Люди отряда «К». Диверсионный корпус немецких ВМФ во Второй мировой войне - читать онлайн книгу. Автор: Кайюс Беккер cтр.№ 29

Теперь «зеехунд» отправился «отдыхать» на дно. Шпарброт и Янке отпраздновали победу, закусив цыпленком с рисом, за которым последовала банка консервированной клубники. Но последовавшие за трапезой разрывы десяти глубинных бомб вернули их к действительности. Потом опять воцарилась тишина, и они спокойно пролежали на дне до четырех часов дня, после чего оторвались от дна и отплыли, в подводном положении прошли некоторое расстояние и не поднимались на поверхность, пока не стемнело. Той ночью они выпустили оставшуюся торпеду по другому судну, но не попали в цель, вероятнее всего потому, что недооценили его скорость хода. Настало время возвращаться на базу.

В два часа пополудни следующего дня подводники увидели знакомые очертания сталелитейного завода в Эймейдене. Вскоре их уже трепало прибрежной волной у входа в бухту. Шпарброт прицепил к перископу в знак их победы кусок бинта из перевязочного пакета. С этим бинтом, под развевающимся от бриза военно-морским вымпелом они и вошли в гавань. Их товарищи сгрудились на плотине и приветственно махали руками. Первым, кто их встретил на берегу, был капитан 3-го ранга Бранди.

– Где вы выпустили торпеду? – спросил он у Шпарброта.

– Примерно в пяти милях от банки Саут-Фоллс, господин корветтен-капитан, – был ответ.

– Когда это произошло?

– Вчера в 10.27 утра.

Командир флотилии пожал ему руку.

– Я вас поздравляю, – сказал он. – Вы потопили эскадренный миноносец!

Шпарброт и Янке не могли понять, откуда их командир мог получить такие сведения. А дело было в том, что ближе к полудню предыдущего дня германская служба радиоперехвата приняла британское сообщение о потере миноносца «Ла Комбатант» в точке, совершенно совпадавшей с той, которую указал в своем рапорте Шпарброт.

Не считая своей исключительной компактности, «зеехунд» обладал еще тем преимуществом, что был совершенно недоступен для обнаружения с помощью радаров. К тому же его было очень трудно уничтожить при помощи глубинных бомб, этого ужаса всех подводников. Было даже удивительно, сколь мало вреда причиняли ему их близкие разрывы. Крошечный корпус «зеехунда» просто швыряло под водой из стороны в сторону, как какую-нибудь сардину. Один из «зеехундов», под командой младшего лейтенанта флота Ливониуса, выдержал атаку семьюдесятью шестью глубинными бомбами, большинство из которых взорвалось в непосредственной близости от него. Уходя от разрывов, лодка провалилась на глубину 60 метров и ударилась несколько раз о морское дно. В ней открылось несколько незначительных течей. Отказ аккумуляторов полностью лишил ее возможности двигаться. Но много времени спустя после атаки она была подхвачена восходящим течением и поднята на поверхность. Имевшимися в их распоряжении скудными средствами члены команды исправили самые опасные повреждения, откачали воду и в конце концов привели в рабочее состояние и дизель, и электромотор. Восстановив боеспособность, лодка смогла на обратном пути выдержать еще одну атаку шести британских сторожевых катеров. Из рассказа Ливониуса:

«Британские сторожевики, по всей вероятности, стояли в ожидании наших торпедных катеров, выходящих из Мааса в море. Мы сами были теперь уже почти дома, но, после того как едва не сели на песчаную банку против устья Шельды, не отходили от помп и двигались очень осторожно. Неожиданно мы увидели впереди сигнальные огни и сочли, что они принадлежат нашим катерам. Но радость оказалась недолговечной. Это оказались голубые кормовые огни британских сторожевых катеров. Мы были так утомлены, что если бы погрузились, то никогда уже больше не смогли бы подняться на поверхность. Тогда мы отчаянно двинулись сквозь неприятельский строй. Враги не могли нас видеть, но, по всей вероятности, все же обнаружили в конце концов с помощью гидрофонов. Неожиданно последовал быстрый обмен сигналами, за которым последовал шквальный огонь, который обрушился на воду совсем в стороне от нас. Теперь мы оказались полностью окружены и – будь что будет – были вынуждены погрузиться. Затем раздались разрывы глубинных бомб, которые мы подсчитывали, как считает приговоренный к смерти дни, оставшиеся до казни. Над нами находилось шесть сторожевых катеров, и было известно, что каждый из них несет по четыре глубинные бомбы. В страшной тревоге мы считали взрывы. Когда прогремел двадцать четвертый и последний, опасность миновала. Некоторое время мы еще оставались под водой, потом поднялись на поверхность…»

