Ульяновы и Ленины. Тайны родословной Вождя - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Штейн cтр.№ 9

Но вернемся к нашему рассказу. С А.Г. Петровым также была проведена «разъяснительная» работа. Однако его не вызывали в обком, а беседовали в Музее города [59] . После этого разговора А.Г. Петров перестал, так же, как и я, по крайней мере официально, заниматься А.Д. Бланком и даже уничтожил карточку о нем в своей богатой картотеке, переданной впоследствии в Музей истории Ленинграда.

Главархив СССР также принял меры. Заведующий архивным отделом Ленгороблисполкома П.В. Виноградов, как мне рассказывали, лично появился в ГИАЛО (ныне ЦГИА СПб) и изъял из дела «О переходе разных лиц в православие в 1820–1821 годах» фонда Петроградской духовной консистории страницы, касающиеся крещения Дмитрия и Александра Бланков. Копии, разумеется, оставлено не было. Но зато дана рекомендация перенумеровать страницы. Вместо этого ответственный хранитель В.Ф. Куликова вшила в дело дополнительный лист, на котором написала:

«Согласно устному распоряжению зав. арх. отд. Исполкома Ленгорсовета Виноградова П.В. подлинники (листов) лл. № 326–329, ед. хр. 632, оп. 17, ф.19 изъяты (без копирования) и направлены через арх. отд. в ГАУ при СМ СССР (Исх. № 65 от 22/ П-65). Отв. хран. фондов Куликова» [60] .

Лист использования из дела также был изъят, но сохранен. Когда редакция альманаха «Из глубины времен» обратилась к директору ЦГИА СПб с вопросом о судьбе документов о крещении братьев Бланков и о том, кто читал эти материалы, в качестве ответа привели текст, написанный В.Ф. Куликовой, а также сообщили, что с указанными документами ознакомились А.Г. Петров (Музей истории Ленинграда), писательница М.С. Шагинян и преподаватель Ленинградского индустриального техникума М.Г. Штейн [61] .

Изъяв документы, П.В. Виноградов объявил всем виновным в том, что сведения о крещении АЛ. Бланка стали известны, выговоры. Л.Е. Стрельцова, заведовавшая читальным залом архива, была переведена на работу в отдел.

Виноградов, несомненно, с удовольствием выполнял миссию по изъятию компрометирующих, с его точки зрения и точки зрения таких, как он, В.И. документов. Это подтверждается его антисемитскими взглядами, о чем хорошо написал бывший сотрудник ЦГИА СССР и профессор кафедры Истории КПСС ЛГПИ им. А.И. Герцена доктор исторических наук Г.М. Дейч в вышедшей в США книге «Еврейские предки Ленина: неизвестные документы о Бланках». П.В. Виноградова он знал по работе в архиве. Работая после войны в ЦГИА СССР, Дейч попросил сотрудницу отдела кадров архива, с которой у него были хорошие отношения, подыскать работу в архиве для своей знакомой Г.М. Наспер. Та ответила, что сейчас нет свободных вакансий, но она будет иметь в виду эту просьбу. Прошло некоторое время. «Однажды, — вспоминает Г.М. Дейч, — на каком-то торжественном собрании в архиве я оказался за спиной сидевших впереди моей знакомой (имеется в виду сотрудница отдела кадров. — М.Ш.) и П.В.Виноградова, и тут я оказался невольным слушателем их разговора. Виноградов спросил мою знакомую, нет ли у нее подходящего человека на должность старшего научного сотрудника в его архиве (если я не ошибаюсь, он тогда возглавлял филиал Военно-исторического архива в Ленинграде). Моя знакомая ему ответила, что есть такой человек, и назвала имя Галины Марковны Наспер. В ответ на это Виноградов сказал: «Она еврейка? Я евреев не беру!» [62]

В аналогичном ключе развивались события в ЦГИА СССР в Ленинграде. С той лишь разницей, что сюда явилась начальник отдела комплектования, экспертизы и учета архивных фондов ГАУ Т.Г. Коленкина. Она наметила документы, которые, по ее мнению, необходимо было изъять «без оставления в делах их копий» [63] .

Из докладной записки Т.Г. Коленкиной, написанной в своеобразно завуалированной форме, совершенно непонятно, почему документами о А.Д. Бланке вдруг занимается Главархив СССР. И вообще кто такой А.Д.Бланк, к документам о котором проявляют столь «повышенный интерес» исследователи? Чему посвящены указания ГАУ СССР по вопросам использования документальных материалов, которые, по словам докладной записки, нарушаются. Почему тема «История Петербурга — Петрограда — Ленинграда» не имеет никакого отношения к А.Д. Бланку? Ведь А.Д. Бланк, судя по тому, что документы о нем имелись не только в ЦГИА СССР, но и в ГИАЛО, житель Петербурга. Более того, его имя упоминается в справочных изданиях по Петербургу как жителя города и домовладельца. В общем, вопросов можно задать много, но ответа на них из докладной записки Коленкиной не получишь. Ясно одно: она рекомендует продолжить выявление документальных материалов о А.Д. Бланке в Госархиве Житомирской области и фонде Медико-хирургической академии.

Не могу сказать, велась ли сотрудниками Главархива СССР работа с фондом Медико-хирургической академии. Судя по всему, нет, так как Г.М. Дейч позднее обнаружил в нем документы, дополняющие находки А.Г. Петрова, М.С. Шагинян и мои. Но в Житомир представитель Главархива СССР поехал. Им был заместитель Коленкиной В.В. Цаплин. Он провел в Житомирском архиве дополнительное исследование и, как пишет в своей докладной записке, нашел новые документы, помимо выявленных до него Д.В. Шмином и Е.З. Шехтман [64] .

Вместе с тем необходимо отметить, что из этой докладной записки, как и из докладной записки Коленкиной, не ясно, кто же такие Бланки. Почему В.В. Цаплин, ответственный работник Главархива, должен был получить разрешение на ознакомление с документами, касающимися семьи

Бланков, у секретаря Житомирского обкома по идеологической работе О.С. Чернобривцевой и секретаря облисполкома А.П. Крикуненко, а не просто поставить в известность о целях своей командировки заведующего Житомирским областным архивом Н.Н. Кучерова? Или прямо явиться к директору Житомирского архива и, сказав ему о цели приезда, начать просматривать интересующие его материалы?

Почему о выявленных документах, касающихся никому не известных Бланков, необходимо докладывать первому секретарю обкома партии М.КЛазаренко и ставить перед ним вопрос о целесообразности передачи всех документов о Бланках в Главархив СССР для тщательного их изучения и анализа? М.К. Лазаренко же согласен дать на это разрешение только в том случае, если против этого не будет возражать ЦК КП Украины. Невольно возникает вопрос: почему судьбой документов, касающихся неизвестного мещанина Бланка, понесшего ущерб от пожара в г. Староконстантинове 29 сентября 1808 г., должен заниматься ЦК КПУ? Только улыбку может вызвать и заверение В.В. Цаплина, что о делах, касающихся Бланков, знает очень ограниченный круг лиц. Сам факт, что Д.В. Шмин и Е.З. Шехтман были освобождены от работы из-за этих документов, бесспорно, дал повод в Житомире широко говорить о них. Сегодня можно сказать, что и Коленкина, и Цаплин, к счастью, довольно поверхностно подошли к решению поставленной перед ними задачи, так как и Г.М. Дейч, и я нашли документы, дающие возможность углубить наши познания о семье Бланков.