"Варяг" не сдается - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Петрухин, Владимир Шеменев cтр.№ 60

«…Первой частью плана войны считаю блокаду Порт-Артура с суши и с моря, захват и уничтожение порт-артурской эскадры. Вторая часть плана будет состоять в том, чтобы уничтожить русские сухопутные силы в Маньчжурии и вынудить тем самым Россию отказаться от дальнейшего продолжения военных действий. Считаю, что вторая часть является продолжением первой и не может рассматриваться как самостоятельная военная операция. Вторая часть не может быть реализована без выполнения первой. В случае невыполнения первой части считаю, что Японии надо будет всерьез задуматься о прекращении войны, считая эту войну проигранной.

Необходимо заранее продумать, кто мог бы выступить посредником в урегулировании территориальных, финансовых и политических разногласий, возникших в результате начала войны. Определить круг лиц, которые примут на себя ответственность и отведут угрозу от императора и его семьи. Определить, чем и на каких условиях мы готовы пожертвовать ради спасения Японии и быстрого мира.

Поэтому считаю, что для достижения поставленной цели и выполнения первой части необходимо привлечь максимальные силы, не жалея для этого ни средств, ни людских резервов. Постоянную эскадру реорганизовать в Соединенный флот, состоящий из 1-й и 2-й эскадр, в которые будут включены лучшие броненосцы, крейсера, истребители и миноносцы. 3-ю, отдельную вспомогательную эскадру поручить вице-адмиралу Катаоке Ситиро. Одновременно закончить мобилизацию и переоборудование судов торгового флота. К середине января 1904 г. Япония обязана иметь полностью мобилизованный флот в высокой степени боевой готовности, который во многих отношениях должен быть сравним с флотами великих держав. Руководство всем флотом предлагаю поручить вице-адмиралу Того».

Сотокочи Уриу закрыл папку и положил ее на журнальный столик. Как никогда Ямамото оказался провидцем и рассчитал все точно и до мелочей. Хейхатиро Того, которого многие недолюбливали за европейскую внешность, справился с поставленной задачей. Он вывел из Сосебо восемьдесят вымпелов, готовых порвать русских на части. Шесть однотипных новейших эскадренных броненосцев, вооруженных 12-дюймовыми орудиями. Восемь броненосных крейсеров, двенадцать легких крейсеров, двадцать семь эсминцев, девятнадцать малых миноносцев и вспомогательные корабли.

С такой силой можно было побороться и со старушкой Англией.

Эта мысль не принадлежала ему, он услышал ее от адмирала Ито – того самого Ито, что поддержал Ямамото при назначении того командующим флотом.

Уриу улыбнулся, потянулся к торшеру и выключил свет. «Надо выспаться, чтобы утром быть выспавшимся», – ему нравились словесные изыски конфуцианской школы, и он всегда старался следовать им. Как считал Сотокити, в них было больше мудрости, чем во всех книгах, изданных в Европе.

– Заруби его, Истомин, – есаул протянул ему шашку, эфес которой все это время сжимал в руке.

– Непременно! – Николай смочил полотенце и уложил на лоб есаулу. Потом встал с табуретки и медленно отодвинул занавеску.

Катя мыла руки, а Еремеев стоял рядом – с полотенцем в одной руке и кувшином в другой.

Он узнал ее. Ту, ради которой его друг лишился всего, что имел. Ту, за которую Алешка Муромцев, как говорили декабристы, «пошел в Сибирь». Ту, которая обещала Истомину прийти проводить Алексея и не пришла. Ту, которую он всего два раза видел в жизни и чей образ врезался ему в память навсегда. И вот она здесь, как княжна Волконская, которая ради любви бросила Петербург и уехала на край света.

Истомин поймал взгляд Еремеева и прижал палец к губам. Тот кивнул, а штабс-капитан украдкой перешел на кухню, чтобы не отвлекать Катю, рассудив, что посторонние мысли при постановке диагноза и назначении лечения для есаула ей были не нужны.

Истомин сел на табурет и закурил, думая о том, что человеческая жизнь похожа на каплю дождя. Сначала ты падаешь с небес и попадаешь на сухую, окаменевшую почву. Ты лежишь один на каменистой равнине, и кажется, что тебе не выжить, но вокруг тебя падают все новые и новые капли. Вас все больше и больше, вы переполняете лунку, в которой лежите, собираетесь с силами и вытекаете ручейком. Ручей бежит, петляя и извиваясь вокруг любого препятствия, даже маленький камушек для него – гигантская гора, но вдруг вы встречаетесь с другим ручейком, потом еще с одним и еще, вас все больше и больше – и ручей превращается в полноводную реку, которая называется «жизнь». Капли, которые облепили тебя – это твои друзья, а ветки, камни и мусор – это враги. Истомин курил и думал о том, что ее капля наконец-то попала в тот ручей, который приведет ее к Алексею.

Через некоторое время в комнате опять загремел таз и послышался шум льющейся воды. Он понял, что Катя вышла от больного.

– Это малярия. Давайте ему хинин по два порошка три раза в день, – поучала она Еремеева.

– Не запомню, записать бы.

– Я вам все напишу. А когда жар спадет, можно грамм пятьдесят хорошей водки, а лучше спирта. – Катя стряхнула капли с рук и взяла у него рушник. – И скажите тому, кто у вас прячется на кухне, чтобы не курил. Больному нужен чистый воздух.

Катя отдала полотенце Еремееву и посмотрела в сторону кухни. Истомин ухмыльнулся, бросил сигарету в ведро с помоями и отдернул занавеску.

* * *

Они шли по переулку, чавкая грязью и мокрой травой. Дождь стих, и в разрыве ползущих по небу туч блеснул тусклый лунный диск.

– Николай, вы ничего не знаете про Алексея, где он?

– Мы виделись с ним недели четыре назад, служит на «Варяге» механиком.

Наверное, ее ударили обухом, по-другому это не назовешь. Шла, шла – и встала как вкопанная. Стоит – и не может вымолвить ни слова. Перевела дух и, глядя Истомину в глаза, сказала:

– «Варяг»! Но его нет в порту.

– В конце декабря крейсер ушел в Корею для охраны нашего консульства.

– Я тут уже почти месяц и ничего не смогла добиться от чиновников.

– Пора бы привыкнуть, Екатерина Андреевна. Бюрократия и дороги – две основные беды в России.

Мимо них быстрым шагом прошли трое. Один в шляпе и, судя по покрою, в очень дорогом пальто, второй в шинели и японской фуражке, третий в тулупчике. Тот, что был в тулупчике, нес в руке канистру.

– Какие странные типы, вам не кажется? – Катя проводила их взглядом. Тот, что был в пальто, кого-то напоминал ей, но темнота надвигающейся ночи проглотила фигуры, и они растворились так же неожиданно, как и появились.

– Тут полно чудаков, особенно среди гражданских.

Подумал же он совсем другое: трое неизвестных, с канистрой, идущие в сторону бастиона, да еще накануне войны. У Истомина появился профессиональный зуд. Он был обязан проследить за ними. Но он не мог бросить Катю, которую взялся проводить до ее квартиры. Смекалка сработала быстрей, чем сам мозг. Схватив Катю за руку, резко развернул ее на 180 градусов и, подхватив под локоть, поволок в ту сторону, куда ушли эти трое.