Цветы всегда молчат - читать онлайн книгу. Автор: Яся Белая cтр.№ 18

Он поцеловал Джози в лоб, прошептав какие-то слова, и она тихонько отключилась. Затем, придерживая ее одной рукой, он снял сюртук и бережно уложил на него свое сокровище.

Он чувствовал их присутствие разрядами электричества вдоль позвоночника. Выпрямившись, он осмотрел пустырь и насмешливо произнес:

– Ну что же вы! Выползайте!

И они полезли – серые, юркие, мерзкие… Они хихикали, явно издеваясь над ним:

– Отдай! Отдай нам цветочек!

– А вы попробуйте возьмите! – не менее издевательски, в тон им, ответил он.

Синее пламя, ярко полыхнув в глазах, стало разливаться по телу, искажая черты и члены. Тварь, давно ожидавшая своего часа, радостно выпускала когти и крылья. Длинные клинки загорелись в ее лапах и тут же слились воедино, образуя гигантские садовые ножницы…

– Ты – Садовник? – по их серым рядам пробежала дрожь.

Адское создание расхохоталось и ответило голосом, мало похожим на человеческий:

– Угадали! И я собираюсь как следует прополоть сорняки!

Графство Нортамберленд, замок Глоум-Хилл, 1875 год

Тем же вечером Мифэнви спустилась к ужину в бледно-голубом платье из тафты, оставлявшем открытыми ее худенькие плечи, обильно осыпанные веснушками.

Колдер, уже гладко причесанный, но по-прежнему с ног до головы облаченный в черное, окинул ее неодобрительным взглядом.

– Это крайне легкомысленно с вашей стороны, – прокомментировал он это одеяние, – в замке довольно холодно, можно простудиться.

– Когда женщина открывает плечи, она хочет, чтобы мужчина согрел их своими ладонями, – ответила Мифэнви. И Колдер, уже собиравшийся прочесть ей гневную отповедь, вдруг осекся и уставился в тарелку.

Пол переводил взгляд с невесты на брата и не понимал, что происходит. Поэтому он разлил по бокалам вино и радостным голосом предложил выпить за знакомство.

Но, несмотря на это, разговор не клеился, прерываясь долгими паузами. Мифэнви сидела, выпрямив спину и сжимая вилку. Колдер и вовсе отстранился в тень и молчал. Не в силах смотреть, как дорогие ему люди расходятся все дальше, Пол сказал:

– Мейв, может, сыграешь нам? У нас восхитительный рояль!

Это, пожалуй, единственное, что могло объединить их. Пол прекрасно знал, что в те моменты, когда было особенно тяжело, Колдер изливал душу в музыке.

– Рояль? Здесь? – удивилась она. – Как вы его сюда доставили?

– Это уже другой вопрос, – улыбнулся Пол и протянул ей руку. – Идем, я покажу тебе…

И заметил, что Колдер как-то странно посмотрел на их соединенные руки.

К столовой примыкала небольшая комната округлой формы. Через два стрельчатых окна в нее лился неровный лунный свет. Черный рояль, казалось, урча, словно огромный сытый кот, нежился в этом небесном серебре. Клавиши же в полумраке выглядели ухмылкой.

Мифэнви осторожно коснулась их, рождая нежные чистые звуки. Инструмент был в идеальном состоянии: видно, что им часто пользовались и бережно ухаживали.

Девушка подвинула табурет, слегка размяла пальцы и… Она точно знала, что будет играть – непременно Моцарта! Она любила его за волшебство и солнечность. За искрящуюся дивным светом абсолютную музыку, словно подслушанную где-то на небесах.

И сейчас, играя, она парила сама. Сияющая, тонкая в полосе лунного света. Пол заметил, что брат сначала смотрел на нее, не отрываясь, каким-то воспаленным, блестящим взглядом, а потом, откинувшись головой на дверной косяк, закрыл глаза и сложил руки на груди, погружаясь в свои мысли.

