Сексуальная жизнь сиамских близнецов - читать онлайн книгу. Автор: Ирвин Уэлш cтр.№ 29

Я понижаю голос, потому что вижу, как навострила уши Мона. Она возится на соседнем мате с какой-то тощей жердью, как из журналов «Конде-Наст», типа делает с ней растяжки, но явно только для того, чтобы подслушивать. Орать на клиента – признак непрофессионализма, а от этой коварной рептилии всего можно ожидать. Она умеет интриговать и юлить. Прямо как Соренсон. Где она завтракала, интересно? В «Джеррис-Дели»? Свиная отбивная и прочая жирная хуйня, небось? Надо спросить у нее.

– Все это меня, мягко говоря, не впечатляет, Лина. Все упирается в цифры. Я думала, ты сбросишь больше.

– Ну, я тоже думала…

Толстуха ни черта не поняла, кажется.

– Ты на диету села?

Та надула губы: поймали с поличным, схватили за пухлую руку в банке с печеньем!

– Я, я пытаюсь, я…

– Здесь не пытаются, а делают! Делать нужно, – говорю я и ловлю хитрый, ледяной взгляд Моны, которая явно оживилась. Иди-ка ты нахуй, пизда с ушами! Я снова поворачиваюсь к Соренсон. – Ну ладно, мне надо валить. – И я беру сумку. Выходя, спиной чувствую, что она глядит мне вслед, как брошенный ребенок.

На улице яркое солнце, я щурюсь и понимаю, что забыла рейбаны, но назад уже не пойду. Стараясь держаться в тени, я иду по Вашингтон в Клуб смешанных единоборств Майами на 5-й улице.

Когда входишь в КСЕМ, тебя обдает из кондиционера, но эти чудесные спортзальные ароматы пота, линиментов и адреналина не выветришь ничем. Слава богу за этот клуб, груши, турники, гири, кардиотренажеры, два полноценных боксерских ринга и октагон. Из-за ресепшена встает Эмилио (рост 178, вес 66) и крепко обнимает меня в знак приветствия:

– Ну, привет!

– Привет!

Он отскакивает от меня, как кенгуру на задней скорости:

– Хорошо выглядишь, Люси Би!

– Ты тоже, дорогой. – Я заставляю себя улыбнуться во весь свой отбеленный домашним средством рот, который, надеюсь, соответствует его профессионально сделанной дорогой улыбке.

У Эмилио солидный опыт в профессиональном боксе (24-2-8, 11 нокаутов). Одно время он был восьмым в рейтинге Международной федерации бокса и десятым в Мировом боксерском совете. Из восьми поражений три было во время последних трех боев, причем два – в результате остановки боя. Пора было закругляться: из перспективного спортсмена он превращался в легкую добычу для начинающих молодых волков, и ему хватило ума именно так и рассудить, что само по себе редкость в безмозглом мире мужского бокса. Нос ему пару раз ломали, но на его симпатичном мальчишеском лице этого почти не видно. Он всегда был скорее юрким бойцом, чем силачом. Теперь заведует клубом и старается сохранять свой полусредний вес.

– Все-таки хорошо, когда есть возможность потренироваться как надо, – говорю я, и Эмилио одобрительно кивает. У него у самого есть несколько толстых клиентов, с которыми он занимается ради заработка в какой-то фейковой конторе.

Я делаю растяжку полных двадцать минут. Чем ты старше, тем растяжка важнее, хотя это ужасно надоедает. Мышцу растянешь или, еще хуже, порвешь, и привет: заживать будет дольше, а отлеживаться вообще не вариант. Мне нужны тренировки. Без них я бы ёбнулась. Особенно теперь. Тренировки позволяют сосредоточиться. Чтобы сохранять хладнокровие, нужно еще больше заниматься. Меркандо права: надо заткнуться и не лезть на рожон.

