Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике - читать онлайн книгу. Автор: Леонард Рейнолдс cтр.№ 42

Когда мы пришвартовались (не повредив при этом ни лодку, ни причал), наши пассажиры уже ждали. Ими оказались два американца и один француз, все полковники, причем один из янки оказался командиром американской эскадрильи бомбардировщиков.

658-я вышла из защищенной гавани на приличной скорости – грех было не воспользоваться спокойным морем. Как раз в это время авиатор, стоя на мостике, рассказывал своим спутникам, что ему уже доводилось путешествовать по Корсике на джипе, поезде, самолете и вот теперь – на торпедном катере. И какая благодать вокруг!

Мы постарались как можно вежливее объяснить ему, что 658-я – это канонерская лодка, а благодать перестанет быть таковой, когда мы повернем на юг, а в проливе Бонифачо нас изрядно потрясет – море там всегда неспокойное.

Он презрительно ухмыльнулся и высокопарно воскликнул:

– Черт побери, я думаю, меня достаточно потрепало на моем веку в больших воздушных змеях! Знаете, какая бывает болтанка там наверху? Куда там вашему морю!

Когда лодка легла на южный курс, ветер ощутимо усилился, и я снова принялся с тоской размышлять о временном пластыре, закрывающем пробоину. Погода стремительно ухудшалась. Стоя на мостике, мы промокли и здорово замерзли. Наши гости уже давно проявили благоразумие и удалились в кают-компанию. Только упрямый летчик оставался на мостике, правда, его громогласного красноречия значительно поубавилось – с каждой минутой он становился все тише и спокойнее.

И я сыграл с ним не слишком хорошую шутку. Связавшись с радиорубкой, я попросил радиста, чтобы тот приготовил наш фирменный какао – лучшее средство согреться в море. Спустя 10 минут на мостике появился Тобби Кристон. Он принес большой поднос, на котором стояли чашки и кувшин с какао, в котором в полном смысле могла стоять ложка. Оно было жирное, крепкое и очень сладкое. Чрезвычайно калорийный напиток, да и на вкус неплохо, если привыкнуть, конечно. Но когда наполненную чашку предложили бравому полковнику, он резко побледнел и отказался, после чего пробормотал:

– Капитан, надеюсь, вы извините меня, но я пойду вниз.

Кристон проводил его и показал гальюн.

Через полтора часа, когда мы миновали бушующий пролив и находились на подходе к Маддалене, я отправился в кают-компанию посмотреть, как дела у пассажиров. Как обычно, все койки были заняты. Бравый полковник выглядел – краше в гроб кладут, но, подняв на меня глаза, вымученно улыбнулся:

– Приношу свои искренние извинения, капитан, но боюсь, что я там наполнил сосуд, но понятия не имею, как его опорожнить.

Мы не могли не отметить несомненное достоинство, с которым он признал свое поражение, и прониклись к нему уважением – именно теперь, а не слушая его хвастливые тирады в Порто-Веккьо.

Я знал, что адмирал Морс, командовавший военно-морскими силами северной Италии, находится на борту эсминца «Тумулт», и я решил доставить наших пассажиров прямо туда, а не швартоваться, как обычно, у причала.

Это было нечто! Я знал, что маневрирование с использованием только двух двигателей левого борта будет нелегким, а в условиях сильного ветра тем более, но оказалось, что я был слишком оптимистичен в своих самых худших прогнозах. Вряд ли у меня имелся хотя бы один шанс продемонстрировать адмиралу высокое мастерство и профессионализм в своем первом командирском рейсе.

Когда же я увидел, где стоит «Тумулт», мне оставалось только мысленно застонать. 658-ю неизбежно снесет ветром, лишь только мы к нему приблизимся.

Скрестив пальцы, я решил положиться на удачу и, выбрав подходящий угол, направился к борту «Тумулта». Когда нос лодки приблизился вплотную, я дал полный назад, чтобы погасить скорость. Носовой конец был благополучно переброшен, но теперь следовало как можно быстрее перебросить кормовой, чтобы подработать корму. Вторая попытка с бросательным концом оказалась успешной, но матрос на борту «Тумулта» оказался слишком медлительным и потерял время, волоча конец к кнехту и закрепляя его, поэтому корма начала уваливаться под ветер.

Я снова пошел вперед на внешнем двигателе левого борта, переложив руль до упора, но, как только лодка дала задний ход, противодавление от поворота винта по левому борту снова оттолкнуло корму. Ну почему у нас не работают двигатели правого борта!

– Отдайте носовой конец – мы подойдем еще раз, только, ради всего святого, пошевелитесь там!

Краем глаза я с облегчением заметил, что место нерасторопного матроса занял старшина. Вторая попытка оказалась успешной.

Вахтенный офицер на «Тумулте» перегнулся черз борт и дружелюбно заметил:

– Не слишком приятный ветер, не правда ли?

Я был с ним всем сердцем согласен, но, тем не менее, лишь невозмутимо пожал плечами, словно желая сказать: «Это для нас обычное явление», и мы вместе с нашими пассажирами поднялись на борт.

Ремонт занял почти три недели – на этот период выпала Пасха. Нам поставили три новых двигателя, и мы стали первой канонеркой, попавшей в новый плавучий док, лишь недавно прибывший на Маддалену. Пробоина была тщательно заделана, так что к концу третьей недели 658-я была как новенькая!

В апреле в Бастии успешно продолжались боевые выходы, а самым значительным из них стала операция «Ньют» – вторая из эскапад Бобби Аллана с участием вооруженных танкодесантных кораблей. На этот раз она стала даже более успешной – в результате было уничтожено девять судов противника, большинство из них – груженые лихтеры.

Вскоре к нам присоединился Корни, выглядевший довольно прилично – таким мы не видели его уже давно. Наше первое патрулирование с участием командира было ничем не примечательным, но потом появились интересные новости. Выяснилось, что нам вместе с 657-й и 655-й предстоит отправиться на север Корсики в Аяччо на какие-то непонятные испытания. Все подробности хранились в строгом секрете, поэтому мы получили представление о своей задаче только по прибытии на место.

На 657-й находились капитан Дикинсон и Бобби Аллан, поэтому мы не слишком беспокоились по поводу предстоящего. Рано утром мы обогнули Кап-Корсе и, попав в череду жестоких шквалов, решили переждать в небольшой живописной гавани Кальви. Попав в эту гавань, мы, можно сказать, вошли в историю военно-морского флота или, во всяком случае, подошли к ней максимально близко. Именно здесь адмирал Нельсон (который в то время являлся старшим офицером берегового командования) потерял свой глаз во время одной из операций по высадке.

По прибытии в Аяччо мы сразу же выяснили, что нам предстоит делать. Нам выделили по две штурмовых десантных баржи, которые предлагалось буксировать с разной скоростью. Во время одного из выходов мы испробовали три скорости, в результате чего едва не потопили своих подопечных. Понятно, что было очень любопытно узнать, зачем мы все это делаем, и догадки по поводу того, куда пойдет флот, постепенно собирающийся в Аяччо, строились самые невероятные. Ответ мы узнали только месяцем позже, а пока меры безопасности принимались настолько жесткие, что ни одно из наших предположений не имело под собой реальных фактов.