Пол сидел на скамейке, что занимала проем одной из ниш. Лицо его было в тени. Зато сам он хорошо видел их. Колдер, словно творение графика, высокий, прямой, темный, и Мифэнви, хрупкая и почти нереальная в этих лунных отблесках. Словно некий незримый художник нарисовал их, позабыв о других красках, кроме оттенков черного и белого.

И вот последняя нота чудной мелодии истаяла в воздухе. И Пол заметил, как брат его вздрогнул от этой внезапной, оглушающей тишины. Наконец Колдер отлип от дверного проема и, бросив почему-то уничижительный взгляд на юную музыкантшу, холодно произнес:

– Что ж, играете вы довольно сносно. Думаю, время от времени я смогу доверять вам свой инструмент.

С этими словами он резко повернулся и вышел, даже не простившись.

Мифэнви закрыла глаза руками и проговорила:

– Ты вправду думаешь, что я смогу понравиться ему? – голос ее дрожал от слез.

Пол подошел к ней и положил ладони на ее плечи.

– Успокойся, все будет хорошо! – сказал, сам едва веря тому, что говорит. – Иди спать, сегодня был трудный день.

Мифэнви поднялась к себе. В комнате она застала служанку – пухленькая миловидная девушка с золотистыми кудряшками, живыми карими глазами и смешным вздернутым носиком была как глоток жизни в мрачной атмосфере замка.

Девушка оправляла постель.

– Меня зовут Мэрион, – представилась она, сделав книксен. – И ваша ванна уже готова, миледи.

– Спасибо, – чуть смущенная такой заботой, сказала Мифэнви, – не стоило утруждать себя.

– Как же, хозяин сказал, что я должна делать все, что вы ни прикажете, – живо отчеканила горничная.

– Постойте, Мэрион, который из хозяев?

– Лорд Грэнвилл, разумеется.

– А разве оба брата не лорды? – удивилась Мифэнви.

– Тсс! – зашикала Мэрион. Оглянулась по сторонам, откинула штору на окне и даже нагнулась, заглядывая под кровать. Убедившись, что никакой соглядатай здесь не прячется, она взяла Мифэнви за руки и усадила на кровать. – Так вы, миледи, совсем ничего не знаете?

И Мифэнви поняла, что сейчас откроется еще одна из загадок замка Глоум-Хилл. Интересно, сколько же скелетов прячется по здешним пыльным шкафам?

– Сэр Колдер и сэр Пол братья только по отцу, – начала Мэрион. – Мать сэра Пола была некогда воспитанницей старшего лорда Грэнвилла. Он соблазнил ее. Она так и умерла невенчанная, дав жизнь плоду своего греха. Лорд Грэнвилл, сказывают, пришел в бешенство: ведь его жена, мать сэра Колдера, тоже умерла родами. Говорят, – она перешла на яростный шепот, – семя у него про́клятое! Так вот, он бесился, значит, хотел сэра Пола выкинуть на улицу, чтобы того съели собаки. Ей-ей, вы у Филдинга спросите, он это застал! Но тут сын вступился за малыша. Он по-своему любил бедняжку Лизабет, мать Пола, а она, сама еще почти ребенок, заботилась о нем как могла. Мальчишка держал ее за руку, когда та отходила, и пообещал не бросать ее сироту. Лорд пришел в такую ярость, что, говорят, чуть не прибил его. А наутро он выслал сэра Колдера с малышом и несколькими слугами сюда, в Глоум-Хилл. И только два года назад, уже умирая от сифилиса, он признал сэра Пола своим законным сыном и наделил его всеми правами и регалиями, что и полагаются лордам. И хотя в деньгах никогда не отказывал, толку от этого было мало: сэр Пол столько лет прожил – а по мне, так промаялся, вы ж знаете их, этих сплетников! – ненастоящим милордом. Поэтому если в Глоум-Хилле говорят «милорд», то имеют в виду только одного – сэра Колдера.