Командир «зеехунда» младший лейтенант Макс Губер и его бортинженер, младший лейтенант Зигфрид Эклофф, во время своего первого выхода на задание в марте 1945 года потопили транспорт водоизмещением 5000 тонн и без происшествий вернулись в Эймейден. На самом же деле отнюдь не всегда операции проходили так гладко. Позднее Эклофф говорил: «Суровость условий существования внутри „зеехунда“ полностью стала ясна нам только во время второго выхода на патрулирование… Всплыв на поверхность однажды ночью, мы обнаружили, что вода вокруг корпуса лодки ярко светилась, кильватерная струя мерцала зеленым огнем, брызги на палубе и стенках крошечной рубки искрились, как бриллианты.

Мы были грубо возвращены к реальности внезапным появлением прямо перед нами конвоя, корабли которого, как плуги, оставляли за собой на воде большие светящиеся борозды. Возможно, это свечение и ввело нас в заблуждение, в результате чего наша атака провалилась… То, что мы приняли за большие корабли, находящиеся на расстоянии в полмили, в действительности оказалось маленькими судами, но оказавшимися совсем близко от нас. Потому-то наша торпеда и прошла мимо цели, а нам самим пришлось круто заложить руль на левый борт, чтобы не быть протараненными. Погрузившись с проклятиями под воду, мы легли на дно. Где-то далеко взорвались три глубинные бомбы. Мы как раз закусывали, и нам очень не понравилось, что нас потревожили. Через полчаса взорвались еще три глубинные бомбы, на этот раз немного ближе к нам. Так продолжалось регулярно с интервалом в 30 минут, пока мы, наконец, не решились всплыть на поверхность и оглядеться. Наверху нас встретил дневной свет и густой туман. Где-то продолжали рваться глубинные бомбы… Когда в 10 часов туман рассеялся, мы увидели на расстоянии около мили от нас миноносец, дрейфовавший с застопоренными машинами. Как раз истекали очередные 30 минут, и нам в бинокль было видно, как корабль набирает скорость, а на его корме суетятся люди, подготавливающие к сбросу глубинные бомбы.

Сначала мы увидели на воде белые пятна пены, потом из моря начали подниматься водяные столбы, и почти одновременно донесся звук трех разрывов. Миноносец снова застопорил машины и лег в дрейф, через гидрофоны прислушиваясь к происходящему под водой. Пока мы раздумывали, как бы незаметно ускользнуть от такого соседства, корабль неожиданно набрал ход и двинулся прямо к нам – конечно же нас заметили. За несколько секунд мы нырнули и двинулись под водой перпендикулярно к их курсу. Через пять минут разорвалась первая глубинная бомба, причем так чертовски близко, что разбила у нас на борту термос и несколько фаянсовых тарелок. Осколки попадали в подпалубное пространство и стали при любом движении лодки издавать такой несусветный звон, что его неминуемо должны были услышать на поверхности. На некоторое время воцарилась тишина, но теперь мы уже знали, что собираются предпринять на миноносце. Не решаясь даже кашлянуть или обменяться словом, мы мягко опустили лодку на дно и стали ждать продолжения. Спустя обычные 30 минут ожили винты миноносца, и мы услышали, как корабль прошел прямо над нами, сбрасывая за корму глубинные бомбы. Ужасное сотрясение швырнуло нас на палубу. Манометры и прочие приборы разлетелись вдребезги, а их осколки просвистели у нас над головами. Это уже начинало переходить всякие границы.