотрит на отца, и поэтому происходит авария, а не просто опасная ситуация из тех, что бывают сплошь и рядом на бойких улицах вроде Коммерс-уэй. Впрочем, авария не слишком серьезная, и хотя Сандерсон не отрицает, что на секунду отвлекся от дороги, он знает, что это была не его вина.

Большой пикап на огромных колесах, с батареей фар на крыше, выруливает на его полосу, чтобы перестроиться влево и успеть повернуть, пока горит стрелка. Задний поворотник не включен; Сандерсон успевает это заметить, когда капот его «субару» въезжает в зад пикапа. Их с папой резко бросает вперед, но пристегнутые ремни защищают от удара. На прежде гладком капоте «субару» вздымается смятая горка металла, однако подушки безопасности не срабатывают. Со звоном бьется стекло.

– Идиот! – кричит Сандерсон. – Господи!

Потом он совершает ошибку. Он нажимает кнопку, которая опускает стекло, высовывает руку в окно и показывает средний палец водителю пикапа. Позже он придет к выводу, что сделал это лишь потому, что с ним в машине сидел отец, и отец был в ударе.

Папа. Сандерсон поворачивается к нему:

– С тобой все в порядке?

– Что случилось? – спрашивает отец. – Почему мы остановились?

Он немного растерян, но в остальном с ним все в порядке. Хорошо, что он был пристегнут, хотя в наше время попробуй не пристегнись. Машина сама не допустит подобного безобразия. Проедешь непристегнутым пятьдесят футов, и она начнет возмущенно пищать. Сандерсон тянет руку к бардачку, открывает его, достает водительские права и страховку. Когда он выпрямляется, водительская дверь пикапа распахнута настежь, а сам водитель идет к нему, совершенно не обращая внимания на машины, которые сигналят и пытаются объехать место аварии. Машин не так много, как в будние дни, но Сандерсон не считает это удачей, он смотрит на приближающегося водителя пикапа и думает: кажется, я крупно влип.

Он знает этого парня. Не лично его, а такой типаж. Южный Техас как он есть. Парень одет в джинсы и футболку с оторванными по шву рукавами. Не отрезанными, а именно оторванными, так что нитки висят бахромой на загорелых мускулистых предплечьях. Ремня на джинсах нет, сами джинсы низко сидят на бедрах, выставляя на всеобщее обозрение марку трусов. Толстая цепь, прикрепленная карабином к петле на поясе джинсов, уходит в задний карман, где, вне всяких сомнений, лежит здоровенный кожаный бумажник, возможно, украшенный эмблемой какой-нибудь хэви-метал-группы. Руки сплошь покрыты татуировками, заходящими даже на шею. Когда камеры видеонаблюдения показывают таких вот парней перед ювелирной лавкой Сандерсона, он всегда нажимает кнопку, блокирующую входную дверь, так что с улицы в магазин не войдешь. А сейчас ему хочется нажать кнопку, которая блокирует двери машины, но он, конечно, не станет этого делать. Сандерсон уже сто раз пожалел о том, что показал палец этому парню, а ведь у него было время подумать, пока он опускал стекло. Но теперь уже поздно.

Сандерсон открывает дверь и выходит из машины, готовый решить все мирно и даже извиниться, хотя ему не за что извиняться – тот парень выскочил перед ним и даже не включил поворотник! Но его что-то тревожит, тревожит настолько, что мурашки бегут по рукам и по шее, которая сразу взмокла, как только он выбрался из машины, где работает кондиционер. Татуировки у парня грубые, беспорядочные: цепи вокруг бицепсов, ветки терновника на предплечьях, на одном запястье – кинжал с каплей крови, стекающей с острия. Они сделаны явно не в салоне. Это тюремные наколки. Парень – настоящий амбал. Не меньше шести футов двух дюймов в сапогах и не меньше двухсот фунтов с одеждой. А то и все двести двадцать. Рост Сандерсона – пять футов девять дюймов, а весит он сто шестьдесят фунтов.

– Послушайте, я сожалею, что показал вам палец, – говорит Сандерсон. – Просто вспылил. Но вы перестроились, не включив…

– Смотри, что ты сделал с моей машиной! – перебивает его татуированный амбал. – Я на ней и трех месяцев не проездил!

– Нам нужно обменяться данными по страховке.

И еще им нужен полицейский. Сандерсон оглядывается по сторонам и видит только зевак в автомобилях, которые притормаживают, чтобы объехать место аварии, и уносятся прочь.

– Откуда у меня взяться страховке, если я еще даже не расплатился за эту дуру?

Страховка нужна обязательно, думает Сандерсон, это закон. Только парням вроде этого плевать на закон. Что лишний раз подтверждает резиновая мошонка, болтающаяся под задним номерным знаком.

– Ты чего меня не пропустил, придурок?

– У меня не было времени затормозить, – говорит Сандерсон. – Вы перестроились, а поворотник не включили…

– Я включил поворотник!

– Тогда почему он не горит? – спрашивает Сандерсон.

– Потому что ты расколотил мою фару, кретин! Что я скажу своей девушке? Все выплаты записаны на нее! И не тычь мне в лицо этой дрянью!