Погоня за "Энигмой". Как был взломан немецкий шифр - читать онлайн книгу. Автор: Лев Лайнер cтр.№ 37

Вряд ли англичане были настолько глупы, чтобы просто так отдать немецким подводникам их вещи, найденные на борту «U-110». Скорее всего, английские контрразведчики затеяли своеобразную игру с пленными немцами, чтобы узнать их истинное мнение относительно событий, связанных с захватом «U-110». Перехваченное письмо Лоэве явилось неоспоримым доказательством, что экипаж подозревает о захвате «U-110» противником.

В апреле 1942 года Лоэве был отправлен в лагерь для военнопленных в Канаде. Там он встретился с одним из членов экипажа «U-110», который поведал ему, что своими глазами видел, как лодка пошла ко дну. В очередном письме домой Лоэве написал, что «U-110», скорее всего, затонула. А в феврале 1944 года другой немецкий подводник с «U-110» рассказал Лоэве, что видел, как англичане взошли на борт лодки и спустились вниз, после чего она почти сразу пошла на дно. Вскоре Лоэве сообщил своим родственникам о том, что «U-110» затонула прежде, чем англичане сумели добыть какие-либо трофеи с нее. Через некоторое время в ходе обмена военнопленными Лоэве было разрешено вернуться в Германию.

Захваченные на подводной лодке «U-110» и траулере «Мюнхен» документы все же не позволили решить проблему с военно-морской «Энигмой» раз и навсегда. 15 июня 1941 года, всего через месяц после того, как документы с «U-110» были доставлены в английский дешифровальный центр в Блетчли-Парк, немцы ввели в действие новую таблицу биграмм, с помощью которой шифровали разовые ключи к «Энигме». Тьюринг в беседе с Хинсли с огорчением констатировал, что для продолжения чтения немецких шифровок в июле им необходимо заполучить ключевые установки для военно-морской «Энигмы» за июль месяц. Еще не зная о том, что немцы сменили таблицу биграмм, Тьюринг надеялся, что ему удастся использовать старую таблицу, чтобы создать новую. А для этого ему были нужны июльские ключевые установки.

После разговора с Тьюрингом Хинсли сообщил в Центр оперативной разведки адмиралтейства о необходимости провести очередной захват немецкого военного судна. В качестве возможной цели он назвал траулер «Лауенбург», осуществлявший патрулирование Атлантики к северо-востоку от Исландии. 19 июня Хинсли подготовил и отослал в ЦОР следующий доклад:

«„Лауенбург“ покинул порт в ночь с 27 на 28/5, чтобы сменить „Заксен“. Следовательно, к 17/6 он находился в море уже 3 недели, а к концу июня проведет в море почти 5 недель… Судя по всему, „Лауенбург“ продолжит патрулирование и в июле, то есть проведет в море более 5 недель. Что касается других кораблей противника, то о них известно меньше, но отмечено, что они в избытке снабжаются шифрматериалами, и, значит, на борту „Лауенбурга“, отплывшего в конце мая, должны быть ключи как за июнь, так и за июль месяц».

Хинсли и сотрудники ЦОР разошлись во мнении относительно захвата «Лауенбурга». Основные споры разгорелись вокруг сроков проведения операции. По мнению сотрудников ЦОР, с момента захвата предыдущего немецкого траулера прошло слишком мало времени и противник может догадаться, что и «Мюнхен», и «Лауенбург» подверглись нападению исключительно с целью захвата «Энигмы» и ключевых установок для нее. В результате в процедуру шифрования будут внесены изменения, и тогда все усилия специалистов из Блетчли-Парка пойдут насмарку. Та же участь могла постичь и модификацию «Энигмы», которой пользовались в люфтваффе. Реконструировать же таблицу биграмм можно было попытаться и не прибегая к захвату новых немецких кораблей, а за счет «подстрочников», которых в Блетчли-Парке накопилось предостаточно.