Еще двадцать минут я делаю разножки, приседания, бурпи, немного прыжков – это, кстати, лучше, чем скакалка, поскольку иначе нарушаются процессы образования молочной кислоты в руках, а это плохо, если еще потом хочешь постучать по груше. Затем обматываю руки, беру полуторакилограммовые гантели и боксирую сама с собой три раунда, потом надеваю перчатки и четыре раунда работаю по грушам, чередуя типы ударов – по корпусу, прямой справа, хук слева, по корпусу, двойной по корпусу, справа, хук справа, кросс справа, апперкоты; нашла отличный ритм, который вводит меня в транс. Как всегда в момент удара, на кожаной груше материализуются грустные рожи врагов.

Р-РАЗ! Говнюк-фашист Квист.

Р-РАЗ! Гнусный елейный Торп.

Р-РАЗ! Ебучий трус Маккендлес.

Р-РАЗ! Ублюдок-педофил Винтер.

Р-РАЗ! Коварная тварь Мона.

Р-РАЗ! Пидор Тоби с накачанными губами.

Р-РАЗ! Ботоксная пизда Тельма.

Р-РАЗ! Ботоксная пизда Валери.

Р-РАЗ! ПИДАРАС В ПАРКЕ… ЁБАНЫЙ КЛИНТ ОС… НА, СУКА! НА, СУКА! НА, СУКА! ХВАТИТ УЖЕ, БЛЯДЬ!

Р-РАЗ! Жирная лузерша Соренсон. Р-РАЗ! Жирная лузерша Соренсон. Р-РАЗ! Соренсон. РАЗ! Соренсон. НА, ЁБАНАЯ СОРЕНСОН…

Я запыхалась и вся покрылась потом. После груши делаю четыре раза по десять подтягиваний на перекладине. Падаю на мат и, чувствуя приятное жжение и зуд в мышцах, долго пью ледяную воду. Приходит Грейс Карильо из МДПД, здоровается своей крокодильей улыбкой. Походка у нее красивая, надменная такая, как на подиуме, но сейчас я ее порву. Красиво растянувшись, как пантера, она обматывает руки, я снова надеваю перчатки, капу и шлем, и мы вместе с Эмилио забираемся через канаты на ринг. На мне защитный спортивный бюстгальтер «Тайтл» с усиленной защитой груди, самое то для спарринга, и я замечаю, что Грейс вышла в полной выкладке – в женском грудном протекторе. Она выглядит по-настоящему круто: смуглую кожу оттеняют черный шлем, перчатки, грудной, паховый и брюшной протекторы и боксерки до колен. Как-то чересчур для спарринга: чувствуется какая-то неуверенность.

Эмилио бьет в гонг, мы с Грейс соприкасаемся перчатками и начинаем танец. У нее длинные мускулистые руки, из-за которых она выглядит грубой и неуклюжей; можно пропустить жесткий удар по корпусу слева. Если дать ей держать дистанцию, она тебя загоняет и в итоге забьет. Я вижу капельки влаги у нее на лице между планками шлема, мысленно спускаюсь к ее гениталиям и думаю, какие они сейчас, наверно, потные и какие сладкие…

БАХ!

Вот пизда! От жесткого прямого справа у меня посыпались искры из глаз, которые вернули меня на ринг. Que perra se determina… [22] Сучка настроена на борьбу… Так дело не пойдет, я качаю головой и двигаюсь вперед, очень хочется вломить этой твари. Еще удар, но я его отбиваю, «потому что стою где хочу», и отвечаю злым ударом по корпусу в стиле Микки Ворда [23] . Есть контакт – довольно отмечаю я про себя, глядя, как из ее корпуса, согнувшегося, как гармошка, со свистом выходит воздух.

– Прости, солнышко, – говорю я; она отшатывается и втягивает воздух, согнувшись пополам.

– Полегче, дамы, – предупреждает Эмилио; Грейс, покачиваясь, распрямляется, и мы продолжаем.

Но дальше идет чистая отработка техники, поскольку вся сила из Грейс уже вышла. Эмилио возвещает, что время кончилось. Мы, потные, обнимаемся, и я вдыхаю ее мускусный запах, смешанный с парфюмом.