В конце концов было решено все-таки рискнуть и провести операцию по захвату «Лауенбурга». 22 июня вице-адмирал Гарольд Берроу получил из адмиралтейства приказ, в котором ему предписывалось захватить немецкий траулер «Лауенбург» вместе с имевшейся на его борту «Энигмой» и ключевыми установками для нее. Английские эсминцы «Дикарь», «Нигерия», «Бедуин» и «Юпитер», которые должны были принять участие в операции, вышли в открытое море 25 июня. Члены экипажей этих кораблей были в полном неведении относительно ее целей. Лишь 27 июня им сообщили, что они охотятся за немецким метеорологическим судном, занимавшимся составлением сводок погоды для бомбардировщиков, которые совершали налеты на Лондон. Первому моряку, заметившему «Лауенбург», была обещана солидная денежная премия, а стрелкам было приказано немедленно открывать огонь, но стрелять исключительно мимо цели — просто чтобы напугать немецких моряков и заставить их в панике покинуть свое судно.

28 июня впередсмотрящий на «Дикаре» заметил «Лауенбург». Нескольких орудийных залпов с «Дикаря» и «Нигерии» хватило, чтобы экипаж «Лауенбурга», погрузившись на две шлюпки, покинул свое судно. Призовая команда, посланная с «Дикаря», обнаружила на покинутом немецком траулере лишь груду бумаг и гору пепла в паровом котле. Несколько минут спустя на борт «Лауенбурга» с «Юпитера» прибыл лейтенант Алан Бэкон, офицер военно-морской разведки. Изучив обстановку на «Лауенбурге», он решил, что, скорее всего, экипаж судна все-таки успел сжечь секретные документы, находившиеся на борту, и выбросить в море «Энигму». Бэкон распорядился упаковать все найденные бумаги в мешки и перевезти их на «Дикарь». После того как Бэкон и призовая команда вернулись восвояси, немецкий траулер был затоплен.

Через час на борт «Нигерии», где находился вице-адмирал Берроу, поступила радиограмма с «Бедуина», который отвечал за захват «Лауенбурга» и допрос членов экипажа. В ней говорилось:

«Немецкий радист утверждает, что послал в Вильгельмсхейвен сообщение о том, что „Лауенбург“ подвергся нападению, но не указал, кто именно осуществил нападение, и не получил подтверждения, что сообщение дошло до адресата».

Берроу ответил «Бедуину» следующей радиограммой:

«Следует соблюдать строжайшую секретность в отношении проведенной операции. На все вопросы рядовой состав должен отвечать, что нами был обнаружен и потоплен вооруженный немецкий траулер, а его экипаж взят в плен».

Утром 29 июня Берроу сообщил в адмиралтейство:

«Цель операции не достигнута, так как не удалось заполучить самую главную вещь. Траулер потоплен, 22 человека взяты в плен. Радист утверждает, что сообщил о нападении, не уточняя, кто его осуществил, но не получил подтверждения о приеме сообщения».

Под «самой главной вещью» Берроу понимал военно-морскую «Энигму», которую немецкие моряки с «Лауенбурга» выбросили за борт задолго до того, как призовая команда с «Дикаря» оказалась на борту немецкого траулера.

На обратном пути Бэкон заперся в капитанской каюте и занялся разбором бумаг, найденных на «Лауенбурге». Среди карт и пустых бланков Бэкону удалось отыскать три важные бумаги: две из них содержали описание соединений на коммутационной панели «Энигмы», а третья — порядок следования дисков в «Энигме» и угловое положение колец на этих дисках. 2 июля Бэкон передал находку в Блетчли-Парк, а в английских газетах появилось следующее коммюнике:

«Вчера вечером адмиралтейство сообщило, что в ходе одной из разведывательных операций, которые периодически проводятся к северу от Исландии, наши военные корабли потопили немецкий метеорологический траулер, взяв в плен 22 члена его экипажа».